– Неужели ты думаешь, что после всего этого я буду танцевать под твою дудку?

– Если ты собираешься ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь – твое право. Потом, когда почувствуешь себя лучше, – накажи меня за предательство. Я возьму на себя все, если только ты готов признать, что она недостаточно хороша для тебя.

– Тебе ли это решать? Ты не знаешь ни ее, ни меня.

– Никто не знает тебя лучше меня, – возразил он. – Один я знаю, какой ты на самом деле. Я знаю, что в твоей груди бьется доброе сердце. Сердце истинного короля. Конечно, если ты дашь ему волю. Но все остальные не могут этого увидеть. Пока не могут. Они считают тебя бабником, отчаянным сорвиголовой, ребенком, родившимся с золотой ложкой во рту. Поэтому, прошу тебя, сделай то, чего не можешь не сделать. Я сделал свой выбор и предал тебя. В полной мере осознавая, какие последствия меня ждут. Но тебе еще предстоит принять решение. У тебя впереди битва, в которой ты сможешь доказать всем, из чего ты сделан. – Он указал на гвардейцев, которые уже добрались до ступеней церкви.

Мысли Лисандра метались, как загнанные звери. Винсент не имел никакого права требовать этого от него. Сначала он лишил его любимой, потом подставил Лисандра, зная, что это сломает его, – и теперь ожидал, что тот будет сражаться во имя короля? Это как-то чересчур.

– Ваше Высочество? – обратился к принцу один из гвардейцев.

– Тихо! – зашипел Лисандр.

А может, правда действительно состояла в том, что все остальные ошибались на его счет? Разве не Винсент видел в нем то, чего даже не существовало?

– Сегодня ты решаешь не только свою судьбу, Лисандр, – продолжал настаивать Винсент. – Ты решаешь судьбу всего королевства. То, что произойдет сегодня, определит, развалится ли Амберан в битве за трон или станет сильнее под управлением нового короля. И если наша дружба хоть что-то значит для тебя, ты примешь верное решение.

Дружба? Разве настоящий друг поступил бы так? Предал бы, вместо того чтобы встать на его сторону? Лисандр стоял лицом к лицу с человеком, который вырастил его, научил сражаться и следовать кодексу чести рыцарей. Несколько лет назад Лисандру и в голову не пришло бы его разочаровать. Для Винсента он был готов на все. Но теперь Лисандр смотрел на него другими глазами. Удар принц еще мог простить своему наставнику. Фактически это не имело значения. Важнее было то, что Винсент солгал ему и использовал в своих целях.

– Уведите его, – приказал Лисандр гвардейцам, не выпуская Винсента из виду.

Гвардейцы живо схватили Винсента и заломили ему руки за спину. Лисандр наблюдал за происходящим с каменным лицом, а его наставник принял такое с ним обращение, ничуть не сопротивляясь и не возражая. В момент, когда он поднял руку на своего принца, он, должно быть, уже знал, какие последствия это повлечет за собой.

Законы были написаны не Лисандром. Они существовали с незапамятных времен, и он не мог попросту игнорировать их.

Лисандр наблюдал, как гвардейцы уводили Винсента. У колокольни остался только один из них.

– Ваше Высочество, нас послал ваш отец, – объявил гвардеец. Лисандр кивнул. В глубине души он понимал, что Винсент говорил правду. Никто не был особенно высокого мнения о наследном принце, и в каком-то смысле его это всегда устраивало.

Лисандр получал удовлетворение, будучи разочарованием для собственного отца – это давало ему ощущение, что он может сам определять свою судьбу. Но теперь он спрашивал себя, не было ли это всего лишь попыткой избежать своего истинного предназначения.

Его брат был мертв, а отец не сможет править страной вечно. Сам же Лисандр в это время оплакивал девушку, которая разбила ему сердце, продав его любовь всего за пару золотых монет.

Прежде Лисандр отослал бы гвардейца прочь. Просто для того, чтобы сделать обратное тому, чего ожидал от него король. Но не в этот раз. Он охотно позволил увести себя обратно в замок.

Времени на то, чтобы заглянуть в оружейную, у Лисандра уже не оставалось. Настроение накалилось, публика ревела, и Реон старался раздразнить зрителей еще больше.

– Где он сейчас, ваш кронпринц? – насмехался он. – Где будущий правитель этой страны, когда дошло до дела? Испугался? Прячется, как малое дитя? Как трусливая собака?

Его насмешливые замечания будоражили не только публику. Они разжигали ярость Лисандра, и на турнирную арену принц вышел, исполненный жаждой предстоящего сражения.

Проталкиваясь сквозь толпу зрителей, Лисандр заметил, как король, поднявшись со своего места, отдавал приказ нескольким стражам. Скорее всего он хотел покончить с этим цирком и убрать Реона с арены. Как раз на это, по-видимому, и нацелился Реон. Он хотел привлечь народ на свою сторону, осрамить короля и Лисандра и тем самым проложить себе путь к трону.

Пальцы Лисандра крепче сомкнулись вокруг рукояти меча. В редкие моменты он бывал столь решителен, как сейчас. Его не волновало, сделает ли он то, чего от него хотел Винсент или чего от примерного сына мог ожидать король. Единственное, что в этот момент имело значение, – преподать урок этому высокомерному хвастуну.

Лисандр решительно выступил вперед и едва успел сделать пару шагов, как зрители заметили его, вскочили и возликовали, разразившись аплодисментами. Нашлись и те, что освистывали принца, и это, казалось, обрадовало Реона.

– Так, значит, вот чего этот мальчишка никак не может вынести, – усмехнулся он, размахивая мечом. – Едва его называют трусом, он прибегает и протестует. Но отчего же так долго? Неужели мы нарушили твой послеобеденный сон?

Лисандр не повелся на эти колкости. Он поднял меч, вмиг оказался рядом с Реоном и позволил своему клинку говорить за себя.

Люди взревели, едва их мечи скрестились. Снова и снова наносил удары Лисандр, не давая Реону возможности отдышаться, парируя каждый его маневр, не чувствуя ни боли, ни усталости. Вскоре крики зрителей остались где-то позади. Лисандр не думал больше ни о чем и только выплескивал весь накопившийся в нем гнев. Еще один удар, и меч Реона пролетел через площадь. Лисандр резко вскинул над головой свой, услышал собственный яростный рев, и только когда посмотрел в широко раскрытые глаза противника, постепенно начал приходить в себя.

Он слышал собственное учащенное дыхание, в то время как все зрители, казалось, одновременно перестали дышать. Реон опустился перед ним на колени, а Лисандр все продолжал держать свой меч. И вот он закричал, обрушивая острие клинка на Реона. Тот упал на спину, защищая лицо руками, и лезвие вонзилось глубоко в землю между его ног.

Лисандр отпустил рукоятку. Только сейчас он почувствовал, как дрожат его руки. Когда принц отступил на шаг и выпрямился, а Реон осторожно отнял руки от лица, публика просто взбесилась. Они выкрикивали имя Лисандра, размахивали флагами Амберана, аплодировали и ликовали.

Взгляд Реона переместился с Лисандра на меч принца, торчавший из земли… Рыцарь бросился вперед, собираясь схватить оружие, но Лисандр оказался быстрее и рванул клинок на себя, прежде чем противник успел дотянуться до него. Злобно фыркнув, Реон отпрянул назад. Когда он огляделся, до него дошло то, что все остальные поняли уже давно: Реон проиграл. Причем проиграл гораздо быстрее, чем считал возможным.