— И вот я сел на диету. А потом Катя вдруг подошла комне и завела разговор. Я сказал ей, что влюблен в женщину, которую знаю давно иради которой готов на все. Раньше она была несвободна, но теперь все изменилось…Я, конечно, имел в виду ее, но она, кажется, все не так поняла. И Шведов еще…Со своей интерпретацией! Так вот я искал тебя для того, чтобы попросить — утебя с Катей хорошие отношения. Не могла бы ты сама поговорить с ней? Тебя она,по крайней мере, выслушает. Поговоришь? — Элла в третий раз энергичнозакивала. — Я знаю, что тебе сейчас слегка не до этого, но я просто немогу жить, зная, что Катя… — Он не договорил.

Элла уже пришла в себя настолько, что могла бы, пожалуй,выдавить из себя какое-нибудь связное предложение. Однако Никита не дал ейтакой возможности. Наклонился, чмокнул в щеку и, развернувшись, почти побежал клестнице. Элла не хотела его так отпускать. Она хотела крикнуть: «Никита,подожди!» И даже дернулась вперед.

В этот момент стопочка писем, на которой она сидела,неожиданно развалилась. Нижняя часть писем выскользнула из-под верхней, и Элла,взмахнув руками, как дирижер, опрокинулась на спину и полетела вниз головой ивверх попой с третьего этажа на те самые плиты, о которые едва не до смертиразбился Юрка Поповский.

И только вся невезучая жизнь начала проноситься перед ееглазами, как земля неожиданно перестала стремительно приближаться иостановилась где-то далеко внизу. Потом немного попружинила и сноваостановилась. Элла, разинув рот в немом крике, смотрела на охранника, которыйвышел из дверей торгового центра, чтобы помочь какой-то мадам докатитьнагруженную товарами тележку до машины. Очки куда-то улетели, и охранник былсовсем-совсем нечеткий.

Элла даже не сразу сообразила, что с ней произошло. Апроизошло с ней нечто совершенно невероятное — она повисла на больших часах,зацепившись за чугунную стрелку резинкой колготок. В момент падения пальтозадралось, а следом за ним задралось и новенькое короткое платье. Поэтому колготкибеспрепятственно зацепились за возникшее по дороге препятствие. Пакет тоже зачто-то такое зацепился и уныло повис рядом.

Однажды Элла была свидетельницей того, как пьяный рабочийвывалился из окна недостроенного дома на кучу строительного мусора. После чеговстал и пошел по своим делам. Пожалуй, он не смог бы объяснить, каким образомему удалось упасть так удачно. Вот и Элла сейчас не смогла бы объяснить, какполучилось то, что получилось. Она висела на колготках и качалась, словно шарикна резинке, какие продают в цирке на Цветном перед началом представления.

Охранник там, внизу, двинулся обратно, катя перед собойпустую тележку.

— Эй! — жалобно крикнула Элла и в ту же секундупочувствовала, что колготки сказали «Р-р-р».

Она испугалась, что они сейчас порвутся, и отчаяннозажмурилась. Потом открыла глаза и тотчас увидела Никиту, который как развывернул из-за угла.

— Никита! — не сдержалась и пискнула она, иколготки тотчас же ответили предсмертным хрипом.

«Кричать нельзя! — тотчас поняла Элла. — И дышатьглубоко тоже нельзя». Она понятия не имела, что в этот самый момент ее заметилаодна супружеская пар.

— Леш, погляди, что это такое болтается начасах? — спросила жена, притормаживая.

Леша посмотрел и фыркнул:

— Похоже на большого таракана. Наверное, какое-нибудьукрашение.

— Уже к Новому году готовятся! — восхитилась егожена и, еще немного поглазев на Эллу, переключила свое внимание на что-то болееинтересное.

«Неужели это только отсрочка?» — в ужасе подумала та, когдапорыв ветра налетел на нее и сильно толкнул в грудь. Колготки снова издаликакую-то раздраженную тираду. Элла решила, что надо как-нибудь исхитриться исхватиться руками за стрелку. Стрелка была огромной и должна выдержать вес дажебольший, чем Элла успела накопить к тридцати годам. Пока она примеривалась, каклучше совершить смертельно опасный рывок, на площадь перед торговым центромвъехали грузовики, с них ссыпались рабочие в оранжевых комбинезонах и принялисьсуетиться, совершая непонятные маневры.

Элла собрала волю в кулак и всем телом рванулась в сторонустрелки, на острие которой висела. Она вцепилась в нее руками и ногами изаплакала. Потом сквозь слезы глянула вниз, увидела идущих людей и закричала:

— Па-ма-ги-те!!!

Однако в тот самый миг, когда она закричала, над площадьюпронесся дикий рев — это рабочие начали разбивать асфальт. «Мне, как всегда, невезет!» — подумала Элла и засмеялась сквозь слезы. Потом сообразила, что надодождаться перерыва — не могут же они долбить все время без остановки. Кактолько рев смолк, она снова вдохнула и завопила:

— Лю-ди!!!

На первом же слоге рев раздался снова. Поиграв в эту игрунекоторое время, Элла решила, что придется придумать что-нибудь другое. И тут унее в кармане пальто зазвонил мобильный телефон. Он пиликал так весело, какбудто с его хозяйкой не происходило ничего особенного.

Элла совершенно забыла про мобильный. Она не привыкла кнему, поэтому и забыла. Она отпустила одну руку и достала аппарат, мимоходомподумав, что может его выронить. Руки заледенели и не слушались, однако ейудалось принять вызов и поднести телефон к уху. Звонил, конечно же, Овсянников.

— Когда ты приедешь? — спросил он домашнимголосом, который наводил на мысль о чашке чая и шерстяных носках.

— Не знаю, — ответила Элла и сглотнула.

— Что это у тебя там ревет? — повысил голосОвсянников.

— Это… Асфальтодробилка, — тотчас сообщилаона. — Послушай, ты не мог бы мне помочь? — Слезы потекли у нее нетолько из глаз, но и из носа.

— А что такое? — тут же насторожился тот.

— Я попала в беду, — выдавила из себя Элла,чувствуя, как металлическая стрелка леденит ее кожу сквозь одежду. — Ты немог бы приехать и меня забрать?

— Ладно, — секунду подумав, согласилсяОвсянников. — Я сейчас возле «Сухаревской», а ты где?

— Я совсем рядом! — закричала Элла. — Знаешьновый торговый центр у метро?

— Ну? Ты возле центра?

— Да. Вернее сказать, — пролепетала она, — якак бы сверху. Как бы снаружи и наверху.

— А как бы поподробнее можно? — весело переспросилОвсянников.

— Понимаешь, там снаружи часы и, понимаешь, я упала и…

— Часы что, стояли на полу? — изумился Овсянникови громко бибикнул кому-то, чертыхнувшись. — Мне ехать еще две минуты. Такчто? Где ты там упала? Кто там поставил эти часы?

— Это торговый центр поставил, — почти что застенчивосообщила Элла. — Они украшают фасад. Над входом.

— Так ты что, упала и лежишь под часами при входе вторговый центр? — уже вовсю веселился Овсянников. Его забавляланеспособность новой секретарши объяснить такую простую вещь — где онанаходится.