— Да! — заорала я, окрыленная самым настоящим счастьем.

Да я первой зарплате так не радовалась!

— Что-то случилось? — заглянул хмурый охранник, звучным «вжух» всасывая в себя спагеттину.

— Котенка нашла, — соврала, не моргнув и глазом.

И помчалась на выход с самым серьезным намерением удушить кого-то в объятиях. Уже в дверях, правда, подумала о том, что наш фильм для взрослых могли видеть и охранники, но эта мысль, учитывая величину моего счастья, показалась мелкой и не стоящей внимания.

Да только у самой будки меня ждало страшное разочарование.

— Котичка, ну, не будь букой. Я так соскучилась по тебе, — противно растягивая слова, пропела блондинка, повисшая на шее Владимира.

Ее короткое платье совсем не закрывало нижние девяносто, а грудь была такой большой, что ей вполне можно было бы кого-нибудь задушить. Пухлые, густо накрашенные губы, которые она еще и надула, тянулись целоваться.

Р-р-ревность?

Неа, не слышали.

Я и не надеялась, что Владимир за мной побежит, пытаясь остановить. Больше того, сильно удивилась бы, если бы такое пришло ему в голову.

Уже немножко знала его характер и понимала: он не из тех, кто опустится до подобного. Даже если будет неправ, из его движений, из его слов никогда не пропадет эта размеренность, эта уверенность в каждом своем взгляде.

И да, он нравился мне именно таким, и разочаровываться в мужчине мне не хотелось.

Спокойно шла к особняку. По крайней мере, внешне изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой. Будто лично для меня ничего сверхъестественного не произошло. Подумаешь, «котичка». Зато я могу по праву называть себя его невестой и спать в его постели без капли стеснения. Конечно, пока он в это время спит на полу.

И что-то мне подсказывало, что Владимир и сегодня будет жить половой жизнью. Не иначе как отсутствие совести и самая капелька ревности, растворенная в злости.

Обернулась уже у дверей. Сделала это мимолетом, чтобы никто не дай бог не подумал, что меня задело увиденное. Ни «котички», ни обладательницы противного голоса на горизонте не наблюдалось.

Замеченные мною по ту сторону ворот журналисты спокойствия тоже не добавляли. Еще бы, ведь новости наверняка пестрят двумя противоположными по сути интервью. Даже боялась представить, что обо мне думают люди. Где-то в душе еще и радовалась, что мобильник у меня отобрали и так и не вернули. Я бы статьи и комментарии под ними спокойно читать не смогла.

Войдя в дом, первым делом собиралась прокрасться обратно в спальню, да только, оказавшись на втором этаже, за дверью спрятаться не успела. Изрядно помятый Михаил, удерживающий бутылку с водой у своего виска, заметил меня раньше. Заметил и рванул ко мне, буквально закидывая меня к себе на плечо.

— Отпусти меня! Ну-ка, живо отпусти! — прошипела я, не желая, чтобы родители услышали нашу ругань или, что еще хуже, увидели.

— Сегодня ты от меня так просто не отделаешься, — запихнул он меня в свою спальню, но на кровать я не рухнула — увернулась, огибая массивный предмет мебели, чтобы, словно сумасшедшая, ринуться к окну.

Уж лучше спрыгнуть со второго этажа и сломать себе ногу, чем позволить этому негодяю прикоснуться ко мне. А в том, что он желает отыграться за вчерашнее, я нисколько не сомневалась.

Об этом говорил взгляд — злой, пропитанный ненавистью, будто я стала их камнем преткновения. Наверное, с какой-то стороны так и было, но вину за собой я не чувствовала.

Медведь сам сделал все, чтобы я воспринимала его врагом и, что совсем неудивительно, искала защиты у его полной противоположности. Да только без Миши этого знакомства никогда бы не случилось. И проблем не случилось бы.

Как ни крути, а в моей жизни этот мужчина занимал почетное место злодея.

Я успела открыть окно. Даже высунуться наружу успела, но, едва закинула одну ногу, от подоконника меня оттащили.

— Ты совсем ополоумела? — гаркнул медведь, награждая суровым взором. — Знал, что ты идиотка, но чтобы настолько!

Зарядив ему ногой по колену, я высвободилась из его рук и вооружилась… тапкой. Просто это было единственное, что попалось мне на глаза.

— Не подходи! — рявкнула я, запрятывая страх куда подальше.

— Мне кажется или ты перепутала меня с тараканом? — усмехнулся этот тип, а я в который раз убедилась, что за красивой оберткой может скрываться отвратительная на вкус конфета.

А то и не конфета вовсе, а то самое, что не тонет и к деньгам.

— Что тебе нужно от меня?

Он молчал. Сверлил меня взглядом, сложив руки на груди. Губы то и дело кривились — то ли в новой усмешке, то ли в попытке ее сдержать.



— Сегодня ты идешь со мной, — проговорил он так, что сразу стало понятно: ответа ему не требовалось.

— Я никуда с тобой не пойду.

— Пойдешь. Тебе нечего делать в особняке. Сегодня.

— Не говори загадками, — огрызнулась я.

— Я все уже сказал. Собирайся, — как ни в чем не бывало обернулся он к своему шкафу, а я плюнула и переползла через постель с твердым намерением уйти.

Останавливать меня никто не стал, но в коридоре я тут же столкнулась с родителями. Они были одеты и собраны. Папа нес чемоданы и ружье.

— Вы уезжаете?

Почувствовав волной накатившее изумление, я сначала обрадовалась тому, что мне больше не придется играть, но спустя мгновение нахмурилась, потому что никак не могла найти причины для такого скорого отъезда. Они должны были провести здесь еще как минимум день, и я не понимала, что изменилось.

Почему их планы подверглись коррекции?

— Да, мы с твоим папой приняли такое решение, — серьезно кивнула мама, всем своим видом напоминая мне сейчас грозную скалу. Грозную и нерушимую, которая навряд ли изменит свое мнение. — Но это не все.

— Мы хотим переговорить с твоим женихом, — добавил папа свое веское слово, а меня бросило в жар.

Во-первых, потому что их настрой мне категорически не нравился, а во-вторых, потому что я понятия не имела, где мне искать Владимира. Да и искать я его не хотела, если честно.

— Может быть, хотя бы позавтракаем? — решила я слукавить, надеясь хоть немного потянуть время, но папа ответить не успел.

— Доброе утро, — раздалось с лестницы, а к нам по ступенькам поднялся виновник сгорания моих нервных клеток.

Пожав руку моему отцу и кивнув маме, Володя приобнял меня за талию. Сумбур из эмоций не давал мне сосредоточиться на разговоре. Улавливала лишь часть, потому что невесомые поглаживания чужих пальцев отвлекали. Отвлекали настолько, что я пропустила момент, когда беседа пришла к своему логическому завершению.