внимание и спросила:

– Правильно ли я поняла, что расстаться предложили вы?

– Правильно, – кивнул мужчина.

– И как к этому отнеслась Нина?

– Сказала, что она сама хотела со мной расстаться. Мол, я тот ещё скупердяй и надоел ей до чёртиков. Я уже было совсем обрадовался, но она задержалась в дверях, обернулась, лицо у неё буквально перекосилось от злости, и она сказала: «Ты ещё об этом пожалеешь, свиная туша».

– Свиная туша?

– Да, она так обзывала меня за мою полноту всякий раз, когда злилась.

– И вы её больше не видели?

– Не видел, – ответил Корнилов и вздохнул. – Теперь вот приходите вы, и что я, по-вашему, должен думать? – спросил он, глядя на них печальными глазами.

– И что же вы подумали? – с неподдельным интересом спросила Мирослава.

– Наверное, Нина придумала какую-то гадость, не зря же она напустила на меня частных детективов.

– Вы ошибаетесь, – сказала Мирослава, – ваша бывшая любовница убита.

– То есть как убита?! – Корнилов едва не сполз со стула, на котором сидел.

– Обыкновенно. Убийца, скорее всего, поджидал её возле дома и нанёс ей несколько ножевых ранений.

– Её зарезали? – Корнилов стал ловить воздух ртом.

– Тихо, тихо, – сказала Мирослава.

Морис бросился к столу и налил из стоявшего на нём кувшина воду в стакан. Мирослава поднесла его к губам Святослава.

Он послушно выпил, вытер пот со лба рукавом и прошептал:

– Простите, я не нарочно, – голос его при этом звучал как у обиженного ребёнка.

– Святослав Илларионович, где вы были в момент убийства Нины Авдеевой.

– А когда её убили? – машинально спросил мужчина.

Мирослава назвала день и приблизительное время.

Корнилов достал свой телефон, скользил какое-то время пальцем по экрану, потом грустно проговорил:

– Была не моя смена, я был в это время дома.

– Кто это может подтвердить?

– Я живу вдвоём с матерью.

По глазам детективов он прочитал, что алиби его в лице мамы никуда не годится, и совсем было сник, как, неожиданно что-то вспомнив, воскликнул:

– Вася!

– Что Вася?

– Вася может подтвердить!

– Надеюсь, это не ваш кот?

– Нет! Это наш сосед! Василий Дмитриевич Серебряков!

– Вы хотите сказать, что в двенадцать часов ночи пили с соседом чай на кухне? – недоверчиво спросила Мирослава.

– Ничего не чай, – обиженно отозвался Корнилов.

– Хорошо, водку, коньяк.

– Мы вообще ничего не пили! И были мы не на кухне!

– А где?

– В гостиной.

– Смотрели футбол?

– Не было никакого футбола! Что вы меня сбиваете с толку?!

– Работа у нас такая.

– Мы играли в шахматы. Мы с Васей всегда, когда у нас совпадает свободное время, играем в шахматы.

– Ваш Вася тоже повар?

– Нет, Василий фельдшер.

– И он был у вас до двенадцати ночи?

– Нет. Он ушёл без двадцати двенадцать.

– А где вы живёте?

Корнилов назвал свой домашний адрес.

Мирослава прикинула расстояние от дома повара до дома Авдеевых и поняла, что повар Святослав Илларионович никак не успел бы добраться до дома Авдеевой. Да и описание, данное Лёнчиком, никак не вязалось с внешним видом упитанного Корнилова.

– Что ж, Святослав Илларионович, разрешите откланяться, – сказала Мирослава, поднимаясь с кресла.

Морис последовал её примеру:

– До свидания.

– Погодите, – увязался за ними повар, – а что же делать мне? – Он посмотрел на них своими большими водянистыми глазами слегка навыкате.

– Ничего, – ответила Мирослава, – жить, как вы жили, работать. Готовите вы и впрямь бесподобно.

– Спасибо.

Мирослава посмотрела на Мориса, попытавшись напомнить ему о том, что он собирался попросить у Корнилова рецепт его коронного блюда, но Морис отвёл глаза в сторону.

«Всё понятно, – подумала Мирослава, – не хочет злоупотреблять своим профессиональным положением».

Так и было на самом деле, о чём Миндаугас и сказал Мирославе, когда они оказались в салоне «БМВ»:

– Придётся вам довольствоваться блюдами из кролика.

– А я уже губы раскатала, – с притворным разочарованием вздохнула она.

– Придётся вам закатать их обратно.

Мирослава не выдержала и расхохоталась.

– Вам смешно?

– Ещё бы!

– Но я на самом деле не мог воспользоваться ситуацией, бедняга повар под давлением обстоятельств готов выдать не только рецепт приготовления зайца, но и вывалить перед нами все семейные скелеты из шкафов. Однако позднее он будет кусать локти и призывать на наши головы гром и молнию.

– Ты нарисовал слишком могущественный образ повара. Прямо-таки не повар, а Зевс-громовержец.

Морис в ответ только повёл плечами.

Когда они уже подъезжали к дому, Миндаугас спросил:

– Святослава Илларионовича Корнилова мы вычёркиваем из списка подозреваемых?

– Пока да, – кивнула она. – Кем предлагаешь заняться завтра?

– Хлопушиным. Я посмотрел, у него как раз завтра поединок с Бесом.

– С кем, с кем? – спросила Мирослава.

– С Бессоновым Кириллом Вениаминовичем. Кличка у него Бес.

– Как только не обзовут человека, – вздохнула Мирослава.

– Судя по его рассуждениям в социальных сетях, сам Бессонов гордится своей кличкой.

– Ладно, Бессонов в нашем списке не числится. Поэтому займёмся Хлопушиным.

– Надеюсь, что ужинать мы сегодня не будем? – спросил Морис, поставив в гараж машину и войдя в дом.

– Твоим надеждам суждено сбыться. Давай разожжём камин и посидим в гостиной с чашечкой чая.

– Мятный подойдёт?

– Вполне. Давай разделим обязанности, ты завариваешь чай, а я разжигаю камин?

– Может, наоборот? – спросил он.

– Можно и наоборот, – ответила Мирослава, ставя чайник на газ. Пока Морис разжигал камин, она успела не только заварить чай, но и накормить кота.

Потом они втроём сидели на ковре перед огнём и мечтали о лете.

Глава 19

Поединок между Геннадием Хлопушиным и Кириллом Бессоновым должен был состояться в шесть часов вечера в клубе «Борей».

Когда они проезжали мимо цветочного магазина, Мирослава попросила Мориса остановиться и, выбравшись из салона, скрылась за стеклянными дверьми магазина. Вернулась она через двадцать пять минут. Морис специально засёк время. В её руках был букет из белых лилий и бордовых роз.

– И что это значит? – спросил Миндаугас.

– Цветочки, – ответила она самым невинным тоном.

– Я вижу, что это цветы, но не улавливаю хода ваших мыслей. Вы что же, решили подарить этот букет Хлопушину?!

– Только в том случае, если он победит, – на полном серьёзе ответила Мирослава и улыбнулась, когда увидела в зеркале, что Миндаугас закатил глаза.

Они приехали в клуб за полчаса до начала поединка. Успели купить билеты и заняли свои места. Мирослава оглядела трибуны. Народа было не очень много. По-видимому, предстоящий поединок не был настолько значимым событием, чтобы на него ломились фанаты.

– Морис, ты любишь бокс? – спросила она.

– Нет, – ответил он.

– Чего же ты не сказал мне об этом заранее? – укорила она.

– Зачем? – спросил он.

– Я бы не потащила тебя с собой на это