Если бы я слушалась советов своих подружек и родственников, то давно уже ходила на восьмом месяце, таща за собой коляску с орущим напоминанием о предыдущем неудачном браке. Все кандидатуры, так или иначе одобренные моими близкими, больше смахивали на откровенный садизм с их стороны, чем на реальную попытку устроить мою личную жизнь.

Устав ждать, когда я наконец-то найду свою половинку, мои знакомые со страшной силой взялись мне помогать в этом важном деле.

Моя мама подошла к вопросу очень прагматично. Первым делом она перебрала в уме всех знакомых, у кого есть сыновья плюс-минус моего возраста и старше. Остановившись на одном товарище, который уже успел два раза развестись и стать почетным алиментщиком, мамочка стала пытаться наладить между нами контакт. Поддавшись на уговоры мамы, я сходила на первое и последнее свидание. Свидание, если вообще можно было назвать свиданием двадцатиминутные посиделки в дешевом кафе, закончилось даже быстрее, чем я предполагала. В разгар милой беседы, когда я пыталась вести себя как примерная девочка, у него зазвонил телефон. Судя по разговору, звонила одна из его бывших жен и просила отвезти ее и ненаглядное чадо к родителям. Рефлекс собаки Павлова сработал моментально. Свободный и независимый мужчина, каким он себя усиленно позиционировал все двадцать минут, по щелчку превратился в покорного подкаблучника. Потенциальный жених встал, дико извиняясь, и полетел по зову своей бывшей жены, словно команда спасателей-бурундуков. Отвага и слабоумие! Мы спасем вас! Чип и Дейл спешат на помощь! Уи-ха! В итоге я спокойно допила свой кофе в гордом одиночестве, заплатила за двоих, ибо наш почетный алиментщик впопыхах забыл даже оставить деньги.

Второй кандидат нарисовался через три месяца. Он, по крайней мере, был не обременен финансовыми обязательствами перед бывшими женами, ибо таковых на горизонте его жизни не наблюдалось. Я решила зря время не терять и совместить попытку свидания с легким шопингом для пополнения холодильника. Перед самым свиданием мне удалось заскочить в магазин, накупив все необходимое и утрамбовав в тяжеленький пакетик. Именно с этим пакетиком я притащилась на свидание. В кафе «очень хороший мальчик», как ни странно, не звал, но изъявил желание прогуляться. Целый час он радостно шел рядом, рассказывая мне о своих победах на личном фронте и о том, какие дамы вешались ему на шею и что он дарил им на различные праздники. Я молча, с улыбкой, слушала его, таща пакет с продуктами, который наш Казанова не удосужился предложить понести. В итоге я мило попрощалась с ним, оставив бедолагу в недоумении, как же так, он ведь такой мачо, а я так и не захотела посмотреть его коллекцию экзотических рыбок.

Следующий кандидат, которого решила сосватать мне мама, был еще более интересным кадром. Он подъехал на дорогой машине и галантно открыл передо мною дверь. В целом он был очень мил и любезен до тех пор, пока дело не коснулось финансового вопроса. «Дай мне до завтра денег! Я тебе их завезу! Мне на бензин не хватает». Именно этой фразой закончилось наше короткое свидание. Но моя неугомонная мамочка решила дать этому кадру второй шанс, объясняя все «временными финансовыми трудностями». И после громкого скандала с имитацией сердечного приступа я скрепя зубы поперлась на второе свидание. На этот раз товарищ учел ошибку прошлого и даже соизволил купить мне беляш и три гвоздики в шуршащем целлофане. Я сразу почувствовала себя ветераном или Родиной-матерью, которая зовет. Куда зовет, пока неясно. В моем случае оставалось только звать на помощь, ибо поток жалоб на жизнь потенциального кандидата был просто неиссякаем. Он рассказывал, что взял машину в кредит, жаловался на высокие процентные ставки и проблемы на работе. Он жаловался на кризис, начальника, бывшую девушку, которая его почему-то бросила. Меня хватило ровно на полчаса. Я осторожно завернула свой нетронутый беляш в пакетик, положив его на приборную панель дорогого авто. Его слова произвели на меня настолько неизгладимое впечатление, что я сделала выводы, что беляш для него теперь сродни фуагра. В ближайшем ларьке я купила ему пачку «доширака» в качестве благотворительной помощи голодающим на «Лексусе», поблагодарила за чудесное свидание и сделала ноги.

