«Купальник — дрянь, — решил он. — Такие даже вдеревне не носят. А титьки… ну надо же…» — Он заметно вздохнул.

«И никакое это не чудо природы, — мысленно хмыкнулая. — А последнее достижение пластической хирургии. А пялишься зря, не длятебя старались».

— В шахматы играешь? — догадался спросить он.

— Да. Только не с кем. Одной неинтересно. А ты играешь?

— Не-а. Я все больше в очко.

— Жаль…

Парень присел по свою сторону ограды рядом с обалдевшимдоберманом и стал придумывать, чего бы такого еще сказать.

— Это твой отец был? — спросила я, желаяподдержать разговор.

— Владимир Иванович? Не-а. Я здесь работаю. Охранником.Дом богатый… — неопределенно заметил он. — А ты с предками живешь?

— Это не наш дом, мы отдохнуть приехали.

— Ясно. Издалека?

«Отвянь, зануда», — подумала я, прикидывая, что бытакое ответить.

— Ванька! — рявкнул кто-то со стороны дома, неиначе как прочитав мои мысли. Парень поднялся.

— Зовут… Увидимся… Пока.

— Пока, — с заметной грустью кивнула я. Пареньисчез, а вслед за ним исчез доберман, посмотрев на меня и жалобно взвизгнув.

Вечером, прихватив хозяйственную сумку, я пробралась насоседнюю улицу и смогла наблюдать отбытие почетного эскорта: два черных«Мерседеса» и «Вольво» гуськом тронулись от крыльца интересующего меня дома.Жалюзи на окнах опущены, и выглядел он нежилым.

— Куда их черти угнали? — расстроилась я. — Уменя же планы…

Болтаться по соседней улице было неразумно, у меня свояесть, по ней и следует ходить, не вызывая подозрений, и я вновь переместилась всад. Три дня лежала там в полном одиночестве, не считая кота. Со стороны соседейникто не появлялся, правда, среди кустов мелькнул доберман, но приближаться кограде он не рисковал. В общем, у нас сложились неплохие отношения.

Я скучала и жаловалась на судьбу. На четвертый день мнеповезло. Услышав шаги с той стороны ограды, я принялась жалобно звать: «Жиля,Жиля!», предварительно сунув кота в корзинку с крышкой, а ее в кусты, и увиделасамого Владимира Ивановича. Он улыбнулся и спросил:

— Что, опять потерялся?

— Опять, — развела я руками.

— Может, к нам проскочил?

— Да я дырки доской прикрыла…

— Он мог пролезть дальше, — засмеялся ВладимирИванович. — Ограда большая. — И покричал:

— Кис-кис!

Кот, страдающий в корзине, отозваться не пожелал. Мы немногоего поискали, потом я освободила животное и радостно крикнула:

— Нашла, — в доказательство егопродемонстрировав. — Беда с ним, — пожаловалась я. — Такойнепоседа.

— Маленькие все шустрые, — кивнул ВладимирИванович и тут заметил мои шахматы. — С котом играешь?

— Больше не с кем, — кивнула я. — Я здесьникого не знаю, а Леониду Андреевичу некогда.

— Твой родственник?

— Вообще-то нет, хороший друг родителей.

— Гостишь, значит?

— Здоровье поправляю, — засмеялась я.

— Дело хорошее. Что ж, бери шахматы и приходи в гости,сыграем.

— Вы серьезно?

— Конечно. Пошли…

Я продемонстрировала растерянность.

— Подождите минуточку, я только у Леонида Андреевичаотпрошусь, — и бегом припустилась к дому. Док на веранде читалгазету. — Держи кота! — крикнула я. — Док, я его зацепила…

— Кого? — обалдел он.

— Папу… Где, черт возьми, мои тапки?

— Варвара, тапки у тебя на ногах.

— Ага… — Я кубарем слетела с веранды, однако вскорепошла спокойнее и у ограды появилась с кислым выражением лица.

— Не пустил? — усмехнулся Владимир Иванович.

— Леонид Андреевич говорит, нехорошо мешать людям.

— Да ты мне не помешаешь. Я ведь тоже отдыхаю,поправляю здоровье. Так что пошли.

— Шахматы брать? — засуетилась я.

— Не надо, у меня свои есть. Иди к калитке, я открою.

— Лучше через ограду, — затараторила я. —Быстрее получится.

На сей раз об ушах я не думала и через секунду стояла рядомсо своим новым другом, он улыбнулся, и мы зашагали к дому.

Дом оказался двухэтажным монстром из красного кирпича сзеркальными стеклами первого этажа и огромной открытой верандой, выходящей всад. Резной столик, плетеные кресла, на застекленной части веранды тихо работалкондиционер. Земной рай, да и только. Так как предполагалось, что дом, вкотором обитаю я, ничуть не хуже, округлять глаза я не стала, а счастливо глядяна Владимира Ивановича, спросила:

— Здесь устроимся?

— Конечно. На свежем воздухе всегда приятнее. Каксчитаешь?

Тут я заметила крупного молодого человека, взирающего наменя с избытком проницательности, Владимир Иванович подозвал его и велелпринести шахматы. Тот принес и незамедлительно удалился, а мы сели играть.

В первый раз требовалось выиграть, чтобы дядьке сталоинтересно, и я быстренько собралась с силами. Расставляла фигуры, а дядькапоглядывал лениво, в общем, убивал время. Я сжала в кулаках две пешки ивытянула руки.

— В левой, — кивнул он. Мне выпало играть черными.

Надо полагать, Владимир Иванович был неплохим шахматистом,потому что я с ним намучилась. Одно хорошо, он любил подолгу размышлять.Уставится на доску, подперев щеку ладонью, и вроде бы спит. Первую партию явыиграла. Взвизгнула от восторга и хлопнула в ладоши, потом, конечно,устыдилась и сказала:

— Извините.

— Молодец, — покачал он головой. — У тебяталант.

— Еще сыграем? — обрадовалась я.

— Давай.

Я быстренько расставила фигуры. Вторую партию играли долго,и после изнуряющей борьбы выиграл Владимир Иванович.

— Третья, решительная? — предложила я.

— Давай. Только сначала чайку попьем… Молодец ты,Варвара.