На тебе, приплыли.

Делать нечего, от разговора уже не отвертеться, при всём её большом желании. Порывисто вздохнув, Лив поправила сумку и пошла к ней, попутно осматривая улицу на предмет случайных свидетелей разговора. Пока никого не было, и это означало, что говорить надо коротко и по делу.

— Здравствуй, мама. Не ожидала тебя увидеть.

— А чему ты удивляешься? Игнорируешь мои звонки, не появляешься дома. Марисса…

— Если ты приехала говорить о Мариссе, то зря мёрзла. Ноги моей не будет дома, пока там околачивается эта…

— Так, стоп-стоп, погоди. Я приехала, чтобы поговорить о тебе, но что за агрессия? Вы, конечно, не так уж близки, но делить-то вам нечего!

Оливия не сдержалась и рассмеялась из-за всей абсурдности этой ситуации.

— Ох, мама, ты даже не представляешь, о чём говоришь.

— Я тоже не представляю, так что будь добра объясниться, чем я тебе так насолила!

Из машины, громко хлопнув дверью, выскочила Марисса. Это же надо, Лив и не заметила, что в салоне кто-то сидел! Эффектно перебросив волосы на другое плечо, сестрица скорчила оскорблённое лицо и решительным шагом направилась к ней. Обогнув мать, она встала перед Оливией и сложила руки на груди, видимо, ожидая оправданий.

Их не будет.

Пальцы Лив напряглись, и как только сестра встала в позу, она размахнулась и зарядила ей смачную пощёчину.

— ОЛИВИЯ РОУЗ!

Крик матери едва коснулся её ушей. Она видела перед собой лишь лицо Мариссы, отклонившееся от силы удара в сторону, её разметавшиеся волосы, и удивлённые, перепуганные глаза.

— ПСИХОПАТКА!..

— Ах ты, наглая, избалованная дрянь! — Ладонь Оливии снова впечаталась в щёку сестры. Кожа на руке немного горела, но Мариссе было больнее, гораздо больнее, поэтому можно и потерпеть. — Тебе хватило наглости явиться сюда, и требовать от меня каких-либо объяснений? — Лив толкнула сестру, и та ударилась о капот внедорожника.

— Что ты несёшь? Убери её от меня, мама!

— Оливия Роуз, что ещё за выходки?! — Мэйв Томпсон схватила дочь за локоть и оттащила назад, впрочем, она и не противилась. Обуявшая её ярость нашла выход, так что к ней уже потихоньку возвращалась способность мыслить ясно.

— Ты права, мама. — Лив поправила куртку. — Не надо было марать руки о такое лживое дерьмо. Теперь во век не отмоюсь

— Ты всегда была ненормальной! Всегда мне завидовала, — завизжала Марисса, однако не подходила, а так и стояла позади мамы. — У меня всё получалось лучше, а ты была лишь неприметной, проблемной замухрышкой! И сейчас ты бесишься из-за того, что твоя жизнь рассыпается, пока у меня всё хорошо!

Оливия рассмеялась.

— Да уж неплохо, я посмотрю! Работа моделью в Испании, видно, не так уж и много принесла, раз ты вернулась сюда и живёшь у родителей на иждивении. Да и спонсора не нашлось, чтобы исполнял все твои пожелания, да? Конкуренция велика.

— Девочки, перестаньте! Вы даже в детстве не позволяли себе такой грязи!

— Да она просто бесится, что Майлз хочет с ней развестись, — несмотря на покрасневшую от ударов щёку, лицо Мариссы лучилось ехидством.

— Это он тебе в постели рассказал? — Глаза обеих женщин одинаково округлились. Лив посмотрела на маму. Вот и проверим, на чьей стороне она окажется. Пора с этим покончить. — Как насчёт ещё более грязной грязи, мама? Знала ли ты, что твоя обожаемая младшая дочь спит с мужем старшей?

— Не-е-т, — севшим, полным сомнений и шока голосом протянула Мэйв Томпсон, прижав ладонь к груди. — Невозможно….

— Это…это неправда, мама! Она нагло врёт!

Трусливая паршивка.

Лив думала, что стоит ей затронуть эту тему, стоит произнести это вслух — она заплачет. Заплачет так же горько и безудержно, как тем вечером, когда ей открылась вся правда. Но этого, по счастью, не случилось. Наверное, её душа уже попросту устала горевать. А остатки печали развеялись на осеннем ветру в тот самый момент, когда она не увидела на лице сестры ни капли раскаяния.

Нет, там был только страх, и Лив готова была поспорить, что вызван он был не ожиданием расправы от сестры, а угрозой, что маска лапочки-дочки с неё, наконец, слетит….

— То, в чём ты обвиняешь Мариссу… такими словами просто так не бросаются. Ты можешь чем-то это доказать?

— Я что же, по-твоему, должна была на камеру всё записать?

— Не срывайся на мне, Оливия Роуз, я просто хочу разобраться.

— А я уже разобралась, и больше не собираюсь мусолить эту тему! Прости, мама, но я была слишком шокирована, увидев выходившую из коморки Мариссу — изрядно помятую, и до нельзя довольную, чтобы достать телефон и сфотографировать её! И уж тем более, мне было не до того, когда через минуту в ту же коморку прошмыгнула Рейчел и стала чихвостить Майлза за то, что он залез на вторую Томпсон. Рейчел, мама! Последний человек, от которого я бы этого ожидала, понимает, что спать с сестрой жены, по меньшей мере, аморально! В то время, как Марисса стала флиртовать с Майлзом, ещё будучи в Испании. Верно, стерва, — прошипела Лив, обращаясь к удивлённой сестре, — и об этом мне известно. Майлз тогда просто фонтанировал подробностями. И, кстати, увидишь любовника — передай, чтобы он подписал бумаги на развод, которые я ему прислала ещё на прошлой неделе. И что если не подпишет в ближайшие пару дней, его вызовут, куда надо, уже по повестке!

Высказавшись, Лив с вызовом посмотрела на маму — давай, мол, убеждай, уговаривай, как она не права! Но Мэйв Томпсон стояла с таким видом, словно её жизнь только что перевернулась с ног на голову, а все представления о мире вокруг рассыпались и превратились в прах.

— Ты не лжёшь, — проговорила она, и повернулась к Мариссе. — А вот ты — да, по глазам вижу. В машину, быстро.

— Но мама!..

— Живо!

Марисса поджала губы и, бросив на сестру полный ненависти взгляд, сделала так, как было велено. Мама подошла к Лив, взяла её за руку, и проговорила, глядя прямо в глаза.

— Мне жаль, дочь. Мне очень-очень жаль, что всё так обернулось.

Её губы задрожали, но, не сказав больше ни слова, женщина забралась в автомобиль. Лив отошла, освободив ей проезд, и ещё какое-то время смотрела вслед, но не понимала, что чувствует.

И всё же хорошо, что этот разговор состоялся. Пусть и маленький, но был сделан ещё один шажок к новой жизни.

Нет пределов для женских обид. Нужно вообще быть осмотрительнее и думать, что творишь, когда дело касается женщины. И не абы какой, а твоей начальницы. С чего вообще он решил, что может, не дослушав, сбросить звонок, и не навлечь на себя последствия?

Конечно, когда в понедельник он пришёл на работу, никто его в это носом не тыкал, наоборот — миссис Мюррей участливо справилась о здоровье его матушки. А потом ненавязчиво поинтересовалась, какие у него планы после занятий. И понеслась…