– Она все еще отдыхает, ей удобно, – сквозь сведенное горлоответила она. – С ней Элена.

– Тебе нужно взять перерыв и отдохнуть.

– Так и сделаю. – Ну да, точно. Из-за того, как все междуними стало, она никогда снова не уснет.

Ви прошелся рукой в перчатке по своим волосам:

– Я не знаю, что сказать прямо сейчас.

– Ты был с кем-то еще?

– Нет. – Он даже не колебался.

Джейн внимательно посмотрела на него… и затем медленновыдохнула. Об ее хеллрене одно можно сказать с уверенностью, единственное, вчем можно не сомневаться – Вишес никогда не лгал. Какие бы в нем ни былинедостатки, этот – не один из них.

– Хорошо, – сказала она. – Ты знаешь, где меня найти. Я будув нашей постели.

Именно Джейн отвернулась и начала уходить в противоположномнаправлении. Несмотря на то, что дистанция между ними разбивала ей сердце, онане собиралась требовать от него того, на что он не был способен, и если емубыло нужно пространство… что ж, она его предоставит.

Но не навсегда, это уж точно.

Рано или поздно, этот мужчина с ней поговорит. Ему придется,или она… Боже, она не знала что.

Ее любовь не выживет в этом вакууме. Просто не сможет.

Тот факт, что Хосе де ла Круз прикончил Данкин Донатс попути в центр Колдвелла, было затасканным клише. Все поголовно считали, чтодетективы по расследованию убийств пьют кофе и едят пончики, но это не всегдатак.

Иногда не время останавливаться.

И, боже, к черту телевизионные шоу и детективные романы, насамом деле, он лучше функционировал на кофеине и с небольшим содержание сахарав крови.

К тому же, он жил ради красоток. Такой уж он есть.

Звонок, разбудивший его с женой, прозвучал около шести утра,что, учитывая количество дзынь-дзынь, которое он получал глубокой ночью, былопочти культурно. Трупы, как и живые люди с медицинскими проблемами, не игралипо правилу «с девяти до пяти», так что близость к приличному часу быланеобычайным благословением.

И это не единственный приятный момент. В воскресное утродороги и шоссе были пусты, как дорожка в боулинге, и его служебная машина врекордное время добралась из пригорода, поэтому кофе совсем не остыл, когдаХосе приехал в складской район, остановившись у красных огней.

Скопление полицейских машин указало на место, где обнаружилитело, даже лучше, чем желтая предупреждающая лента, натянутая повсюду, словнотесьма на каком-нибудь долбанном рождественском подарке. Выругавшись, онприпарковался параллельно кирпичной стене переулка и вышел из машины,маленькими глотками попивая кофе и приближаясь к группе мрачных голубыхуниформ.

– Привет, Детектив.

– Как жизнь, Детектив.

– Йоу, Детектив.

Он кивнул парням:

– Всем доброе утро. Что тут у нас?

– Мы ее не трогали. – Родригез кивнул на Дампстер. – Онатам, и Джонс сделал исходные фотографии. Коронер и следователи уже едут. Как имужененавистница.

Ах, да, их неизменный фотограф.

– Спасибо.

– Где твой новый напарник?

– Едет.

– Он готов для этого?

– Увидим. – Несомненно, этот грязный переулок не развстречался с содержимым людских желудков. Поэтому, если мальчишка пропустилсвой пресловутый ланч, это даже к лучшему.

Хосе нырнул под ленту и подошел к Дампстеру. Приближаясь ктелу, он, как и всегда, почувствовал, что его слух стал почти невыносимо остр.Тихие разговоры мужчин позади него, стук подошвы его туфель по асфальту,свистящее течение реки… все было слишком шумным, будто громкость всего чертовамира заходила за красную зону.

И, конечно же, ирония заключалась в том, что причина егоприсутствия здесь, в это утро, в этом переулке… причина  приезда машин,появления людей и ленты… была абсолютно тиха.

Хосе сжал свой стакан из Стирофома, посмотрев запроржавевшую крышку бака. Прежде всего, он увидел ее руку с бледными пальцами иразрезанными ногтями, под которыми было что-то темное.

Кем бы она ни была, так просто она не сдалась.

Стоя над очередной мертвой девушкой, он чертовски хотел,чтобы на работе наступило затишье на месяц, неделю… или даже на ночь. Черт,карьерный упадок – вот чего он действительно добивался. Выполняя подобнуюработу сложно находить удовлетворение в том, что делаешь. Даже если ты раскрылдело, кто-то все равно хоронит любимого человека.

Стоявший рядом с ним коп заговорил так, будто был на рабочемконце мегафона:

– Хочешь, чтобы я открыл другую половину?

Хосе едва не велел парню заткнуться, но тот, скорее всего,говорил с громкостью перешептывания в библиотеке:

– Да. Спасибо.

Офицер дубинкой приподнял крышку, как раз настолько, чтобысвет проник внутрь, но сам туда не заглянул. Он просто стоял там, как один изкараульных перед Букингемским дворцом, смотря на другой конец переулка, и ни начто в особенности.

Приподнявшись на носочках и заглянув в бак, Хосе не сталвинить его за сдержанность.

На постели из металлической стружки лежала обнаженнаяженщина, ее серая испещренная кожа странно светилась в рассеянном светевосходящего солнца. Судя по лицу и телосложению, ей было лет двадцать,плюс-минус. Белая. Волосы срезаны под корень, настолько, что на скальпе виднелисьраны. Глаза… вынуты из глазниц.

Хосе вытащил из кармана ручку, потянулся и осторожноприоткрыл ее навсегда уже онемевший рот. Зубов нет… ни одного не осталось врваных деснах.

Двинувшись вправо, он поднял ее руку, чтобы рассмотретьподушечки пальцев. Полностью удалены.

Изуродование не кончалось на голове и руках… В ее плоти быливыдолбленные отверстия - одно в верхней части бедра, другое под плечом, два вовнутренней стороне запястий.

Выругавшись себе под нос, он не сомневался, что ее сюдасбросили. Недостаточно уединенности, чтобы проделать такую работу… это дерьмотребовало времени и инструментов… и креплений, чтобы держать ее.

– Что у нас, Детектив? – спросил позади него новый напарник.

Хосе обернулся через плечо на Томаса ДелВеччио младшего.

– Уже завтракал?

– Нет.

– Хорошо.

Он отошел, чтобы Век мог взглянуть на девушку. Поскольку тотбыл выше него почти на шесть дюймов, ему не пришлось выгибаться, чтобыпосмотреть внутрь, надо было лишь слегка наклониться в бедрах. И затем онпросто смотрел. Не отшатнулся к стене и не блеванул. Не ахнул. Не изменился влице.