«М… сельма…» – гласила надпись на стальной пластине, сплошь покрытой пятнами коррозии.

– Почти пришли, – сказал рыжий. – Сейчас пройдем под мостом, и там направо, сразу за парой двухэтажных развалюх, проход будет на нашу базу…

Проход представлял собой коридор, местами сильно ограниченный приземистыми строениями и кучами мусора. Плющ обжил границы естественного коридора настолько, что определить, за что именно вездесущий сорняк уцепился своими стеблями и корнями, было затруднительно. И все же Лия сумела кое-что разглядеть в этом буйстве вьющейся растительности.

«В таких кирпичных ангарах двести лет назад люди размещали свои машины» – мысленно отметила девушка.

Постепенно заросли плюща становились все менее густыми. Впереди показались строения промышленного типа, сильно потрепанные и обшарпанные, но все еще целые – отчасти благодаря крепкой старинной кладке, отчасти – зарослям крыш-травы, густо облепившим стены. Здесь незнакомцы остановились, дав Лие сигнал последовать их примеру.

– Досмотр? – уточнила девушка. – Не самое удачное место, я бы сказала. На КПП не похоже.

– Это только на первый взгляд, – ответил рыжий. – Сейчас Ступор покажет, какое тут у нас КПП.

– А шо я-то шражу?… – взвился шепелявый.

И осекся.

– Ну вот ты и признался! – хохотнул конопатый парламентер. – Чего спорил-то? Ступор твое имя и другого теперь не будет! Кстати, оно не случайно, что ты сейчас и демонстрируешь. Неясно сказано? Давай, топай вперед. Дама, полагаю, вся в нетерпении.

– А шо… – начал было Ступор-Штопор.

– Через плешо! – довольно грубо прервал его рыжий. – Сегодня из-за тебя лично я чуть ножа от этой девчонки не схлопотал, потому что ты не соизволил дистанцию соблюсти. Так что быстро заткнулся и пошел, куда сказано.

– Отставить.

Голос крепко сложенного арбалетчика, доселе молчавшего, произвел довольно неожиданный эффект. Рыжий и шепелявый, затеявшие было очередную перепалку, разом заткнулись и приняли максимально сосредоточенный вид, вцепившись в свои арбалеты. «О как! – подумала Лия. – Вот значит кто настоящий командир группы. А молодец, уважаю. Умело шлангом прикинулся – мало ли, что учудит незнакомая наемница».

Недовольно поджав губы, молчун оглядел свое горе-подразделение, после чего обернулся к Лие и пояснил:

– Не торопись, детка, подождать надо.

– Я тебе не детка, – сквозь зубы процедила Лия.

Молчаливый арбалетчик оглядел ее, будто впервые видел, и кивнул.

– Ладно, не детка, как скажешь. Короче, сейчас Слоу ослабит нейрополе, и можно будет пройти.

– Нейрополе? – с вопросительной интонацией произнесла Лия, одновременно наблюдая за щуплым человечком невысокого роста, вышедшим из дальних ворот. «Детка» арбалетчика ее взбесила, но не настолько, чтобы забыть об инстинкте разведчицы. Чем больше ты знаешь о противнике, тем лучше.

– Не слышала?

– Нет.

– Ну, пока Слоу сюда ковыляет, поясню. Это поле – последствия эксперимента, который еще до Последней Войны проводился. Тогдашние яйцеголовые гении, похоже, пытались совершить прорыв в технологии электронных вычислительных машин. Суть в том была, чтобы управлять этими машинами силой мысли. Дело шло к тому, чтоб ментально контролировать боевых роботов. И, похоже, у них все получилось. Здесь неподалеку институт «Квант» находился, который за несколько лет до Последней Войны все ресурсы бросил на разработку и внедрение нейрокомпьютеров. Но главная проблема была в том, что обычный человек такими компьютерами управлять не мог без предварительных операций с его мозгом… И ты не поверишь – нашлись добровольцы, готовые на эксперименты с собственной башкой. Я б лично на такое не согласился ни за какие деньги.

– Это потому, Молчун, что у тебя в башке мозги есть, – заметил рыжий. – А у некоторых там только полторы извилины, и все они работают на то, чтоб любой ценой бабла срубить.

– Как твои, например, – мстительно добавил Штопор, после чего довольно ловко уклонился от зуботычины напарника.

– Отставить, мля, я сказал! – рыкнул Молчун, мигом приведя свое подразделение в чувство.

«Ага, молчуна, значит, зовут Молчун. Можно было догадаться, – отметила про себя Лия. – А у меня они имени не спросили. Стало быть, не напарник я для них, даже временный, а расходный материал. Учтем на будущее».

Тем временем маленький человечек наконец подошел к группе и посмотрел на бойцов прозрачными глазами. Неприятный взгляд. Ни кивка в знак приветствия, ни какой-либо мимики на восковом лице.

Впрочем, человечек разглядывал пришедших недолго. Приложил подушечки пальцев к вискам и зажмурился. Лии показалось, что окружающий воздух слегка дрогнул, будто живое существо, получившее электрический разряд. Впрочем, не исключено, что это ей только показалось. Спустя минуту человечек убрал руки от головы, открыл глаза и кивнул.

– Порядок, – произнес Молчун. – Теперь бегом на свое место!

Странный коротышка беспрекословно выполнил приказ, засеменив обратно. Отряд продолжил путь, а Молчун возобновил свой рассказ:

– В общем, начали яйцеголовые промывать мозги тем добровольцам. На территории «Кванта» установили ничем не примечательную антенну, которая на самом деле была передатчиком генератора нейрополя. Для обычных людей поле было неосязаемым, а вот добровольцы с проапгрейдженными мозгами его очень хорошо чувствовали. И теперь могли при помощи этого поля на расстоянии управлять компьютерами, установленными в испытательных лабораториях «Кванта». В общем, очевидный успех проекта, перспективы развития боевых машин и все такое… Но тут грянула Последняя Война. «Квант» был разрушен до основания, но нейрополе почему-то сохранилось как самостоятельное явление, не требующее энергетической подпитки извне. И, более того, мутировало. Попадешь в него – мозги напрочь выжигает. Если сразу не умрешь, так и будешь шляться, как зомби, ничего не соображая, пока с голоду не подохнешь или крысособаки не сожрут.

– Складно излагаешь, – недоверчиво произнесла Лия. – Откуда такие познания?

– Так Слоу и рассказал. Он – нейромант, один из потомков тех ученых, что в «Кванте» работали. Нейрокомпьютеры, как оказалось, во время работы испускали сильное излучение, вызвавшее мутацию мозга и выработку тех же способностей, что и у добровольцев. Этих нейромантов в последнее время отовсюду повылазило, биороботами как марионетками управляют. Те еще типы, скажу тебе. Характер мерзкий, понты, жажда власти, агрессивность… Наш Слоу, правда, из другого теста – может, потому, что потомок ученого… Не знаю. Только вот с управлением роботами у него не заладилось, а с полем как-то вошел в контакт. Сторожит подход к нашей базе, в обмен на жратву и защиту.

– А откуда он вообще у вас появился? – поинтересовалась Лия.

– Скорее, мы у него, – хмыкнул Молчун. – В один прекрасный день и Слоу, и наш отряд от одного и того же жука-медведя драпали. Коротышка просто вынужден был пропустить нас – поле без предварительного взаимодействия и ему бы все нейроны повыжигало… Собственно, так у нас и появилась эта база. Одному недоделанному нейроманту такая территория на фиг не нужна, а так и ему хорошо, и нам замечательно. Можно сказать, взаимовыгодное сотрудничество. Как у нас с тобой, например.