Инна собрала страницы и, уложив на стол, соорудила аккуратную стопку.

– Ладно, я почитаю. Но меня все равно гораздо больше интересует, кто сделал это с Дэном, чем какие-то дела столетней давности. Нужно выяснить, кто имел зуб на этого мнимого Тобольцева, что это была за чертовщина с похищением трупа? Но расходным материалом они сделали именно Дэна, и я не остановлюсь, пока не выясню, что и как. К сожалению, два моих хакера улетели на конференцию в Амстердам и приедут только через неделю, я беспокоить их не хочу, они это мероприятие полгода ждали, повизгивая от восторга предвкушения, но и ждать я столько не могу, как ты понимаешь. Зато, к счастью, есть вы, два гения – вот вас-то я и буду третировать, нравится тебе это или нет. Ну, что еще?!

Геннадий болезненно сморщился – он терпеть не мог таких напористых дамочек, как Шатохина, но она тем не менее вызывала у него симпатию, и эту двойственность он никак не мог преодолеть. И объяснить ей, что они с Олегом залезли в такие реестры и архивы, за одно знание о существовании которых исчезают без следа, он не может. Никто не должен об этом знать, тем более такая несдержанная особа, как Инна Шатохина.

– Инна, ты это старое дело все-таки внимательно почитай. – Геннадий вздохнул. – И мы тут не фигней страдаем, а работаем и еще кое-что раскопали, чтоб ты понимала, – думаю, полиция это еще не выяснила. Оказывается, экономка из дома Штерна, которая жила в их семье все эти годы, – родная сестра Анны Штерн. Вернее, у них общая мать, а отцы разные.

– И что нам это дает?

– Пока не знаю. – Геннадий задумался. – Но если об этом родстве не знала даже Тина, то факт родства почему-то намеренно от нее скрывался, потому что Штерн об этом как раз отлично знал.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. – Геннадий снова кликнул мышью. – Он был на ней женат два года – прежде, чем женился на Анне. Елена Игоревна после развода снова вышла замуж, потом Штерн женился на Анне, но Елена как-то очень быстро овдовела, и Штерн пригласил ее в их с Анной дом, с новорожденной Тиной было полно хлопот. И все вместе они жили на улице Юности, этот дом до сих пор принадлежит Анне… Ну, с момента ее смерти он перешел к Тине, конечно. Дом этот в бумагах Штерна нигде не фигурировал, а потому Тобольцев так ничего о нем и не узнал, и дом остался во владении Тины – формально, а практически – она этот дом, скорее всего, даже не помнит и не знает о своем праве собственности. Оно нигде не зафиксировано, потому что по бумагам дом принадлежал Анне, а она составила завещание на дочь ровно за четыре дня до смерти, и Тина не обращалась к нотариусу за наследством, но она имеет на него полное право. Такие вот хитросплетения. И пропавшая Елена Игоревна вполне может быть в этом доме, уж она-то отлично знала, чей это дом, за него аккуратно вносились все коммунальные платежи, вносились наличными – и я не думаю, что Штерн сам это делал, а тем более Тобольцев. Нет, платила экономка, больше некому, и ключи от дома у нее, скорее всего, имелись. Кстати, на момент смерти Анны она тоже должна была находиться в доме, но, как ни странно, в документах это не зафиксировано, и я думаю, не случайно. Так что эту даму нужно как можно скорее найти и задать ей наводящие вопросы, она не просто так в бега подалась.

– Это если она подалась в бега, а не лежит где-нибудь в компании с червями. Как же полиция этого не раскопала – ну, родства Анны и Елены и предыдущих отношений Штерна с экономкой?

