как там у них это называется. Нинка рассказывала, что первый секс у них прямо там и случился. Она была в полном восторге от него. Всё время повторяла: «Каков зверь!»

– А где в это время были вы?

– Взяла такси и уехала домой.

– Вы не любите бокс? – едва сдерживая улыбку, спросила детектив.

– Терпеть не могу, – призналась Левченко. – Мне вообще неприятно смотреть на то, как люди изо всех сил колотят друг друга.

Мирослава по этому вопросу была солидарна с Левченко, но вслух ничего не сказала. Вместо этого спросила:

– Как долго продлилась связь вашей подруги с этим зверем?

– Долго.

– Сколько же, уточните.

– Больше полугода.

– Что же случилось потом?

– Хлопушин уехал на соревнования, и у Нины сменился объект.

– Кто же заменил его в постели вашей любвеобильной подружки?

– Сашка Ножкин – разносчик пиццы.

– Разносчик пиццы? – не поверила своим ушам Мирослава.

– Не пойму, чему вы так удивляетесь, – чуть ли не обиженно проговорила Левченко.

– Где Нина с ним познакомилась?

– У себя дома.

– Это надо понимать так, что она заказала пиццу, он принёс её, и она его соблазнила.

– Примерно так всё и было, – согласилась Раиса. – Первый раз всё произошло молниеносно. Разносчикам же нельзя задерживаться. Он и так получил от начальства нагоняй.

– Но дорогу в квартиру Авдеевых не забыл.

– Не забыл. Нина была у него первой и даже за короткое время сумела настолько впечатлить парня, что он совершенно потерял от неё голову. Потом она еле отвязалась от него.

– Сколько лет было парню?

– Семнадцать.

– Так он же несовершеннолетний.

– В том-то и вся соль!

– Вы видели Ножкина? – спросила Мирослава.

– Вживую нет, но Нина показывала мне его в соцсетях. Смазливый парень. Я бы тоже от такого не отказалась. Но у меня уже был мой мужчина и с ним шутки плохи, он не поймёт моих походов налево.

– Кто был следующим воздыхателем Нины?

– Иван Ефимович Промыслов – мастер холодильного оборудования.

– И каким же образом пересеклись их пути?

– Банальным, – пожала плечами Левченко, – они познакомились через интернет.

– И начали встречаться?

– Да. Промыслов несколько раз приглашал Нину на разные квартиры. Нина считает, что это были квартиры его друзей.

– И чем закончилось это знакомство?

– Я же говорю, постелью!

– Я имею в виду, из-за чего они разбежались?

– Нина сказала, что жена Ивана заподозрила неладное, и он сказал Нине, что им нужно временно расстаться.

– Однако расстались они навсегда?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Кто был следующим персонажем, появившимся на горизонте вашей подруги?

– Вадик Троянов.

– Где они познакомились?

– В клубе «Серый волк».

Мирослава никогда не слышала о таком клубе, но уточнять, где он находится, не стала.

– Чем занимается Троянов?

– Прожигает жизнь.

– В смысле?

– Мажор он. Развлекается на папины денежки. Никакой работой себя не утруждает.

– И не учится?

– Нина говорила, что он где-то числится.

– То есть отец платит деньги вузу, который сын не посещает.

– Типа того. Нина смеялась, что Вадик вечный студент. Она даже упоминала Петю из Чехова. Помните такого?

– Очень хорошо, – ответила детектив, удивившись тому, что Нине Авдеевой было известно, кто такой Чехов.

– А я не помню. Зачем мне какой-то Петя, – Левченко рассмеялась.

Мирославе полезли в голову неприличные мысли о биомусоре и о прочем не менее неприятном. И она поторопилась выбросить всё это поскорее из головы.

– Вы помните отчества возлюбленных Авдеевой?

– У повара Корнилова отчество – Илларионович. У Хлопушина Семёнович. Промыслов, как я вам уже говорила, Ефимович. Отчеств Ножкина и Троянова я не знаю.