На этот раз моя мама обиделась и заявила мне, что в следующий раз она ждет моего звонка только по случаю моей свадьбы. Отлично. Меня такой расклад вполне устраивает.

Потом за дело взялась Машка. Она притаскивала мне тех, кто, по ее мнению, больше всего подходит мне в качестве кандидата в мужья, то есть тех мужчин, на которых она в голодный год за мешок картошки не позарится. Среди них был «будущий Билл Гейтс» (один «ботаник» в штанах, застегнутых под чахлой куриной грудкой, уже лет пять тусующийся в ее «френд-зоне», живущий с мамочкой и мечтающий вырваться на свободу), ее коллега, «будущий лучший адвокат города» (на самом деле прыщавый студент юрфака, который приходил в ее фирму на практику), один хороший знакомый, «будущий игрок за сборную России» (обычный безработный, который увлекается игрой в «Фифу» и периодическим катанием мяча с друзьями по выходным). В итоге от «будущих» перспектив у меня разболелась голова, и я доходчиво объяснила подруге, что с меня хватит.

Вот так я осталась в гордом одиночестве. Хотя в моей жизни одно время был один постоянный мужчина с претензией на идеал. Игрушечный медведь Линя. Я назвала его так после первой неудачной стирки. Полное имя этого зверя – Линукс Юникс. Но недавно и он женился. На прошлый день рождения мне подарили еще одного плюшевого мишку, но только девочку, которую я назвала Макинтош. В итоге Линя и Маки образовали ячейку общества и теперь сидят на тумбочке в спальне. Ждут прибавления в семействе. Мой день рождения уже не за горами.

И вот передо мной сидит и смотрит на меня с легкой насмешкой тот мужчина, ради которого я готова научиться варить борщ, облачиться в домашний халат и чьи носки я готова стирать вручную в холодной воде. Все вышеперечисленное для меня изначально является подвигом, но тот, кого я вижу перед собой, очень мотивирует меня стать образцовой домохозяйкой.

Император был невысокого роста, темноволосый, с ядовито-зелеными глазами и тонкими чертами лица. Красивые темные брови идеально подчеркивают большие глаза в обрамлении густых черных ресниц, орлиный профиль, легкая насмешливая улыбка и аккуратный подбородок. Я понимаю, что на вкус и цвет все фломастеры разные и люди тоже (с точки зрения орков-людоедов), но то, что я вижу перед собой, уже получило сто очков по шкале «идеал». В какой-то момент я замерла в нерешительности, втайне надеясь, что сейчас император откроет рот и выяснится, что у него голос, как у Буратино, и смех, как у гопника, и парочка милых «фефектоф фечи», которые тут же развеют все очарование. А может быть, у него кривые ноги и желтые, неровные зубы? Где-то должен быть какой-то подвох, я знаю… Так не бывает, чтобы все было идеально… Не бывает…

Император молча осмотрел меня, пристально всматриваясь в мое лицо, а потом, откинув голову, рассмеялся. Я занервничала.

– Тебе все неймется? Тебе мало того сольного дебюта, так теперь ты еще на сцену решила вылезти? Ты себя со стороны видела? – спросил он с неприятной улыбкой, от которой мне жутко захотелось стать страусом и спрятаться хотя бы частично. «Глупый пи́нгвин робко прячет тело жирное в утесах», – подсказала довольная своей эрудированностью совесть, полагая, что сие будет уместно. Утесов в поле зрения не наблюдалось, поэтому прятаться было некуда. После этих слов и столь оскорбительного тона на меня нахлынула волна наглости. И чего я вдруг начала робеть? С какого такого перепугу? Ну сидит тут передо мной мужик чуть красивее обезьяны… И таки шо? А я тут растаяла и растеклась, как пломбир на асфальте под палящим солнцем. Фигушки!