Хозяйка указала на баночку с сухой вербеной, я аккуратно высыпала траву на чистую белую тряпочку, которую мы всегда стелили перед началом работы на стол.

Тряпочка обязательно должна быть чистой, чтобы не оскорбить траву и те силы, через которые она приносит пользу.

Взяла две горсти, как на пальцах показала Ванда, и ссыпала их в ступку. В этот раз хозяйка не давала устных наставлений, она была суеверна и тщательно оберегала свои секреты от посторонних, даже если это только заснувший на кровати львёнок.

После того как я растолкла траву в порошок, добавила щепотку красного перца, вербену и залила всё винным спиртом, Ванда сама зажгла от лампы, стоящий на подоконнике, переносную горелку и показала ставить колбу в треножник, расположенный над ней.

Я тщательно размешивала содержимое позолоченной ложкой, а потом, едва оно закипело, сняла с огня. Уже хотела было затушить горелку, как Ванда схватила меня за руку и прошептала:

— Знаешь, что такое трава ползучего гада?

Я оторопела и раскраснелась. Хорошо, что можно подумать, будто от жара горелки, а не от стыда. Вот только недавно что-то такое читала, но вот прям сейчас оно не вспоминалось.

— Нет, — вздохнула я. — Не помню.

— Чабрец. Давай его сюда. Да поставь уже колбу, а то прольёшь. Пусть остывает.

Я опустила глаза и только тут заметила, что свободной рукой держу железные щипцы с горячей колбой, перехваченной ими у основания.

Опустив её на маленькую квадратную подставку, отложила щипцы в сторону и потянулась за баночкой со светло-фиолетовыми мелкими цветочками. Высыпала две горсти и по указке Ванды и добавила ещё одну сверху.

— Вот сюда ссыпай, это не настой и не эликсир, — тихо сказала она и взглянула на закрытое окно. — Окуривать тебя будем. А пока быстро напомни мне свойства ползучего гада.

— Помогает зачать ребёнка, оберегает от порчи или навета, снимает тягу к горячительному, — старательно перечисляла я, сдерживаясь, чтобы как в школе не загибать пальцы.

— И от магии некоторых тоже спасёт. По крайней мере, от любовного воздействия. Чуется мне, тебе это необходимо.

Больше мы не разговаривали. Я старательно растолкла цветы чабреца, положила порошок тонким слоем на металлическую пластину с начертанными знаками Луны и Солнца, а также неизвестных мне элементов, и поставила её на треножник.

Вскоре сизый дым тонкой струйкой взвился в потолок. Я с опаской посмотрела на спящего алхима, обычно животные чувствительны к дыму, но тот спал без задних лап, чуть подрагивая пернатым кончиком львиного хвоста.

Тем временем хозяйка щипцами взяла пластину и, бормоча что-то себе под нос и махая рукой в мою сторону, чтобы направить дым, обошла кругом. Я глубоко вдохнула чуть сладковатый запах и даже не закашлялась.

— Можно теперь убирать, — скомандовала Ванда тоном генерала на плацу, что даже Ле Шатон вздрогнул, приоткрыл глаз, но вскоре только потянулся и заснул крепче прежнего.

— Спасибо, вы так ко мне добры, — я от души поклонилась ей и принялась убирать со стола.

— Может, я и не так добра, как тебе кажется, — спустя некоторое время, когда мы сели пообедать и выпили на двоих вересковый эликсир.

По словам хозяйки он защищал от грубой силы. Никто теперь не сможет заставить нас что-то делать не по своей воле. Действие его продолжится до истаивания Луны.

И от магии Рыси он защитит хорошо. От той, что связана с одурманиванием разума любовной лихорадкой.

— Есть, говорят, у него такая сила, — зашептала Ванда, наклонившись ко мне так, что я видела  своё отражение в её круглых глазах. — Может заставить человека, если тот нервничает или эмоционален, испытывать гнев или страсть. Но, если только сам чувствует нечто схожее. Так что берегись, София, его. Он не просто так тебя позвал с собой. Выгода у таких на первом месте, а чувства всегда на пятом.

— Хозяин велел передать, чтобы вы спускались, — послышался голос Гастона, находившегося  по ту сторону двери.

Ванда категорически запретила мне её открывать и пускать мужчину.

«Заметит что-нибудь, потом доложит, кому следует», — уклончиво ответила она, имея в виду запах от сгоревшего чабреца или склянки с эликсирами, которые мы ещё не успели спрятать в недра саквояжа и сумок.

Ле Шатон в присутствии моей хозяйки говорил мало, старался не лезть под ноги, и она смирилась с его присутствием, хотя и по-прежнему недовольно кривила тонкие губы, когда её взгляд натыкался на алхима.

Словно тут же вспоминала о нём и о том надзоре, который львёнок олицетворял.

— Мы так же поедем в своём экипаже? — на всякий случай спросила я у хозяйки, когда вещи были собраны.

— Боишься, что он посадит тебя в свой? Или надеешься на это? — засмеялась она, и мне оставалось только улыбнуться в ответ. Спорить смысла не имело.

Ванда была уверена, что я очарована Кестером и только и мечтаю, как бы оказаться с ним рядом. Правда заключалась в том, что я его боялась.

И себя боялась. Всех.

Наши вещи снёс вниз тот же амбал, который помог нам с ними ещё дома. И получил наконец заслуженную золотую монету.

— На целый пискаль можно месяц пить в таверне, — резонно заметила я, желая напомнить Ванде о её бережливости. Сама же просила меня об этой услуге.

Мол, забываюсь иногда, веду себя, как богатая фифочка. При этом Ванда морщила нос и жеманно, в насмешку над такими особами, поводила полными плечами и томно вздыхала. Даже алхим рассмеялся, когда это увидел.

— Можно. Иногда надо потакать чужим слабостям.

— А своим? — я была неумолима.

Отчитала же меня хозяйка за глупое поведение с Рысью, теперь настала моя очередь.

— Тоже. Главное, не забываться. И не стать вот такой.

Ванда кивком указала на светловолосую девицу с полуобнажёнными плечами. Её платье, фривольно открывающее доступ к тем частям тела, которые добропорядочной даме надо держать закрытыми, намекало на род занятий.

Я было уже хотела сказать что-то по этому поводу, как девица, спускающаяся по лестнице впереди нас, обернулась.

Я думала, она сама по себе или прибыла с одним из господ. Дамы её профессии, бывало, разделяли тяготы пути за особую плату.

Но это была она, Лада! Мы с ней познакомились на рынке, я тогда только недавно прибыла в Плауполис и никого здесь не знала. Как и Лада.

Она была немагичкой. Без способностей к магии, но довольно хорошенькой и смешливой. Никогда не унывала. Мне тоже было не до печали, я считала, что ещё чуть-чуть, и весь мир зелёным ковром расстелется перед Софией Габелл, желающей поступить в обучение  к мастеру травницкого ремесла.

И вот сейчас наши пути с Ладой снова пересеклись. Интересно, она обслуживает только косого или…