— Конечно, нельзя надеяться на то, что лекарства, тем более нетрадиционной медицины, подействуют сразу, — нашлась я. — Например, «ашвагандху» надо пить не менее года, с ней одновременно принимать «чаванпраш», это иммуномодулятор. Ну, и если позволяет состояние, необходимо заниматься гимнастикой…

— А есть что-нибудь для облегчения болей во время приступов и устранения депрессивного и суицидального синдрома? — поинтересовалась диспетчер. — У Снежаны часто во время приступов очень сильные боли. Когда приступ проходит, физическое состояние немного улучшается, но сама понимаешь, у девочки суицидальные мысли, тревога, страхи… Она чувствует себя очень несчастной… И я тоже не знаю, что делать, с ума схожу из-за переживаний за нее…

— Думаю, по поводу обезболивающего я спрошу у подруги, — сказала я. — Наверняка она что-то принимала, как же без этого.

— Снежана очень талантливая девочка. — Ольга Ивановна, немного помолчав, продолжила: — Она с детства мечтала стать писателем, рассказы в начальных классах сочиняла, правда, не про людей. У нее главные герои коты были. Знаешь, Танюш, у нас ведь всегда в доме какое-нибудь животное было, это сейчас мы никого не заводим. А с рождения Ярика и Снежки я всегда то котенка бездомного возьму, то собаку… Чтобы дети с ранних лет учились ответственности и любви к братьям нашим меньшим. Снежка больше котов любила, а Ярик — собак. Поэтому дочка и рассказы писала, даже серию придумала — «коты-детективы». Я до сих пор все ее книжки бережно храню, она любила в красивом блокноте историю очередную писать. Придумывала постоянно что-то… Сейчас тоже пишет, только стихи. Очень печальные, депрессивные. Я их иногда читать не могу — на душе так плохо становится, впору хоть иди и вешайся с тоски. Да и детские книжки не перечитываю — больно вспоминать, что когда-то все хорошо было и Снежка, и Ярик здоровыми, веселыми детьми росли, всегда друзей у них много было. А вот сейчас Снежана из дома не выходит, ей стыдно, она стесняется своего состояния. А Ярик… про него вообще говорить не хочется…

Диспетчер смотрела куда-то мимо меня, но я поняла, что взгляд ее обращен, как это говорится, «в никуда». Возможно, перед ее глазами сейчас возникали картинки прошлой, счастливой жизни, когда ее дети были маленькими и семья казалась счастливой.

— Вот одно из ее последних стихотворений. — Внезапно Ольга Ивановна встала, взяла с подоконника неровно вырванный из тетради лист и прочитала:

— И все в таком духе. — Диспетчер развела безнадежно руками. — Везде эти листки с жуткими строками… Хотя, я думаю, это лучше, чем вспышки ярости, которые были до стихов. Может, так дочь выплескивает свой страх, подавленность, ужас перед болезнью, кто знает. Я руки опустила, не знаю, как ей помочь, да и вообще, возможно ли это. Потому и ни во что не верю…

— Я надеюсь, моя подруга поможет! — заявила я, а потом робко спросила: — Ой, Ольга Ивановна, а можно еще пирожок? Вкусные очень, и как раз начинка с картофелем, моя любимая…

— Бери-бери, конечно! — спохватилась диспетчер и заботливо спросила: — Тебе чай или кофе налить? А то всухомятку-то не очень полезно…

— Лучше чай, — решила я, про себя по-думав, что в кофе, наверняка растворимом, я разочаруюсь. — Что-то я совсем обнаглела, вчера вот на дежурстве у Натальи Романовны половину котлет умяла, сегодня вот ваши пирожки…

— Кушай, раз тебе нравится! — улыбнулась та. — Для чего же тогда их готовить, если не для того, чтобы съесть? Получается, я для себя их готовлю. Снежка в лучшем случае половину пирожка съест и к себе в комнату, стихи писать. А я вот ничего с собой сделать не могу, люблю мучное и сладкое, хотя возраст уже не тот, чтобы все подряд есть. Но за фигурой следить нужно, да только зачем? И так одни проблемы, и получается, что еда — единственная радость. Хотя это, конечно, неправильно… Кстати, Танюш, как тебе дежурство? Ты ведь даже не отдохнула, наверное. Моими проблемами бросилась заниматься… Не тяжело?

— Нет-нет, я привычная! — заверила я женщину. — К тому же Наталья Романовна мне много помогала, например с ЭКГ-аппаратом разобраться. А то у нас в училище другие были, я, как этот увидела, растерялась…

— Ты с кардиограммами повнимательнее будь! — сказала вдруг Ольга Ивановна. — Особенно если врачом станешь, всегда пленку проверяй и не ленись снимать ЭКГ! Это я тебе из личного опыта говорю, чтобы ты моих ошибок не повторяла!

— У вас какой-то случай был? — заинтересовалась я. — Если не сложно, расскажите, пожалуйста! Я ведь сейчас у всех учусь, и у врачей, и у фельдшеров. Прекрасно понимаю, что для работы опыт нужен, а раз его нет, то дельный совет от знающего человека всегда пригодится!

— Не хочется, конечно, вспоминать, — прервалась диспетчер. — Ладно, расскажу тебе, ты девочка хорошая, внимательная. Ты мне услугу, и я тебе, так сказать, на будущее… Я ведь до того, как стать диспетчером, врачом долгое время работала, выездным. Тоже институт медицинский окончила, всю жизнь на пятой работала, начала, когда еще заведующим не Андрей Максимович был, а Леонид Валерьевич Павлов… Считай, тридцать лет врачом работала, и все хорошо было. Но вот как со Снежкой и Яриком беды начались, стала сама не своя. Иногда на больных срывалась, жалобы на меня поступали. Андрей Максимович, который стал заведующим, поначалу все мне с рук спускал — знал, что у меня проблемы, вот и жалел. Но один раз, на ночном вызове, я совершила страшную ошибку. ЭКГ снимала, работала без фельдшера, ну и пленку невнимательно посмотрела… В общем, инфаркт у больного был, а я не поставила правильный диагноз. В результате пациент умер той же ночью, а его сын на меня нажаловался, вроде врач был, но ничего не сделал. Моя ошибка была, это я признаю. По-хорошему, после такого меня уволить нужно было, только Андрей Максимович снова сжалился надо мной, предложил диспетчером стать. Ну, я и согласилась, да и после того случая я боялась к больным ездить, вдруг по моей вине еще какая смерть произойдет… Поэтому, если вдруг врачом устроишься, будь предельно внимательна и все свои проблемы в личной жизни оставляй за пределами подстанции. Жизнь больного — не шутка, мы несем ответственность за каждого пациента…

— Да, это верно… — согласилась я с женщиной. — Но вас ведь можно понять, вы же не со зла…

— Дорогая моя, да кого волнует, со зла или нет? Врач выходит на работу, он обязан лечить людей, едва ли не с того света их вытаскивать. На работе ты — не человек. Ты доктор, едва ли не бог и ангел-хранитель, ты обязан спасти умирающего, даже если это не в силах простого человека… Поэтому, прежде чем становиться врачом, сто раз подумай: а по силам ли это тебе? Сможешь ли ты свою жизнь отдать на благо других людей? Иногда ведь приходится забывать о своих личных нуждах, приходится жертвовать чем-то… Я это осознала, только когда произошел тот жуткий случай, и, надо сказать, если бы Андрей Максимович не понизил меня в должности, сама бы написала заявление об увольнении…