Сегодня пришло всего шесть писем. Счет за электричество.Открытка от кузины Герберта из Оклахомы. Письмо от дамы, которая до этогоприслала распятие со словами «Сделано на Тайване», выбитыми крошечными золотымибуковками на ступнях Христа. Коротенькая записка от Сэма Вейзака. И маленькийконверт с обратным адресом, который заставил его заморгать и выпрямиться: С.Хэзлит, Пондстрит, 12, Бангор.

Сара. Он вскрыл конверт.

Через два дня после похорон матери он получил от нееоткрытку с соболезнованием. На обороте ровным, с наклоном влево почерком былонаписано: «Джонни, я очень сожалею о случившемся. Я услышала по радио, что твоямама умерла. В определенном смысле самое прискорбное во всем этом то, что твоеличное горе сделали достоянием общественности. Ты, возможно, не помнишь, но мыговорили о твоей маме в тот вечер, когда произошла авария. Я спросила тебя, какона поступит, если ты приведешь в дом грешную католичку, а ты ответил, что онапримет меня и всучит мне несколько религиозных брошюр. По тому, как тыулыбнулся, я поняла, что ты ее любишь. От твоего отца я знаю, что онаизменилась, но скорее всего это произошло от любви к тебе и от ее нежеланияпримириться с горем. Насколько я понимаю, ее вера была вознаграждена. Прими,пожалуйста, мое искреннее соболезнование, и если я могу что-нибудь сделатьсейчас или в будущем, рассчитывай на своего друга Сару».

Это было единственное послание, на которое он ответил,поблагодарив Сару за открытку и за память. Он тщательно взвешивал каждое слово,боясь выдать себя. Теперь она замужняя женщина, и изменить что-либо не в егосилах. Но он помнил их разговор о матери – и многое другое. Ее открытка вызвалав памяти весь тот вечер, и он ответил ей с горечью и нежностью, хотя горечибыло больше. Он по-прежнему любил Сару Брэкнелл, и ему постоянно приходилосьнапоминать себе, что Сары нет, а есть другая женщина, пятью годами старше, матьдвухлетнего малыша.

Он вытащил из конверта листок почтовой бумаги и быстропробежал его. Сара с мальчиком собиралась на неделю в Кеннебанк к подруге, скоторой жила в одной комнате, когда училась на первом и втором курсах, еефамилия сейчас Константин, а тогда она была Стефани Карслей. Сара писала, чтоДжонни, возможно, помнит ее, но Джонни не помнил. Короче говоря, Уолт застрял вВашингтоне по делам своей фирмы, и по партийным тоже, и Сара подумала, чтомогла бы на денек приехать в Паунал повидать Джонни и Герберта, если это никомуне помешает.

«Звонить мне по номеру Стефани 814-6219 в любое время междусемнадцатым и двадцать третьим октября. Если же мой визит будет почему-либонекстати, то позвони и скажи – сюда или в Кеннебанк. Я пойму. Люблю вас обоих.Сара».

Держа письмо в руке, Джонни посмотрел через двор на лесок,ставший красновато-коричневым и золотым буквально за последнюю неделю. Скоролистья начнут опадать, придет зима.

Люблю вас обоих, Сара. Он задумчиво водил пальцем по словам.Было бы лучше, думал он, не звонить, не писать, вообще ничего не делать. Онавсе поймет. Что хорошего может принести ей его письмо, так же как той женщине,которая прислала шарф? Зачем будить спящую собаку? Сара могла употребить этослово – люблю, – особенно не задумываясь, но он так не мог. Для него прошлоееще не отболело, а время оказалось грубо сжатым, сплюснутым, исковерканным. Поего внутренним часам всего полгода назад она была его девушкой. Разумом онпримирился и с комой, и с такой потерей времени, но сердце противилось этому. Отвечатьна ее открытку с соболезнованием было нелегко, но письмо ведь можно простоскомкать и переписать, если получится не то, что надо, если наметится выход зарамки дружеских отношений, а только такие отношения они теперь и могли себепозволить. Если же они встретятся, он, чего доброго, сделает или сморозиткакую-нибудь глупость. Лучше не звонить. Пусть все заглохнет.

Но я позвоню, подумал он. Позвоню и приглашу ее.

Растревоженный, он сунул письмо обратно в конверт.

В глаза ему ударил луч солнца, отразившийся от блестящейхромированной поверхности. Гравий на подъездной дорожке захрустел под колесами«форда». Джонни прищурился и попытался определить, знакомая ли это машина. Сюдаредко кто приезжал в гости. Почты хватало, но навещали Джонни всего раза триили четыре. Паунал был маленькой точкой на карте – поди найди. Если машинапринадлежит какому-нибудь охотнику до истины, Джонни быстро отошьет его или ее– вежливо, но твердо. Именно так советовал Вейзак при расставании. Хорошийсовет, подумал Джонни.

– Не давайте никому втянуть себя в рольучителя-консультанта. Не поощряйте их, и они вас забудут. Поначалу этопокажется вам бессердечным – ведь большинство из них заблуждается, у них массапроблем и самые добрые намерения, – но это вопрос вашей жизни, вашей личнойсвободы. Так что будьте тверды, Джон.

И он был тверд.

«Форд» въехал на площадку между садовым сараем и поленницейдров, и пока он поворачивал, Джонни заметил на ветровом стекле маленькуюнаклейку прокатной фирмы «Херц». Из машины вылез очень высокий мужчина вновехоньких джинсах и красной клетчатой рубашке, выглядевшей так, будто еетолько что извлекли из коробки, и огляделся. У него был вид человека, непривыкшего к провинции, человека, который знает, что в Новой Англии волков ипум больше нет, но все равно лучше в этом самому удостовериться. Городскойжитель. Он взглянул на веранду, увидел Джонни и приветственно поднял руку.

– Добрый день, – сказал незнакомец. Голос у него был тожегородской, глуховатый (с бруклинским акцентом, определил Джонни) и звучалсловно из-под подушки.

– Привет, – сказал Джонни. – Заблудились?

– Надеюсь, что нет. – Незнакомец подошел к ступенькам веранды.– Вы либо Джон Смит, либо его брат-близнец.

Джонни усмехнулся.

– У меня нет брата, так что, думаю, вы не ошиблись дверью.Чем могу быть полезен?

– Ну, может, мы будем полезны друг другу. – Незнакомецподнялся по ступенькам и протянул руку. Джонни пожал ее – Меня зовут РичардДис. Журнал «Потусторонний взгляд».

Волосы его, почти совсем седые, по-модному не закрывали уши.Искусственная седина, изумился Джонни. Что можно подумать о человеке, которыйговорит как сквозь подушку и красит волосы под седину?

– Вы, наверное, видели наш журнал.

– Да, видел. Он продается у касс в любом супермаркете. Я недаю интервью. Сожалею, но вы зря проделали такой путь. – Журнал действительнопродается в супермаркете. Дешевая бумага, заголовки чуть не прыгают со страниц,пытаясь вас задушить. Ребенок убит пришельцами из космоса, кричит в отчаяниимать. Продукты, которые отравляют ваших детей. Двенадцать ясновидящихпредсказывают землетрясение в Калифорнии в 1978 году.

– Ну, интервью – это не совсем то, на что мы рассчитываем, –сказал Дис. – Можно сесть?