– Я думаю, они этого вообще не расследовали тогда, а сейчас… Это же очень старые дела, которых не коснулась компьютеризация – то есть в реестрах, доступных полиции, таких подробностей нет и быть не может, а соотнести имена, фамилии и даты – это им ничего не даст, они не соотносятся. У женщин разные отцы – то есть никак не соотнести ни девичьи фамилии, ни отчества, а их мать, рожая дочерей, была на фамилии нового мужа всякий раз, так что общие лишь имя и отчество матери в свидетельствах о рождении, но это надо глубоко копать, чтобы понять, что это не случайность. А факт женитьбы Штерна на Елене тоже нужно найти в архивах, а как ты это найдешь? Тут же надо знать, где искать. И если Тина не знала, что их экономка приходится ей родной теткой, то сама понимаешь…

– Да так ли она не знала, вот в чем вопрос.

– Думаю, она по сей день понятия не имеет. Зачем от нее это скрывалось, я представить себе не могу, но зачем-то Штерн скрыл от дочери правду.

– Кошмар. Тайны мадридского двора. Если окажется, что в истории присутствует тайный близнец, можете начинать лечить меня током. – Инна пожала плечами. – Ладно, копайте дальше, а я почитаю старое дело и решу, что нам делать с этой информацией. Где сейчас эта мадам, Тина Тобольцева?

– По идее, должна быть в своем доме на Веснина, но дело в том, что этот дом ей фактически не принадлежит. – Геннадий развел руками. – Она передала его в уставной фонд фирмы, подписав все документы об этом. Зачем она так сделала, я в толк не возьму, потому что за неделю до передачи она передала и свою часть фирмы, оставшуюся ей после смерти отца, своему супругу. А после смерти Тобольцева эта часть должна быть разделена между вторым партнером и вдовой, но Тина передала свое имущество вот так, просто за «спасибо». Пока был жив Семен, у нее не было проблем, но когда его не стало, некто заблокировал ее корпоративную карточку, закрыв ей доступ к деньгам, а дом-то перешел на баланс фирмы.

– Зачем она это сделала?! – Шатохина прокрутила в голове возможные варианты и в недоумении воззрилась на Геннадия. – Ей это было совсем невыгодно!

– Если ты позволишь мне высказать свое мнение, то я подозреваю, что она понятия не имела, что именно подписывает. – Геннадий вздохнул. – Скорее всего, супруг привез ее к адвокату, подсунул бумаги и сказал что-то типа: обычное дело, просто подпиши! И она подписала, и ей даже в голову не пришло, что Тобольцев лишил ее имущества.

– Таких дур на свете не бывает.

– Инна, ты вот сначала это старое дело почитай и потом совершенно по-другому посмотришь на все. – Геннадий выразительно посмотрел на стопку бумаг на своем столе. – Олег сейчас плотно занимается этим вопросом, а я, честное слово, очень занят, мы же тут еще бизнесом пытаемся заниматься. Конечно, мы ради Дэна сделаем все и по итогу выясним, что произошло и кто виновен, но это вот так, щелчком пальца, не делается, ты должна это понимать.

– Я понимаю. – Шатохина вздохнула и поднялась. – И я ценю ваши усилия, правда. Просто… Нет, неважно. Ладно, буду ждать от вас вестей.

Она собрала со стола распечатанные страницы и вышла, хлопнув дверью, – она всегда ходила стремительно, хлопала дверями, и Геннадий ощущал дискомфорт от ее напористости, но в целом Инна Шатохина все равно ему нравилась, и это его напрягало.

– Ладно, потом разберусь.

Он погрузился в работу, но мысленно то и дело возвращался к старому делу, которое он вытащил из недр суперсекретного архива, и дело не шло у него из головы. Оно касалось Тины, и он открыл папку с фотографиями. Конечно, Тина ничего не помнит, и один Бог знает, как такое возможно, только если бы она помнила, то никогда бы не вернулась в дом, где жили ее отец и Елена Игоревна. Она бежала бы от них, и если вдуматься, она от них и бежала, постоянно кочуя по миру – видимо, где-то глубоко внутри воспоминания все-таки остались, и они заставляли ее постоянно переезжать с места на место. Она бежала от этих воспоминаний, пусть неосознанно, и от отца, и от тетки. И старик Штерн это знал. И, возможно, знал человек, скрывавшийся под именем Семена Тобольцева. И уж точно знала заботливая тетушка Елена Игоревна.