«Ты умница, моя милая. Только расскажи, что ты хочешь, а я постараюсь сделать твой праздник незабываемым. Для нас обоих…»

А я спросил бы у Любви,

И пусть она мне даст ответ:

Зачем живет в моей груди?

Зачем мне в сердце этот свет?

И кто с души сорвал заслон,

Взымая платою покой,

Чтоб эту женщину на трон

Возвел я собственной рукой?

Кто ночью лунной прошептал

Что завтра мне уже не спать,

Ведь ту, которую искал

Не нужно больше мне искать…

Она нашлась, но вот беда –

Пропущен где-то поворот,

И это значит – никогда

Любовь нас вместе не сведет.

Пусть отвечает без затей –

Мне самому не угадать

Зачем так мучает людей

Любви святая благодать?

Ведь было б легче не найтись,

И жизнь спустить на тормозах,

А вот теперь пойди – влюбись,

Когда весь мир в ее глазах!

Любовь ответит: Потерпи…

Ну что ты все да про себя?

А вдруг ей без твоей любви

Еще трудней, чем без тебя…?

Сказоч-Ник

– Подвезешь? – Алиса, не дожидаясь ответа, нырнула в салон автомобиля, удобно устраиваясь на сиденье. Вроде бы обычный поступок: они жили в соседних домах, и мужчина частенько забирал ее с работы или ждал по утрам, чтобы поехать вместе.

– Только если ты объяснишь причину своей хитрой улыбки, – он засмеялся. – Что опять задумала, Лисен?

Алиса пожала плечами, изображая недоумение.

– Не понимаю. Я просто тороплюсь домой.

– А почему я тебе не верю?

Она опять улыбнулась.

– Потому что сам хочешь со мной поговорить. И уже давно ищешь повод. А его нет и не будет. Зачем что-то выдумывать, если можно просто быть откровенным?

Мужчина хмыкнул:

– И откуда ты взялась такая… умная? И зачем?

– Чтобы помочь, – Алиса неожиданно стала серьезной. – Ты же знаешь: я тебя люблю, – всегда изумлялся, как у этой девочки получалось быть настолько искренней. Она не признавала фальши и почти никогда не скрывала то, о чем думает, – И хочу, чтобы у вас получилось.

– Ну-ка, ну-ка… – пришлось притормозить, съезжая на обочину, так, чтобы дорога не отвлекала от разговора. – С этого места подробней, пожалуйста. Что значит «у вас»?.

Алиса вздохнула, глядя на него с укоризной, как на недогадливого ребенка.

– У тебя и Арины. Правда считал, что я ничего не пойму? Ты же глаз с нее не сводишь. А она – с тебя. И оба изображаете, будто вам нет дела друг до друга. Смешно, просто детский сад какой-то. Почему нельзя вести себя, как взрослые люди?

– Не пробовала писать детективы вместо поздравлений? – буркнул ей в ответ. – У тебя бы хорошо получилось.

– А разве это не так? Если не вышло однажды, с чего ты взял, что снова будет то же самое? Арина совсем не похожа на Нину.

Вот так. Что ж, Лисенок, у тебя здорово получается бить в самую напряженную точку. Безошибочно. Хотя при упоминании имени бывшей жены вслух он не испытал привычного волнения и боли. Впервые за долгое время кто-то из друзей осмелился говорить об этом, а его сердце почти не откликнулось, лишь глубоко внутри зазвенела призрачная грусть. И все? Значит, прошлое все-таки отпустило, если он оказался готовым обсуждать ту, о которой совсем недавно даже наедине с собой было горько размышлять?

– Ты права, – он помолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. – Нина – совсем другая. Мы любили друг друга, но этого чувства не хватило на двоих.

Он вспомнил те предпраздничные дни, когда жена, дождавшись его с работы, вместо ужина утянула в комнату, на любимый диван, и, забравшись на колени, прильнула к груди. Все тело тут же восторженно отозвалось на ее близость, но желаемого продолжения не последовало. Нина спрятала лицо у него на шее и, борясь с подступающим смятением, пробормотала:

– Я придумала, как решить нашу проблему, милый. Нашла человека, который готов помочь.

Ее лицо всегда было слишком выразительным. Такая красивая… Он мог часами смотреть на нее, улавливать настроение, угадывать желания до того, как жена озвучит их.

Сейчас же показалось, что впервые ошибся, читая в ее чертах то, чего не могло там быть. Никак. Его любимая девочка была не способна придумать подобный бред. Это сказывается усталость после рабочего дня, не иначе. Он взъерошил волосы жены, пряча в них лицо. А Нина между тем продолжала.

– Я говорила с врачом… Даже при ЭКО шансов почти нет…

Знал, как сильно она хотела малыша. Почти не обсуждали это, но отчаянные попытки Нины забеременеть, не приводящие ни к чему, не могли не оставлять следов в душе. Когда результаты анализов стали приговором, он долго не мог поверить. А осознав все, почувствовал себя как потерявшийся маленький ребенок, не знающий, куда двинуться, чтобы вернуться домой. Его любимая женщина заслуживала совершенного счастья, а он не мог такого предоставить. И отпустить был не способен. Как жить, не чувствуя ее дыхание? Не видя сияния глаз? Как остаться рядом, если данное ей когда-то давно обещание был не в состоянии исполнить. Не получилось, хоть и не по его вине, но разве кому-то из них от того было легче?

– Нина…

Она перебила, прикрыв ладонью его рот. Теплая кожа. Нежная. Едва удержался, чтобы не прикусить тонкие пальцы. Но Нина не искала его ласк – ждала ответ, а он понимал, что ни за что на свете не сможет сейчас согласиться с любимой женщиной.

– Нет…

Ее глаза превратились в огромные бездонные озера, а на ресницах задрожали прозрачные капли.

– Мы могли бы взять малыша из детского дома…

Она всхлипнула, замотав головой.

– Я хочу своего ребенка. Хочу ощущать, как он растет во мне. Хочу чувствовать его толчки, пережить все то, что доступно женщинам в нормальной семье…

Нина умолкла, оборвав последнюю фразу, и с испугом взглянула на мужа.

– Милый, я не это имела ввиду…

Его губы скривились в усмешке, хотя грудь сдавило так, что стало больно дышать.

– Я понял…

– Пожалуйста… Ты же знаешь, как я тебя люблю…