Сказывалось, наверное, мое иномирное происхождение — у местных в теле мог циркулировать лишь один вид магии, а у меня сразу два, пусть и понемногу каждого.

Ладинье тогда только головой покачал. Дело было еще когда я гостила в его доме, вот Дейрон и раздобыл артефакт, которым в провинции тестировали юных магов. Раздобыл как всегда: у Фирре одолжил. Он при теневом отделении числился, похоже, штатным артефактором, как технарь — у Джеймса Бонда. Вот и поставлял при необходимости.

Округлая плашка с расположенными шестиугольником разноцветными камнями лично мне напоминала детскую игрушку. Казалось, ткни в одну из «кнопок» пальцем — она загорится и зазвучит незатейливая мелодия.

Тыкать мне ни во что не дали, Ладинье сказал положить ладонь в середину и ждать. Молча.

К счастью, недолго, иначе бы я лопнула от распиравших меня вопросов. Два камня и впрямь засветились, но слабенько, еле-еле. Если бы я не смотрела во все глаза, то пропустила бы, наверное.

— Занятно, — лаконично прокомментировал мастер теней, выдергивая из-под моей руки артефакт и заново упаковывая его в обитую бархатом шкатулку. — Огонь и земля.

— Это что, я теперь свечи зажигать без спичек смогу? — обрадовалась я, вспомнив прочитанные книги о попаданках-магичках.

— Вряд ли, — обрубил мои мечтания на корню Ладинье. — Разве что зимой мёрзнуть будешь меньше. И в холодной воде плавать без визга.

Я зачем-то оглядела собственную руку. Забавно, но я и в самом деле в лютые морозы запросто ходила без шапки, а в шубку свою чебурашечью куталась больше для уюта, чем с целью согреться. Да и умываться по утрам любила именно ледяной водой. Она мне казалась комфортнее, чем та противно-тёплая, что лилась здесь из-под крана.

Кто бы мог подумать, что так себя проявляет моя магия.

На приём к миссис Аквирт я явилась в строго назначенное время. Остальные дамы, правда, уже почти все собрались, но, как пояснила мне Неилла, прийти раньше позволительно старым знакомым, вроде как помочь с приготовлениями. Знатным же особам пристало немного опоздать.

Поскольку я ни то ни се, то порог вытянутого ввысь трехэтажного особнячка переступила ровно в пять вечера, с боем ратушных часов. Хозяйка любезно встретила меня у дверей, проследила, чтобы служанки помогли мне с верхней одеждой, и проводила в гостиную, занимая нейтральной беседой о погоде, благо та последние два дня выдалась просто восхитительной. Ни тебе смога, ни грозы, ни землетрясений. Идеально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Помещение для приема гостей было весьма скромных размеров, двенадцать оживленно переговаривающихся женщин заняли практически все сидячие поверхности, а разложенные вокруг них пышные юбки довершили захват территории. Больше всего зал напоминал сейчас цветник, полный экзотических, не затыкающихся птиц.

— Позвольте вам представить мисс Попову, — негромко объявила меня миссис Аквирт, и дамы, собравшиеся за длинным столом, на мгновение перестали щебетать и окинули меня пристальными оценивающими взглядами. Я присела в небольшом книксене, обозначая свое уважение к равным мне по статусу. У парочки самых ярых снобок дернулся глаз, остальные восприняли приветствие как само собой разумеющееся.

В дом к мастеру финансов плебеек не звали.

Как ни странно, мой статус действительно был куда выше, чем у дам полусвета в нашем мире. Недаром на приеме мастера Ормера я не могла отличить любовниц от законных жён. Заполучить расположение и официальное признание от мастера практически равно… даже не знаю, с чем сравнить. Наверное, с контрактом о проживании. Есть такой документ в Европе, почти как брак, только без регистрации в мэрии. Так что постоянная любовница в отсутствие жены — дама почтенная и заслуживающая уважения. Вот если она вдруг начинает претендовать на место законной супруги — тут да, возникают вопросы. Но я ни на что не претендовала, так что вполне достойна присутствовать среди собравшихся.

Приглашены сегодня были жены высокопоставленных придворных мастеров, две супруги предпринимателей — в том числе Ормера, вот кобель! меня лапал при живой-то жене! — и три моих коллеги-содержанки. Одну из них обхаживали с особенным почетом — она обслуживала самого принца! Сына не королевы, — у Лисвер детей не было — а ее старшего брата.

Да, такой вот выверт династии. Несмотря на то, что Олард Авриетт родился на два года раньше сестры, а наследование велось преимущественно по мужской линии, на трон тем не менее взошла Лисвер.

Все дело было в магии.

Для защиты уцелевшей территории от аномалий использовался изобретённый во времена Первой Великой Магической войны артефакт. Тогда он применялся для обороны столицы и окрестностей. Кто бы мог подумать, что менее чем через сто лет он вновь пригодится, но на этот раз, чтобы помочь Риоркану уцелеть. Как выглядел артефакт, никто толком не знал, поскольку тот хранился в королевской сокровищнице, доступ в которую простым смертным, даже высокопоставленным вроде Ладинье, был запрещён. Управлять им мог только член королевской семьи с ясно выраженным огненным даром, причём даром немалой силы — артефакт ее поглощал как не в себя. Оттуда, кстати говоря, и произошла мода на местную аристократическую бледность. У королевы от постоянного упадка сил, похоже, развилась анемия.

Принц Олард, к великому сожалению его и многочисленных блюстителей мужского превосходства, родился без огненного дара. Как земляной маг он был неплох, но увы, путь на трон для него был перекрыт навсегда. Та же судьба, судя по всему, ждала и его сына. Если верить слухам, юный Тевейран Авриетт, хоть и являлся огненным магом, силой дара похвастаться не мог. Потому после смерти королевы — долгих ей лет, разумеется, — власть, скорее всего, перейдёт к одной из побочных ветвей династии. Их не очень много с требуемым уровнем, и большинство окопалось во дворце, стараясь обратить на себя внимание ее величества.

Конечно, кто-то на трон сядет все равно, но наиболее безболезненным вариантом было бы официальное назначение наследника. А Лисвер продолжала тянуть, и я ее прекрасно понимала. В этом шовинистическом обществе она королева, пока без нее не могут обойтись. Стоит ей назначить преемника — тут же начнётся давление со всех сторон, чтобы она сложила со своих хрупких плеч тяжесть власти и переложила на сильного и достойного.

Ее величество далеко не дура. Потому прикармливала и присматривалась, но откровенного предпочтения ни одному претенденту не выказывала. Пусть грызутся между собой — меньше вероятность, что объединятся и дружными усилиями ее сместят.