– Ладно, – вздохнул я, – попробую.

Я встал. Пыль уже несколько осела, и предо мной предстало жуткое зрелище: Рахли плашмя висел над головой Немо. Руки моего наставника безвольно свисали, глаза были закрыты. Он был то ли без сознания, то ли обездвижен магической волей. Немо же воздел руки над головой, словно атлант, держащий небо.

Я бросился к Немо со всех ног, понимая, что должно случиться. Я кричал, запускал один за одним шары для боулинга, проклинал, спотыкался, падал. Вскакивал, бежал, метал шары… Пытался сделать хоть что-то, чтобы остановить Немо. И другие пытались. Но…

Неожиданно все стихло. Перестал быть слышен шорох горящей травы, треск молний и разрывы файерболов. Будто кто-то выключил звук. И в этой тишине прозвучал голос Немо.

– Эх-хе, – начал он со смешка, похожего на икоту. – Вы думали, что способны справиться? – вдруг серьезно спросил он. – Ну, заче-ем вам это? – скривился Второй Падший. – Жили бы себе, прятались – хоть сколько-нибудь протянули бы еще.

Немо опустил руки, но Рахли продолжал висеть.

– Теперь я займусь вами всерьез, дорогие мои. Расплата наступит скоро. – По его голосу можно было решить, что Немо даже сочувствует нам. – Очень скоро!

– Остановись! – закричал я, судорожно пытаясь представить, что у Немо нет сейчас никакого щита, и пущенный мной шар врезается прямо в тело Второго Падшего. Но голос мой не прозвучал, будто звук и в самом деле был выключен. Мой шар бесшумно отлетел от защиты. Следом отлетели пара дротиков и Кровный Убийца. А когда до Немо оставалось несколько шагов, я уперся в прозрачную стену.

– Вот этот господин, – снова скривился Второй Падший, кивком указывая на висящего Рахли, – пытался меня убить. И что? – устало спросил Немо. – Умрет сам.

Раздался короткий хруст. Он был слышен отчетливо. И я не слышал в жизни ничего ужаснее этого звука. Рахли резко дернулся в воздухе, потом рухнул к ногам убийцы.

– Вот так! – развел руками Второй Падший.

– Гад! Сволочь! – Я дубасил кулаками по невидимой стене. – Нет у тебя никакого щита. – Кажется, я уже плакал, выкрикивая это. – Нет прозрачной стены! Это все выдумки!

Я сделал шаг назад и снова остервенело стал бомбить прозрачную стену черными шарами. И один из них, уже теряя скорость, но все-таки пробился сквозь защиту и ударил Второго Падшего.

Тот был поражен. Он медленно повернулся в мою сторону, лицо его было искажено не столько болью, сколько удивлением и… исчез.

– Я убил его? – крикнул я Литтии, растирая слезы грязной рукой.

Она лишь головой качнула – «нет». И подошла к телу Рахли. В это время из-за холма вылетела Шайна на грухсе. Я знал, куда они помчались. И знал, что это абсолютно бессмысленно.

– К сожалению, нет, – сказал Лайген, – Немо просто сбежал. Но теперь я понимаю, почему говорят, что Падшего может сразить только другой Падший. – Лайген тоже медленно приблизился к Рахли, присел на корточки, положил руку на лоб погибшего.

– Почему? – спросил я, но мысли мои были сейчас только об одном: как догнать Немо, как пробиться в его проклятый замок, как задушить?!

– Ты первый на моей памяти, кто сумел пробить защиту Немо. Он оказался к этому не готов. Потому и сбежал.

– Перенесите меня к замку. Я как-нибудь…

– Что ты сделаешь? – недобро усмехнулся Кроннель. Он тоже подошел и возложил руки на тело Рахли. – Стена под охраной. За стеной – армия. Внутри замка – Второй Падший. Но – попробуй. Хоть от тебя избавимся.

– Кроннель, перестань, – прохрипела Литтия. – Третьего Падшего не в чем винить.

«Третьего Падшего… Так она меня еще не называла…»

Маги встали на колени перед Рахли и возложили руки на его тело. Так они прощались.

– Виноват! – сказал Кроннель и поднял на меня взгляд полный ненависти. В глазах стояли слезы. – Я сразу говорил, что проиграем!

– Кому говорил, Кроннель? – спросила Литтия.

– Мне говорил, – заискивающе улыбнулся Жарес.

– И мне, – пожала плечами неразговорчивая Ришта.

– А тебе не говорил, да, – зыркнул на Литтию злой мальчик. – Потому что ты – за этого, – кивнул он в мою сторону. – Думала, всех спасет? Спас?

Вечером у костра Кроннеля с нами не было. Шайна тоже не вернулась. Финфор показал, что они с грухсом срывают злость на разбойниках Хаула. Тоже, что ли, присоединиться?

– Но у нас почти получилось, – сказал я. – Один из зарядов смог пробить прозрачную стену и щит. Значит, Немо можно одолеть! Надо больше сил. Надо всем миром! Нужно собрать всех в Утронии, кто готов драться!

– Драться за свободу? – невесело усмехнулась Литтия.

– Не люблю это слово, – признался я. – В моем мире борьбой за свободу и демократию что только не называют. Люди думают, что гибнут за свободу, а гибнут ради чьей-то финансовой выгоды.

– Э-э, – проворчал Кинсли и протянул мне миску с кашей, – ты хоть сегодня-то на коня не садись.

– Не собираюсь, – сказал я. – Надо драться за жизнь. Которую у вас… у нас отнимут просто потому, что сильнее. Все равно отнимут, рано или поздно. Как отняли сегодня у Рахли.

Я поймал себя на том, что держу миску с кашей перед собой, словно рюмку с водкой за помин души.

– К сожалению, от нас мало что зависит. Дело не в том, сколько утронцев встанут на твою сторону, дело в твоей магической силе. Пусть пока еще спящей. Но сегодня ты смог его достать, хотя это капля в море, – сказал Лайген.

– Может, – сказала Литтия, – дело не только в Вольке? Ближе к концу драки щит Немо отбивал атаки все хуже. Будто ослаб.

– Значит, это работает, – сказал я. – Мы его одолеем.

– Слишком дорогой ценой достанется эта победа. Даже если мы справимся, в чем я сомневаюсь, – вздохнул Лайген и поставил пустую миску на землю. – Пожалуй, без меня.

– Как?.. – Я был потрясен. – Но почему?

– Прости. – Лайген пожал плечами и медленно растворился в воздухе.

Следом исчезли Ришта с Жаресом. У костра остались я, Литтия и верный оруженосец Кинсли.

– Ты тоже уйдешь? – спросил я Литтию.

– После смерти Хербена я – Верховный маг Заморских холмов. – Ее вздох был полон печали. – И я не могу… – она искала нужное слово, – не имею права распоряжаться собой так, как хочу. Я должна быть с ними.

Когда она исчезла, я снова захотел зареветь – на этот раз от бессилия. Потом мне захотелось крушить и убивать. Но я не стал делать ни того ни другого.

– Ты-то что не ушел? – спросил я грубо, хотя Кинсли был ни в чем не виноват.

– Почему я должен уйти? Я твой спутник… как там… оруженосец. Куда я от тебя денусь?

– Пока смерть не разлучит нас? – съязвил я.

– Хорошо звучит, – кивнул Кинсли. – Не хочешь сделать ее рыцарским девизом?