Друзьям незнакомое для них лакомство пришлось по вкусу. Мы сидели и кидали в рот попкорнина за попкорниной, а на поле между тем разыгралась драма.

Митрофанушку, в конце концов, довели. Поэтому в ответ на очередное нытье Сосипатра, тренер взял да и треснул ему по лбу своим полуобглоданным початком кукурузы.

– Изыди, лободыр, пока совсем меня не равновесия душевного не вывел!

А потом принялся вообще лупить всех подряд.

– Ах вы, межеумки! Ах вы, захухри! Глаза б мои, на вас, остолбней, не глядели! Даже городка простейшего сбить не можете!

Ну, по сути, я была с ним согласна. Ладно, дальние фигуры, но уж в ближайшие-то можно было битой попасть.

– Мавсим, подержи мой попкорн.

Парень обрадовано взял мою миску и принялся с удовольствием ее ополовинивать. А я решительным шагом подошла к Митрофану и остальным студентам, желающим попасть в команду.

На меня никто и внимания не обратил – претенденты были заняты тем, что уворачивались от карающей Митрофановой кукурузины.

Я взяла в руки без дела валяющуюся на траве биту и подступила к черте, примериваясь к ближайшему городку, до которого было метра три.

Гладкая деревянная бита приятной тяжестью легла мне в руки. Я прицелилась – и…

Сосипатру все-таки снова досталось обгрызенной кукурузой по лбу, потому что он замер, указывая пальцем на разбитый мной городок. А Митрофан стоял к полю спиной и не видел, продолжая лупить очкарика.

– Митрофан Игнатьич…

Только спустя несколько минут тренер соизволил обернуться и заметить меня.

– А? Что? Астахова! Ты-то что здесь делаешь, голуба? Шла б ты на доп занятия к магистрессе Голиндухе Фер, а не тут шараболдалась.

– Пробуюсь в команду, – ослепительно улыбнулась я.

– Не возьму! – взревел Митрофанушка. – Кого угодно, хоть тролля, хоть гоблина, хоть самого семихвостого бы взял, но только не тебя! Я уже определился. Вот, Антипа – новый участник команды. Эй вы, охламоны Милавица с Мавсимом, дуйте сюда. Знакомиться будем.

И Митрофан Игнатьич пинком вытолкнул вперед босоного парня с вороньим гнездом на голове вместо прически. Радости по поводу своего избрания в команду Антипа не проявил и принялся задумчиво ковыряться в носу.

– Вот! Красавец! Орел! – гаркнул тренер и огрел Антипу кукурузой по макушке.

Но даже это, увы, не заставило паренька оживиться.

– Боюсь, я вынуждена настоять, – с тихой лаской сказала я, поудобнее перехватывая биту.

Ее гладкость и тяжесть были необыкновенно приятны, вызывая в душе азарт.

– Митрофан Игнатьич, вы посмотрите, как Феня первый городок сбила, – в один голос взмолились Мав и Мила. – Возьмите ее!

– А вы тут подружку мне свою не пропихивайте, – сурово обрубил Митрофан. – У нас честные отборы, без блата. Пусть другие фигуры посбивает. А мы поглядим, оценим.

Ну, собственно, я и посбивала, чего б нет. Мне удалось хорошо так продвинуться по полю, меткими и точными ударами разрушив три городка. На четвертом глазомер меня подвел – палка улетела влево.

Но и это было очень неплохо, я считаю. Удовольствие от процесса я получила необыкновенное.

– А! Что я вам говорил? – ехидно вскричал тренер. – Промазала! Не выйдет из нее городошницы хорошей! Вот Антипка меткий. Антипка молодец. Антипку-то мы возьмем…

– А ничего, что вместо биты Антипка кукурузой сбивать городок собрался? – выгнула бровь я.

– Это он перепутал, – рявкнул тренер, поспешно суя пареньку в руки биту. – Давай, Антипка, давай, золотой! Не подведи родную АХМ.

Антипка постоял-постоял, посмотрел-посмотрел на сложный городошный лабиринт, что возвышался перед ним на поле, да и пошел лупить битой ближайшие заросли крапивы.

– Все равно не возьму тебя в команду, Астахова! – отрезал Митрофан. – Что хошь делай. А Антипка – паренек перспективный, подучится, поднатаскается – и будет хорошо. Я его капитаном команды назначу…

– Не назначишь, Митрофан Игнатьевич, – послышался знакомый голос, от которого у меня по спине побежали мурашки. – Ты берешь в команду Февронию. Третьим игроком.

Это был ректор. Собственной персоной. Как оказалось, Влас давно стоял поодаль и наблюдал за происходящим.

Бог мой, почему его появление вывело меня из равновесия? Почему я не могла отвести от него глаз?

– Не возьму, – тихо, но упрямо сказал тренер. – Промазала она. Куда это годится?

– Сейчас не промажет, – спокойно сказал Влас.

А затем подошел ко мне и встал позади. Спиной я ощутила, какой он высокий, сильный, совсем рядом… А ректор взял меня за запястья, плавно приводя мои руки в нужное положение для замаха.

– Позиция, – раздался в самом моем ухе его негромкий хрипловатый голос. – Расслабься. Рассмотри фигуру, которую хочешь разрушить. Представь себе каждый цилиндр. Как он выглядит. Какой на ощупь. Представь, что ты сама стоила эту фигуру. Своими собственными руками. Глубоко вдохни. Теперь задержи дыхание. А теперь выбери момент между ударами сердца. Разбивай.

Его голос доносился до меня, словно сквозь толщу воды. Руки предательски дрожали. А все вокруг с интересом смотрели на нас и, кажется, не понимали, что происходило.

Понимал ли это Влас?

Я не знаю.

Чувствовал ли, как действовала на меня его близость? Я ощущала биение его сердца около своего плеча. Оно не было спокойным – учащенные удары отзывались во всем моем теле. И мое собственное сердце, словно в унисон, забилось в груди, как пойманная в силки птичка. Каждый стук набатом отдавался в ушах.

Бог мой, как же волшебно он пахнет! Чистый, мужской, возбуждающий запах. Мой. Близкий, родной, словно знаю его тысячу лет и уже не представляю без него своей жизни.

Так близко. А ведь я могла бы… Я чуть повернула голову, ловя его дыхание.

Вот только для снятия невыразимости этого было мало. Нужен был поцелуй с магистром… Но у меня не хватало духа. Не сейчас же, на глазах у всех.

А когда? Когда бы я смогла решиться?

Медлю. Никак не получается поймать этот самый момент между ударами сердца, про который он сказал, потому что оно стучит быстро и неровно.

Но дольше тянуть уже нельзя.

– Неплохо, – кивнул ректор, убрал руки и отошел.

Влас, так же как и все остальные, смотрел на только что сбитый мной городок. Даже Митрофан в его присутствии утихомирился и, что удивительно, заткнулся, явно смирившись с приказом взять меня в команду.

А я смотрела на ректора, любуясь его мужественным, чеканным профилем, и понимала, насколько же сложно будет осуществить задуманное.

Если бы я ничего к нему не чувствовала, было легче, проще. Но в самое ближайшее время я должна решиться – ведь это способ рассказать Власу про Аркела и таинственный символ на моем плече.