Холд вёл под руку Ани, рядом с ними шагали Даремы. Разговор ни о чем, милые улыбки, громкий смех белокурой змеи, напоминающий злое шипение. Она доказывала сестре, как тесен мир. Да, Ральф согласен. Мир, безусловно, тесен, именно по этому вопросу ему срочно требуется переговорить с Холдом. Черт знает, может и показалось, что это тот самый «белый» рыжий, но это не тот случай, когда подозрения стоит оставить при себе. Как быть? Догнать маршала и отвлечь? В узком коридоре не удастся поговорить без свидетелей. Ральф задумался, задерживаясь у выхода. Да, лучше он аккуратно переговорит с ним в саду. А пока он хотя бы мысленно сформулирует, что именно скажет Холду…

Юрий обернулся, вопросительно на него посмотрел. Элизабет остановилась рядом, терпеливо ожидая его высочество. Очень хорошо, лучше пусть идет с Юрием, чем улыбается Слоуну. Доктор почему-то окончательно Ральфу разонравился, и теперь второй наследник трона Валлийской империи, самому смешно, идет в сад один. Не идет, только собирается. Ральф выпрямил спину, по привычке спрятал руки за спиной.

«Ральф?» — прочитал он свое имя с губ его высочества.

«Ральф…» — шепот на грани слышимости.

Второй наследник — первый враг, а врагов следует держать как можно ближе к себе, отсюда липкий интерес Юрия. Невинная слабость? Очень смешно. От слабостей-то ведь избавляются, ровно, как и от конкурентов.

Ральф широко улыбнулся его высочеству. Юрий дернул щекой, повернулся и, сказав что-то Лиззи, снова направился вперед. Прекрасно, а он, пожалуй, быстренько заглянет в залу с колоннами. Пара секунд, и он догонит Холда. Вдруг тот рыжий всё еще там? Тогда, если он обознался, не придется ничего говорить. А если не обознался… что делать-то будем? Проводить задержание? Вино горячило кровь, и в голове радостно вспыхнуло: "Почему нет?"

Под каблуком скрипнул паркет, Ральф вернулся в зал. Никого, вернее, ничего подозрительного. Трое гвардейцев, позолота, зеркала. Он бросил на отражение рассеянный взгляд и снова услышал настойчивый зов:

— Ральф…

Ральф нервно дернул плечом, значит, там, в столовой, ему не показалось. Только приветов из леса ему не хватает.

И всё же любопытство его было вознаграждено. Впереди мелькнула белая ливрея. Ральф сощурился, пытаясь рассмотреть цвет волос слуги. Не увидел, слишком далеко, и он двинулся за ним, ускоряя шаг, вглубь императорского дворца. Впереди виднелся бесконечно длинный сквозной коридор, соединяющий бесчисленные залы, и Ральф вдруг вспомнил дом. В их крепости планировка была иной, потому что на севере невозможно протопить такие объемы. Нашел с чем сравнить…

Никто его не остановил, так, посматривали за странным гостем, но без особого интереса. Глупо, кстати, а если он какой-нибудь вор? Он быстро осмотрелся по сторонам. Ну да, вор, даже при желании у него не получилось бы что-то незаметно вынести из дворца. У Александра, похоже, была страсть ко всему большому. Ни одной завалящейся вазочки, даже золотые часы на камине и те — огромные. Над камином овальное зеркало в золоченой раме отразило его лицо, и кто-то выдохнул его имя:

– Ральф…

Нет, надо возвращаться. Он впустую теряет время! Поиск слуги в белой ливрее да в белокаменном дворце, слишком уж напоминает поиск черной кошки в темной комнате. Идиотизм. Он развернулся на каблуках и не узнал места. Что за ерунда? Разве он пришел не из зала? Почему он видит лишь коридор? И где, черт возьми, люди? Впереди мелькнул белый цвет. И Ральф не придумал ничего лучше, чем догнать слугу и уточнить у него дорогу. Он ускорил шаг, бросил быстрый взгляд в окно, недовольно скривился. Опять она здесь, его темнота, смеется и тянет единственную гласную его имени:

