М.М.Пришвин записал 18 января 1919 г.:«Телеграфно-телефонная проволока дугами в разных местах опустилась до земли,потом обрывалась и падала на дорогу, а скифы наши скатывали ее в крендели иразвозили к себе по избушкам. Так во всем уезде у нас погиблателефонно-телеграфная сеть, и, когда остались только столбы, и то в иных местахпокривленные, в газете было объявлено, что за украденную проволоку будеткакое-то страшное наказание, вроде как „десять лет расстрелу“… Ораторы ещеговорили „Граждане!“ и призывали к коммунальному строительству государства, аскифы скатывали в клубочки оборванную инеем и бурей телеграфную проволоку иуносили ее домой по избушкам». Я здесь не употребляю слова «скифы», котороеПришвин ввел, видимо, следуя его полемике с А.Блоком относительно революции.Правильнее (и тоже условно) говорить о психологии гунна. Так вот, нынешнийреванш гунна даже радикальнее, чем всплеск его активности после 1917 г. –сегодня не скатывают в клубочки оборванную проволоку, а срезают ее сдействующих столбов, вырывают из систем сигнализации и блокировки на железнойдороге.

Кто же внял антисоветским призывам, если не считатьничтожную кучку “новых русских” с их разумным, даже циничным расчетом, и сбитуюс толку интеллигенцию? Вняли именно те, в ком взыграло обузданное советскимстроем коллективное бессознательное «гунна». Возникновение индустриальной цивилизациибыло “скачком из мира приблизительности в царство точности”. Скачком оченьболезненным. Это царство – еще островок в мире, и нас тянет вырваться из негообратно в мир. Эти массы людей, освобожденные с заводов и из КБ, от норм праваи нормальной семейной жизни, правильно поняли клич Ельцина: “Я дал вамсвободу!”. Это свобода казаков, ватаги, банды. Артели челноков и рэкетиров –это казаки конца ХХ века, сбежавшие на новый Дон от крепостного права завода иуниверситета. В самом понятии рынок их слух ласкали эпитеты: свободный,стихийный. А понятие плана отталкивало неизбежным: плановая дисциплина,неукоснительное выполнение.

Выборы и 1993, и 1995 гг. стали важным экспериментом.Носители идеи либерального порядка с треском проваливались, один за другим. ОтшвырнулиГайдара, вытерли ноги о Горбачева. Кадеты, либералы и меньшевики, как и вреволюцию, отброшены народной стихией. За кого голосовали? За капиталиста имастера своего дела С.Федорова или либерала гарвардского помета Явлинского?Нет, за Ельцина и Лебедя, выступающих в гриме крутых громил. Остались две силы:те, кого с натяжкой принимают пока за большевиков (КПРФ), и те, кто взялсяохранять хаос. Пока что “новые русские” с этими заодно, но деньги и семьиотправляют за рубеж.

Коллективное бессознательное «гунна» активизировал самБ.Н.Ельцин. Вот его «Исповедь на заданную тему». Он рассказывает, как потерялдва пальца: «Я взялся проникнуть в церковь (там находился склад военных). Ночьюпролез через три полосы колючей проволоки, и пока часовой находился на другойстороне, пропилил решетку в окне, забрался внутрь, взял две гранаты РГД-33 сзапалами и, к счастью, благополучно (часовой стрелял бы без предупреждения)выбрался обратно. Уехали километров за 60 в лес, решили гранаты разобрать.Ребят все же догадался уговорить отойти метров за 100: бил молотком, стоя наколенях, а гранату положил на камень. А вот запал не вынул, не знал. Взрыв… ипальцев нет. Ребят не тронуло».

Возможно, этот рассказ надо понимать как аллегорию. Ужслишком много странностей: трудно перепилить решетку, пока часовой обходитцерковь, гранаты не хранятся с запалами, взорвавшаяся в руках граната отрываетне только два пальца, а кое-что еще. Но главное – мышление читателя, те егоинстинкты, к которым обращается Ельцин. Ведь мы видим подростка – взрослогочеловека по тем тяжелым временам, – который, положив на камень гранату, бьет поней молотком! Не распиливает тем же напильником, а бьет молотком. На какойэффект мог рассчитывать пусть и безрассудно храбрый, но цивилизованный человек?И если он в отрочестве бьет молотком по гранате, то каких действий можно ждатьот него, если он станет президентом? Он ведь, кстати, изображает себяпоразительно безжалостным человеком, именно “гунном” – любой подросток во времявойны понимал, что означает для часового перепиленная решетка и похищениебоеприпасов. Этот часовой для юного Ельцина был столь же далеким, как для“гунна” член чужого племени.

Отсюда и вытекает характеристика последователей Ельцина: какумный политик, он предложил им как раз такой образ, который должен был быпривести в ужас разумного человека – но восхитить и привлечь тех, кто мечталлишь о сокрушении «начиненной взрывчаткой» советской империи. Разница в том,что сегодня «ребят» подальше от взрыва не отвели.

Неподалеку от моего участка в деревне строит, как и я, дом исажает картошку человек, в котором, почти как для учебника, соединилисьчудесные свойства и слабости русской души. Готов поделиться всем, что у негоесть, бежит помочь всем и каждому, за любое свинство готов дать в морду, дажесмешно приложить к нему западные мерки рынка и прав человека. Человекудивительно деликатный, хоть и выглядит медведем. Иногда приходил излить душу:родной завод, где проработал двадцать лет, совсем разворовали. А перед вторымтуром выборов 1996 г. вышел я в огород понурый, а он меня пожалел иуспокаивает: “Ты, Григорьич, не кручинься, не допустят, чтобы коммунисты пришлик власти”.

Чем же ему так противны коммунисты? Он не читает газет и несмотрит телевизор – не жертва манипуляции. Равнодушен к историям о ГУЛАГе и несоблазнен приватизацией. Он просто счастлив воле. Его отправили внеопределенный отпуск, а ему мало что и надо, и у него отключилось чувствоответственности за страну в целом. Его мир – картошка, банька, маленькаявнучка, с которой он катается по траве, приятели в деревне, с которыми можнодушевно распить бутылку. Он не лентяй, встает с солнцем, но вырвался изиндустриального “царства точности” и вернулся почти в язычество.

Конечно, все мы испытываем тягу к такому бегству отцивилизации, это и есть наш архетип. Мы и совершаем порой такое бегство навремя, отдыхаем душой. Но когда это происходит с половиной народа, и онначинает “жечь костры и в церковь гнать табун”, то это – катастрофа. И чем онакончится, пока не ясно. И это – вовсе не возврат к досоветской российскойцивилизации, это именно пробуждение в нас гунна. А гунн сегодня можетсколько-то времени выжить только истребляя все вокруг – пока и его не истребят.

Глядя на моего соседа, я думаю, что та невероятнаяиндустриализация, которая легла на плечи русских крестьян, потом война, потомвся эта гонка развития как будто сжали несколько поколений нашего народаслишком тугой пружиной. Начали при Брежневе давать послабление – неумело. Апотом за этих людей взялись антисоветские идеологи, пришел Ельцин – и пружинавырвалась. И масса людей счастлива. Скудеет их потребление, рушится страна,уходят в банды сыновья, а они к этому равнодушны. Главное, сброшены оковыцивилизации, и они гуляют, как махновцы на тачанке. И при этом есть президенты,которые это одобряют и даже бросают им на прокорм и пропой последние богатствастраны.