— Я уже говорил, что познакомил нас с Олей Миша — мой брат, но был не до конца откровенен с вами. Дело в том, что он до сих пор не может смириться с тем, что Ольга выбрала не его. Для него это было единственное поражение в его жизни, заставившее его усомниться в себе, да еще и перед важным боем, из-за которого он и так нервничает. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали о нем плохо. Мишей управляет обида. Я понимаю, что его поведение недостойно, и могу заверить вас, что подобное не повторится. Он смирится. Ему просто нужно время. Я же прошу у вас прощения за то, что вы стали свидетелями этой неприглядной картины.

— Между родным братом и нашей дочерью ты выбираешь Ольгу? — перешел папа на «ты», задавая очень каверзный вопрос.

— Я уже сделал свой выбор, — ответил Володя, слегка пожимая мои пальцы. — Вы сами должны понимать, что особенная женщина встречается мужчине лишь раз. И тогда именно она становится центром его Вселенной. Это не исключение из правил, а норма, которую просто нужно принять.

— Значит, любишь? — прищурился папа, пока мама не знала, то ли хвататься за сердце, то ли за нож.

— Люблю, — кивнул Владимир, глядя на меня с мягкой улыбкой.

— Ну, тогда наливай. С вами без ста грамм не разберешься.

Я прямо-таки услышала, как громко с облегчением выдохнула мама. Меня и саму трясло, потому что случиться могло что угодно. Папа у меня человек простой и, если что, сразу в морду бьет, так что сегодня я им гордилась. Такая выдержка! Мне бы от нее хоть немного!

Да только расслабиться я не успела. Грохот раздался со стороны приоткрытого окна, а за ним разворачивалась картина, достойная блокбастера. Серебристый автомобиль на всей скорости пытался вынести новенькие ворота, которые без боя даваться не желали. Но все-таки поддались, и мне не надо быть экстрасенсом, чтобы знать, кто именно сидел за рулем.

Тот, кто влил в себя не одну рюмку самогона.



Честное слово, я думала, что Владимир сейчас же уйдет. Поедет за этим идиотом, который уселся за руль в нетрезвом виде, но, извинившись перед моими родителями, мужчина вышел лишь на несколько минут, чтобы невозмутимо вернуться обратно.

— Все хорошо? — первой не выдержала мама, которая уже и сама пригубила из папиного стакана.

— Все под контролем, — мягко улыбнулся Володя, проигнорировав мой встревоженный взгляд. — Так на чем мы остановились? Ах да, свадьба. Оля, ты какую свадьбу хочешь? Пышную или скромную?

Мы просидели за столом еще, наверное, с час, за который разговаривали ни о чем и одновременно обо всем. На самом деле обсуждали глупости, которые меня совершенно не заботили. Что-то вроде сколько человек пригласим, стоит ли звать тетю Фаю, по сколько скидываемся, нужен ли лимузин и важно ли мне выходить замуж в мамином платье.

Володя же и отец в нашей с мамой беседе участвовали мало. Они обсуждали самогон, бизнес, футбол, а в конце перешли к политике. Думала, подерутся, но нет — расползлись по спальням почти друзьями. Причем маме пришлось тащить наверх папу, а мне — Владимира. Никогда не думала, что мне когда-нибудь такое предстоит. Да только едва дверь за родителями закрылась, этот хитрый лис выпрямился как ни в чем не бывало.

— Я не поняла! — разозлилась я.

— Тише, — беззастенчиво обнял меня этот гад, который явно был захмелевшим, но не пьяным вусмерть, каким притворялся. — Ты же не хочешь, чтобы твой папа и дальше проверял меня на прочность? Я столько просто не выпью.

— Что с Мишей? — вывернулась я из его объятий, грозно сложив руки на груди.

— Уехал. Ты переживаешь? — спросил он холодно, резко сменив тон.

— Ты переживаешь, — заявила я утвердительно. — Он же пьян!

— Ничего с ним не будет. Перебесится и вернется. Он с охраной. Только… Скажи мне, он говорил правду? Ты действительно с ним?..

Разозлившись еще больше, я пролетела мимо мужчины и ворвалась в его же спальню, захлопывая дверь перед его носом. Понимала, что злилась скорее на себя, на всю ситуацию в целом, на этот ненормальный день, который заканчивался так же ненормально.

Ну что? Что я могла ему ответить?

Правду? Да у меня язык бы не повернулся признаться, что я настолько распущенная. Потому что я не такая и никогда не соглашусь с этой характеристикой даже в мыслях. Пусть в реальности все и оказалось совсем не так.

Дверь за моей спиной повторно хлопнула, впуская хозяина спальни. Я не раздевалась, просто стояла, сложив руки на груди, и сверила взглядом ночь за окном. Даже свет не зажигала, потому что лично мне он был не нужен. В темноте стыдиться своего поступка мне было гораздо спокойнее.

— Прости, — сухо раздалось за моей спиной, а на кровать мимо меня полетела рубашка. — Знаешь, это странно — ревновать кого-то, кто тебе не принадлежит.

Челюсть моя в этот момент рухнула на пол. По-прежнему не оборачивалась, но сердце, проклятое сердце застучало сильнее. Трусливо захотелось сбежать. Я даже резко подалась вперед, сгребая в охапку покрывало, которым была застелена кровать, но развернуться не успела.

Едва выпрямилась, мне на плечи опустились чужие руки. Сжали крепко, почти до боли, вынуждая приглушенно пискнуть, а шеи коснулись горячие губы, опаляя жарким дыханием.

Струхнула.

Честно признаюсь, струхнула. Замерла, почти не чувствуя ног, что будто стали ватными. По коже пробежались даже не мурашки — слоны! Вытоптали себе дорожки от затылка до поясницы, пока Володя с нажимом перемещал ладони по моим рукам, чтобы остановиться на талии.

— Боишься? — шепнул он, слегка прикусывая мочку моего ушка. Вздрогнула непроизвольно и лишь оттого, что тело мое пронзило словно током, вынуждая его выгнуться дугой. — Зря боишься, морковка. Разве я могу причинить тебе боль? Не могу, — сам же ответил он на свой вопрос с грустью.

— А другим? — вырвалось у меня тем же шепотом.

— А другим могу.

Мягкий нежный поцелуй достался щеке. Его ладони скользили по моему животу, бедрам, грудям — прямо поверх одежды. Ласкал, соблазнял, очерчивая кончиками пальцев округлые полушария, которые не прятал скромный вырез блузки. Касался ключиц, шеи, сжимая нежную кожу чуть сильнее. Прикрыв веки, с трудом различала его шепот, потому что все мое естество сейчас откликалось на пожар, устроенный этим мужчиной.

— Не хочу тебя никому отдавать, — целовал он шею, плечо, с которого просто сорвал тонкую ткань, нисколько не заботясь о том, что разрывает блузку.

Маленькие пуговки с шумом рассыпались по полу.

Молчала, не желая отвечать. Боялась поверить в то, что слышу. Боялась ответить не то и не так. Боялась спугнуть этот миг и одновременно с этим…

Боялась, что этот миг продолжится.

Один раз я уже не думала о последствиях. Стоит ли повторно наступать на те же грабли?