— Ра-а-альф…

Коридор свернул, лакей скрылся за поворотом. Ральф сорвался на бег, чувствуя, как бешено стучит его сердце. Никого, чью тень он ловил? Зал, еще зал, еще и еще. Под ногами покрытый лаком паркет, в хрустальных люстрах тускнеет электрический свет. Потолок становится ниже, помпезные интерьеры дворца сменяет серый камень Эдинбургской крепости, бесконечная красная ковровая дорожка под ногами — теперь старый заброшенный лаз из семейной усыпальницы Бонков в ненавистный ему проклятый лес. Затхлый воздух заполняет легкие, темнота вокруг, только белеют рядом мраморные статуи. Смотрят на него, улыбаются, они знают — его ждут. И он идет, идет и идет по длинному каменному коридору. К тому, кто много лет каждую ночь зовет:

— Ральф…

Ральф остановился как вкопанный. Черт, где он?! Куда он идет? Вернее пришел. Он запустил руку в светлые волосы, оглянулся. Ну, конечно, другого места, чтобы прийти в себя, он найти не мог. Зеркала, со всех сторон на него смотрела его синеглазая копия.

«Ральф. Ральф. Ральф…» — разрывающий голову многоголосый шепот.

Ральф зло сощурился, подошел к зеркалу, исподлобья взглянул своему двойнику в глаза и почти зашипел:

— Пошел ты к черту!

Рэндольф захохотал. Очень смешно. В какую же ему идти сторону? Голову бы оторвать дворцовому архитектору! Безвкусица и кич, серые стены крепости и-то уютнее… Ральф поморщился, что на него нашло? Решил поиграть в сыщика? Там Ани, там Лиз, куда его занесло? Нашел время для знакомства с дворцом! Еще и знакомством несанкционированным…надо отсюда выходить. Где, черт возьми, эти гребаные гвардейцы?! Почему его никто не остановил?!

Он обернулся вокруг своей оси. Никого, но чуть дальше, кажется, через парочку залов вперед, будто мелькнул ярко-алый мундир. Юрий? Это что же он, блуждая в соих мутных видениях, нашел еще один выход в сад? Хотя, логично, что он должен где-то быть. Ральф хмыкнул, расправил плечи. Не так всё и плохо, зато прогулялся. Убедился, в белой одежде с автоматами наперевес никто по дворцу не шляется. Он чинно направился к хозяину вечера, успокаивая громкий стук сердца. Почему он бежал? Стресс что ли так снимал от чудесного ужина? Да…веселенькое рождество, ничего не скажешь.

Дыхание выровнялось, восприятие перестало шалить, подкидывая ему картинки из дома, и Ральф с удивлением понял, в этой части дворца было стыло. Черт, да у него пар изо рта! Холодно. Может, потому ему и чудился серый камень крепости?

Он прошел очередной мрачный зал, где были, не поймешь какого цвета стены. Света нет, занавешены шторы. Но впереди виднелось живое пламя свечи, слышались голоса, а спиной к Ральфу стоял и с кем-то говорил седой мужчина в красном мундире. Это, определенно, не Юрий. Еще шаг, да, двое мужчин, благо, живых, а не очередные глюки. Рыжий огонь мерцал в высоком подсвечнике, на стене Ральф увидел будто знакомую тень, а затем услышал и голос. Ральф замер как перед прыжком, прислушался.

— … нет, вам доложили верно, ваше величество, — тихий смех. — Его зовут Ральф.

Черт, Фостер! Здесь! На смену узнаванию пришло колоссальное облегчение. Сейчас он всё расскажет Нику. И про рыжих, и про белых, друг знает, что делать!

— Ральф…Бонк? — в который раз за вечер услышал он свое имя, и наконец осознал, с кем беседует младший господин Холд. С пока еще императором Валлии, Александром.