– Что ж, спасибо хотя бы за это. – Мирослава встала с кресла и направилась к выходу.

– Вы точно не скажете следователю, что это я вам слила фамилии Нинкиных хахалей?

– Очень постараюсь это сделать, – не оборачиваясь, ответила детектив.

– Тогда у меня для вас есть вишенка на торте.

– В смысле? – на этот раз Мирослава повернулась.

– Нинка подбивала клинья к своему тренеру. Но не знаю, получилось ли у неё что-нибудь с ним.

– Название клуба. Фамилия, имя, отчество тренера.

– Фитнес-клуб «Адонис».

– «Адонис»? – переспросила уже привыкшая ничему не удивляться Мирослава.

– Ага, – кивнула Раиса, – фигня какая-то. Наверное, так зовут владельца клуба.

– Нет, так зовут финикийского бога весны и любви.

– Кого-кого? – наморщила лоб Левченко.

– Бога. Юный Адонис, воскресающий бог весны, который олицетворяет осеннее умирание и весеннее возрождение. Впрочем, в древнегреческой мифологии это красивый юноша, возлюбленный богини любви Афродиты.

– Делать им не фиг! – возмутилась Раиса. – Ещё и бога приплели.

– Нина называла вам имя, отчество, фамилию тренера, который ей приглянулся?

– Да, Евгений Юрьевич Зайцевский. Она показывала мне в интернете страничку клуба и самого Зайцевского.

Мирослава напоследок решила показать Нининой подруге фото незнакомца, с которым Авдееву сфотографировала в кафе Алёна Архипова.

– Вы знаете этого человека? – спросила детектив у Левченко.

– Ещё бы мне его не знать, – хмыкнула Раиса, – это Гена Хлопушин.

– Боксёр? – уточнила Мирослава.

– Он самый. Бывший Нинкин зверь. Но не уверена, что ласковый и нежный, – засмеялась Левченко.

– До свидания, Раиса.

– Прощайте, прощайте! – прощебетала женщина и игриво помахала детективу рукой.

После этих слов Мирослава наконец-то покинула квартиру Левченко и, оказавшись на улице, вздохнула полной грудью.

Глава 18

Морис заждался Мирославу. Но, когда она оказалась дома, не подал вида.

Зато Дон, не скрывая своих эмоций, не отходил от хозяйки ни на шаг, пока она не оказалась на кухне.

– Давай я помогу тебе накрыть на стол, – предложила она Миндаугасу, склонившемуся над духовкой.

– Вы читали Дюма-отца? – спросил он вместо ответа.

– Да, – ответила она недоумённо. – Какую книгу именно ты имеешь в виду?

– «Три мушкетёра».

– В подростковом возрасте, – ответила она.

– Тогда вы, возможно, забыли, что сказал Дюма о сохранении красоты женских рук?

– Честно говоря, – призналась Мирослава, – я вообще не помню об этом. И что же он такое сказал?

– «Руки женщины, чтобы оставаться красивыми, должны быть праздными», – отчётливо проговорил Морис.

– Ну ты и загнул! – рассмеялась Мирослава.

– Не я, а Дюма-отец. Разве он не прав?

– Конечно, нет! Праздные руки могут быть только у содержанок. Все остальные женщины в той или иной мере работают. А руки останутся красивыми, если за ними просто ухаживать.

– Вы так думаете? – спросил он с улыбкой, доставая из духовки жаровню.

Мирослава подождала, пока он поставит её на стол, потом подошла к нему, взяла его руки в свои и, сделав вид, что пристально их рассматривает, заключила:

– Разве кто-то может назвать эти руки некрасивыми?

Морис вздрогнул от её ласковых прикосновений, сердце подпрыгнуло в его груди и вдруг замерло.

– А между тем эти ручки постоянно трудятся, – завершила свою мысль Мирослава.

Руки