Впрочем, бекон и впрямь благоухал изумительно.

– Вот ваша одежда, – пропела метелочка для пыли, пританцовывая на своих перьях-юбках. Она принесла фартук и верхнее платье Белль, постиранные и отглаженные. – Наша... гардероб подумал, что вы захотите их надеть.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Белль. – Простите за вчерашнюю ночь.

– О какая ерунда! – воскликнула миссис Поттс. – Вы же впервые остались на ночь в заколдованном замке! Разве можно вас винить?

Белль посмотрела на остальные живые предметы и поняла, что недостаточно бодра, чтобы с ними общаться.

– Я... думаю, мне бы хотелось одеться, – тактично сказала она.

– Ну конечно! – засуетился Когсворт. Он так заспешил к двери, что едва не перекувыркнулся через голову.

– Дайте нам знать, если вам что-то понадобится, дорогая. – Миссис Поттс взмахнула носиком, подавая знак служанке, чтобы та тоже вышла.

Когда дверь за ними закрылась, Белль вздохнула. Целая вечность пройдет вот так? Пожалуй, бекон того не стоит. Она читала, что слуги и придворные боролись за право поутру поднести королеве Франции нижнее белье, пока сама королева, дрожа от холода, сидела на кровати и ждала.

Белль поскорее оделась: кто знает, в какой момент сюда зайдет еще кто-нибудь?

Девушка как раз налила себе шоколада и откусила кусочек круассана, когда в дверь тихонько постучали – причем стучал явно кто-то покрупнее ожившего канделябра, – а потом она слегка приоткрылась.

– Могу я... войти? – тихо спросило Чудовище.

– Входи.

Белль с изумлением поняла, что испытывает облегчение при виде Чудовища.

Определенно хозяин этого замка существо очень необычное, и ситуация, в которой она оказалась, непростая. Да и вообще говоря, неприятно, когда тебя бросают в комнату и объявляют пленницей. И все же, как бы иронично это ни звучало, Чудовище казалось чуточку человечнее, чем его слуги.

– С тобой... все в порядке? – хрипло спросило Чудовище, глядя при этом по сторонам, как будто ему было ужасно неловко.

– Да, спасибо. Надеюсь, такое не будет повторяться каждую ночь на протяжении моего вечного заточения здесь. Шоколаду? – предложила девушка несколько натянуто.

– Нет.

Похоже, Чудовище не умело долго оставаться неподвижным. Оно пересекло комнату, уселось на стул, неловко поерзало, глядя на угли в камине, потом вскочило.

– Я хочу сходить поохотиться, – наконец призналось оно. – И не могу.

Желудок Белль подскочил к горлу. Однако прежде, чем она успела как следует ужаснуться привычкам Чудовища, оно добавило:

– Все ворота закрыты намертво. Выбраться за пределы замка невозможно.

Она в ловушке!

Белль почувствовала, как сердце заходится, сбиваясь с нормального ритма. Решив отвезти Чудовище обратно домой, она сама обрекла себя на вечное заточение.

Девушка сглотнула и постаралась успокоиться. Паникой делу не поможешь. Она медленно села обратно на диван, рядом с аккуратно сложенным одеялом, и сказала:

– Вчера ночью я видела кое-что странное.

Чудовище ничего не ответило, только приподняло бровь.

– Думаю... Будь я чуть более суеверна, подумала бы, что моя мать пытается со мной связаться. Я не знаю, жива она или мертва... но какая-то ее часть пытается до меня достучаться. Предупредить. Пытается пробиться через это проклятие или через... что-то другое. Она сказала что-то вроде «меня предали». И что мне нужно держаться от чего-то подальше.

Несмотря на ее мрачные слова, Чудовище явно повеселело.

– Думаешь, твоя мать до сих пор жива?

– До прошлой ночи я никогда не считала ее мертвой. Я думала, она просто ушла от нас, – призналась Белль. Она сама только что это осознала. А ведь насколько было бы проще, если бы в детстве ей сказали, мол, мама твоя умерла! Грустно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Несчастная сиротка без матери. Горожане жалели бы ее, а она никогда не задавалась бы ненужными вопросами.

– Думаю, мы жили здесь, – медленно проговорила Белль. – В этом королевстве. Когда я была младенцем. Я видела это в осколках большого разбитого зеркала наверху. И я знаю, что мы переехали в деревню, когда я была маленькой, так что... тут есть смысл.

Чудовище смотрело на нее, не отрываясь.

– И что дальше?

– А дальше... Приходится признать, что могущественная волшебница, способная насылать проклятия, а также управляться с волшебными розами и зеркалами, была очень известна в этом... странном... королевстве. Если, конечно, она отсюда родом, а не просто жила здесь. Если бы мы могли побольше о ней разузнать, возможно, это бы нам помогло. Может, она тебя прокляла, потому что ее кто-то предал? Возможно, если мы это выясним, то сможем упокоить ее дух в мире или как-то задобрить? Если бы мы только могли поговорить с кем-то об этом или хотя бы поискать подсказки в моем старом доме... Вот только мы заперты здесь.

Она в сердцах стукнула кулаком по тележке, так что стоявшая на ней посуда задребезжала. У Чудовища округлились глаза, оно даже слегка отодвинулось.

– Как нам узнать о чем-то, если мы не можем отсюда выйти?

Чудовище нахмурилось: Белль почти видела, как в его огромной, покрытой мехом голове крутятся шестеренки.

– Э-э-э... Из книжки? – наконец неуверенно проговорило оно.

Белль моргнула.

– Какая-нибудь книга об этом королевстве. Историческая хроника. – Чудовище все больше и больше воодушевлялось. – Может, предания? Или... документы?

– Конечно. Только где же мы найдем эти книги?

– В библиотеке. – Чудовище пожало плечами, указывая когтистым пальцем себе за плечо. Жест вышел такой непринужденный, человеческий, что Белль онемела.

А потом до нее дошел смысл его слов.

– Библиотека, – медленно повторила она, припоминая, что Люмьер и Когсворт что-то такое говорили, пытаясь отвлечь ее от запретного западного крыла. – У тебя есть библиотека!

– Oh. Mon. Dieu [Боже мой (фр.)].

Белль застыла на пороге, не в силах сделать и шагу.

Чудовище, которое только что галантно распахнуло перед ней двойные двери, стояло рядом, держа в поднятой передней лапе Люмьера, дабы освещать путь. Теперь и господин, и слуга озадаченно наблюдали за «окаменевшей» гостьей.

Казалось, у этой библиотеки нет ни конца, ни края. В центре огромного зала высился гигантский камин, а вокруг него полукругом выстроились мягкие кресла с высокими спинками, над каминной полкой висел красочный пейзаж, у окон стояли низенькие столики, на каждом из которых лежали огромные фолианты в кожаных переплетах.

А все пространство от камина до двери, у которой стояла Белль, занимали... книги.