Истерли Холл, конец марта 1937 г.

Брайди, Вер и Эви, покончив с завтраком для гостей отеля, пили чай за кухонным столом, а миссис Мур отдыхала в кресле, поставив кружку рядом на маленький столик. Ягодка и Изюм устроились на другом. Отречение от престола Эдуарда VIII[13] стало предметом размышлений многих и вызвало долгие дискуссии о том, чем человек может пожертвовать ради любви. Каждый раз дело доходило до жарких споров. Брайди считала, что ради любви нужно жертвовать всем. Женщины постарше утверждали, что необходимо учитывать долг перед страной. И, как всегда бывало, миссис Мур, которой осточертел предмет разговора, перевела разговор на другую тему.

– Кстати, девчушка, на этой неделе твой папа отлично действовал, – обратилась она через стол к Брайди, читавшей газету, в которой был приведен материал об итальянских фашистах и их продвижении в Испании. – Твой дядя Джек возглавлял атаку, и этот шельмец Март участвовал.

У нее был в высшей степени удовлетворенный вид. Забастовки в Истоне и Хоутоне прекратились, а Фреда с его командой в красных шарфах выпроводили вон. Брайди ответила:

– Ага, только зачем надо было ждать до последнего, миссис Мур?

Мать с довольным видом покачала головой.

– Чтобы начать проект партнерства, потребовалось время. Теперь у людей есть своя доля в капитале шахт и в прибыли. Таким образом, они тоже стали владельцами шахт. Это замечательное событие произошло на этой неделе, солнышко.

Перл и Моди присоединились к ним за столом. Моди потянулась было за чайником, но остановилась с поднятой рукой.

– Брайди, пока я не забыла. Тебя давно ищет Клайв. Он подловил меня, когда я забежала за содой для стирки.

Она налила чаю в свою кружку и в другую – для Перл.

– Он возвращался на пастбище, – добавила она.

Брайди спросила у матери:

– У нас ведь никто не записан на катание на лошади?

– Девочка моя, не спрашивай ты ничего. У меня в голове сейчас только миссис Симпсон и герцог Виндзорский. В смысле, мне интересно, как ей удается оставаться такой худой?

Брайди подошла к буфету, где лежал дневник. Да, как она и думала, день полностью свободен.

– Я пойду к нему, узнаю, чего он хочет.

Она оставила чай остывать и, не снимая фартука, схватила шаль с крючка и направилась к черному входу.

– Постой! – крикнула ей вслед мать. – Допей сначала чай.

Брайди, направляясь к лестнице, сказала через плечо:

– Пусть остывает. Я выпью его холодным.

До нее донеслись слова матери:

– Она думает, это что-то, связанное со Скакуном. Они с отцом души не чают в нашем старичке.

Брайди тут же отреагировала:

– Он не старый, – и услышала, как они засмеялись. Она прошла через двор к дорожке, ведущей на пастбище. Клайв должен быть со Скакуном, Фанни и Терри, хотя Мариголд и Примроуз тоже были отправлены на дальнее пастбище, раз погода стала помягче. Опустив голову, она побежала навстречу ветру вдоль огороженного стеной сада. Приятно оказаться на свежем воздухе. Она похлопала по карману. Лошади всегда ищут морковку. Слишком она поторопилась убежать.

Брайди поплотнее обернулась шалью. Все еще было холодно, хотя на сирени у стены уже набухли почки. Она перешла на шаг и пошла, тяжело дыша, мимо лавки с инструментами, той, что на углу, и дальше мимо оранжерей, где уже набирали силу молодые растения и овощи. Она думала о только что прочитанной статье. Наглость этих фашистов не укладывается в голове. Как итальянцы смеют вторгаться в другую страну? Но, с другой стороны, Франко, поднявший испанских фашистов против законно избранного правительства, возможно, послал им какое-нибудь напыщенное приглашение присоединиться к нему. Но это ладно, раз Джеймс не считает, что ему самому пора отправиться туда и сразиться с этими дураками. Она сумела не поддаться ощущению безысходности, хотя ей мешало воспоминание о том, как Тим недавно расстроил тетю Грейси и дядю Джека, а потом сбежал в Германию на несколько дней. Это было во время забастовки в Истоне, когда он в клубе перешел все границы с дядей Джеком, и более того, даже не извинился и не пришел повидаться с семьей, с тех пор как вернулся. Потому что он точно вернулся. Дядя Джек проверил, что он вернулся на работу. Навстречу ей вышел, тяжело ступая, Молодой Стэн с мотыгой на плече.

– Доброе утро, Брайди.

Она заулыбалась. Молодой Стэн все тот же, совсем как кедр.

– И тебе доброе утро, Молодой Стэн.

Он прошел через ворота в окруженный стеной сад. Молодой Стэн никогда не причинял боль людям, как это сделал Тим… При этой мысли в горле снова появился комок, и Брайди ощутила невыносимое чувство потери. Ребра заживали, но, закрывая глаза, она снова чувствовала удар его кулака, видела радость в его глазах. Чтобы сократить себе путь, она свернула и пошла понизу через сад, между грядками со спаржей, с каждым годом, кажется, разрастающейся все шире. Здесь росли лиственные деревья, посаженные ее отцом после возвращения с войны.

– Нам нужно окружить Истерли Холл зеленью не только с запада, но и с востока, – объявил тогда он. – Я люблю деревья, тем более что война так много их уничтожила. Молодой Стэн, займитесь этим, пожалуйста.

Пройдя через питомник, Брайди вышла на дорогу, ведущую к пастбищу. Уже на подходе она увидела Джеймса. Кузен старался пролезть через решетку ворот. Господи, что он тут делает? Во рту пересохло, и она бросилась вперед, но споткнулась о колдобину. Примроуз? Терри? Фанни? Мариголд? Но не Скакун. Только не Скакун. Брайди выпрямилась. Щиколотка заныла, но она торопилась изо всех сил.

– Джеймс? – окликнула она кузена.

Он обернулся, вышел на поле и пошел в ее сторону. Он выглядел… Как-то странно.

– Господи, Брайди, где тебя носило?

Его голос показался ей слишком высоким.

– Клайву показалось, что не все в порядке, и после уборки в конюшнях он написал тебе записку и снова вернулся на поле. Мы с твоим отцом работали на нижнем поле, и Клайв прибежал и стал кричать, что беспокоится. Я на новом тракторе поехал на ферму и позвонил оттуда ветеринару, а твой отец пришел сюда. Бертрам сразу же приехал. Это Скакун. Он упал. Просто рухнул, Брайди. Я бы поехал за тобой, но Клайв уже отправил тебе записку, хотя в тот момент он не слишком встревожился.

Голос Джеймса звучал все выше, он бежал ей навстречу.

– Его пытались поднять.

Она рванулась вперед мимо него. Скакун упал? Но он должен встать. Он умрет, если будет лежать. Он должен, должен, должен встать. Джеймс бежал рядом. Когда они перелезли через ворота, Мариголд и Примроуз громко заржали, но Терри и Фанни стояли совершенно неподвижно у изгороди, по правую руку от ворот. Брайди обратилась к ним: