— И давно вы играете в гляделки? — прохрипела.

Мы что, так и спали? Я в его руках… Я не помню даже то, как оказалась в спальне, не то, что на кровати.

— Полчаса примерно, — не спускал он глаз с ребенка.

— Что происходит? — протянула руку Денверу, но тот лишь упрямо насупился.

— Не доверяет, — констатировал Рэм.

Я почувствовала, что мне остро не хватает душа. Между ног все тянуло после вчерашнего, а тело отказывалось двигаться. Я кое-как села и протянула Денверу руку:

— Иди ко мне… — Видя, что я немного отделилась от мужчины, Денвер резво заскочил на кроватку и влетел в мои объятья… отгораживая собой от Рэма. Я прижала его к себе и погладила по волосам: — Эй, все хорошо. Это я была виновата…

— Ты не виновата. — Рэм откинул одеяло и поднялся.

— Ты же вчера принимал мои извинения, — скосила на него глаза, усмехаясь.

— Не устоял — никто еще передо мной так не извинялся, — ответил порочной усмешкой он и направился вниз. Голышом. Ах, да! Шкаф у него в кабинете, а штаны — в саду.

— Ну что ты, — зашептала Денверу в макушку. — Все хорошо, мы просто повздорили… бывает…

Но он все равно настороженно поглядывал в сторону лестницы.

— Слушай, — обхватила его щечки ладонями и посмотрела в глаза, — это я виновата. Папа меня ругал за глупость, понял? Он надежный у нас с тобой, его нельзя подвести…

Малыш внимательно слушал, смешно хмуря светлые бровки, а когда вернулся Рэм, уткнулся мне в плечо.

— Можно попросить тебя подать мне футболку? — обреченно выдохнула я.

— А купаться ты тоже будешь в футболке? — скептически заметил Рэм, но просьбу выполнил. — Вика… тебя ждет много сюрпризов в моем мире…

— Уволь, — проворчала, одеваясь. — Наслышана…

Я подхватила Денвера и утащила его в ванную. Конечно, купаться в футболке было глупо, но пришлось переступить и этот барьер. Мой новый вид вызвал у Денвера всплеск любопытства — он не спускал с меня взгляда, сидя на теплом полу, пока я наскоро принимала душ. В конце даже привстал и подошел к ванной вплотную, разглядывая меня пристально. Его интерес был понятен — ребенок не видел женской груди, и вообще мамы в естественном виде. Но я все равно поспешила выскочить и замотаться в полотенце. Вопрос был сложным и простым одновременно. Рэм прав — я не могу быть идеальной. Не я ведь швырнула Денвера на помойку, в конце концов. Но так страшно было нагрузить его еще большими ошибками, чем те, последствия которых он уже вынужден был преодолевать.

— Быстро ты, — вошел внутрь Рэм, и, глянув на малыша, присел вдруг рядом: — Пошли купаться?

Денвер раздумывал некоторое время, но все же протянул к Рэму ручки, а у меня уголки губ сами поползли в стороны. Какая же у нас странная семья… Будто какой-то проект, в который каждого из нас вышвырнули из прошлой жизни, и теперь нам приходилось играть эти роли, потому что ни у кого не было выбора.

… Я оглянулась. Рэм так и держал Денвера на руках, а тот обнимал его за шею, жмурясь на капли воды.

— Я приготовлю завтрак. — И оставила их вдвоем.

Все сегодня было непривычно. Я ступала босиком по ступенькам в кухню, тяжело дыша. Ноги тряслись, и пришлось опуститься на ступеньку. Теперь точно все — я почувствовала себя на его стороне. Пусть приходилось быть чужой и невероятно уязвимой, ничего не решающей, но все же важной… И это единственное, что имело ценность, и не поддавалось контролю.

Просто Рэм меня выбрал по какой-то причине. И та первая ночь была для него важной, поэтому он особо и не церемонился — просто взял.

— Смотрю, завтрак не задался… — Рэм с Денвером на руках обошел меня и спустился с лестницы.

Оба были одеты одинаково — штаны, и ничего больше. Мокрые волосинки-перышки облепили головку Денвера и стояли смешно на макушке дыбом.

— Рэм, — последовала я за ним, — объясни, пожалуйста… Ты что… — Под его взглядом я немного растеряла кураж, но упрямо продолжила: — У тебя проблемы с оборотом?

— Да, — он усадил Денвера на столешницу, преграждая собой путь к краю, и полез в шкаф. — Будешь сэндвичи с сыром?

— Буду, — тряхнула волосами и обошла его с другой стороны. — Но ты же вчера вернулся…

— Я могу убить, Вика, — вытащил он хлеб, — возьми ребенка…

Я подхватила Денвера, но он сразу слез с рук и направился к окну. Рэм проследил за ним, потом снова вернулся взглядом к моему лицу:

— Ты вывела вчера за черту. Келлер знал, куда бить…

— Хочешь сказать, он был не против, чтобы ты меня убил?

— Может, — пожал широкими плечами и принялся нарезать хлеб. — Ему все равно, Вика. Его убирают с поста, и он дергается в агонии, чтобы выслужиться. Прижать меня, сделать зависимым, найти слабости — это многие пытались сделать.

Я оперлась на столешницу, ежась. Могло ли это быть правдой? С губ слетела усмешка — могло. Нет, я не знала всего, но те, кто на стороне жизни, всегда были мне ближе тех, кто стремился ей управлять…

— Келлер всегда меня поддерживал, — покачала головой обреченно. — Защищал от Саторро…

— Мне жаль, — заметил вдруг Рэм. — Но он не тот, кто делает что-то просто так.

— Так, — опомнилась я, — давай вернемся к тебе. — Он передал мне тарелку с сыром и потянулся за чашками, но я не отставала: — Когда началось?

— Около года, — на удивление послушно ответил.

— Но ты возвращаешься…

— С трудом. Иногда не помню, что делал, поэтому чаще шатаюсь по своей крыше, — щелкнул кнопку старта на кофеварке.

Я пристально следила за ним, испытывая невероятное волнение, и даже думать не хотела о его причинах.

— Ты хотел, чтобы я тебе помогла? — искала его взгляд.

— Я не хотел. Я сделал так, чтобы ты мне помогла, — заострились его скулы, пока он пристально следил за наполнением чашки темной жидкостью. — Вика… я сказал тебе все и сразу, но ты меня плохо слышишь. — Я растерянно моргнула, когда он вернулся ко мне взглядом. — В первую же ночь я признался, что никого еще так не хотел, — кривил он уголки губ. — Я не выбирал тебя и не искал. Я просто увидел, обратил внимание, когда мне прислали записи с некоей персоной, собирающей на меня сведения.

Да, он уже говорил.

— Сложно поверить, что ты пал жертвой моего очарования, — растерянно усмехнулась я.

— Ты шла на работу на своих каблуках, в узкой юбке до колен… как на войну. Ты бы себя видела.

— И тебе захотелось меня спасти?

Я следила, как он медленно вытаскивает одну чашку, не проливая ни капли, и меняет на пустую. За ним было волнительно наблюдать. Каждое движение красивых мужественных рук притягивало взгляд.

— Мне просто захотелось. — Он облизал нижнюю губу сосредоточенно, по-мужски, будто уже сделал глоток, и тот горчил на коже. — А мне непривычно чего-то хотеть… Если понимаешь, о чем я…