что решим эту проблему позже.

Весь лагерь загудел, словно потревоженный муравейник. Экипаж собирал воду и припасы на двое суток, планируя вернуться за остальными после вспышки. В назначенный капитаном Греем срок колонна из более чем трехсот выживших выдвинулась в путь.

Большую часть ночного небосвода заполнял собой массивный оранжевый газовый гигант, вокруг которого вращался спутник. Его контуры, подсвеченные красным карликом, отчетливо вырисовывались на фоне звездного неба. Путь в кромешной темноте люди освещали себе фонарями. Возглавляли колонну Базил с Лансом, показывая дорогу. Холод сильно усложнял движение. Вскоре температура воздуха опустилась ниже нуля. Люди страдали от ветра и начинавшейся метели. Однако корпус кокона как маяк манил всех к себе. Желанный ранее для научного изучения, теперь он виделся всем спасительным ковчегом, где можно будет укрыться от холода, промозглого ветра и звездных вспышек.

После четырехчасового марша через разыгравшиеся снежные бури выжившие добрались до кокона. Ланс привел всех к одному из входов, и колонна людей постепенно стала втягиваться внутрь покоившейся органической «горы». Углубившись вниз, акридид привел экипаж «Циолковского» в большую галерею, где могли разместиться все спасенные. Тут же были сложены несколько небольших горок из белых стеблей. Базил догадался, что члаа заранее заготовила эти припасы для людей.

— Спасибо, — тихо сказал Базил.

— Пожалуйста, — вдруг отозвался знакомый женский голос в голове инженера.

— Я тебя снова слышу! — возбужденно и все так же тихо произнес молодой человек.

— Да, когда ты вернулся, наша связь восстановилась.

— Удивительно! Надо будет обязательно поподробнее узнать у тебя о принципе ее работы…

— Лейтенант, что это? — обратился к Базилу доктор Крылов, указывая рукой на горы белых растений.

— Это… то, чем питаются тут акридиды. Они выращивают их здесь из плоти кокона. Это подарок члаа, их можно есть.

Но никто не пожелал отведать неизвестное им угощение, тем более выращенное из плоти кокона. И Базилу ничего другого не оставалось, кроме как самому взять один из белых стеблей и откусить от него кусок. После этого часть экипажа последовала примеру молодого инженера.

Люди разделили между собой принесенные припасы и согревались одеялами и теплом собственных тел, расположившись ближе друг к другу. Разводить огонь внутри замкнутого пространства было нельзя, а мобильные отопительные батареи остались на корабле. Спасенным оставалось лишь ждать.

Вскоре, как и предсказывали сенсоры, на звезде произошла вспышка. Группа инженеров с «Циолковского» поддерживала связь с центральным компьютером звездолета на расстоянии с помощью взятого с собой оборудования. Однако после вспышки связь оборвалась. Специалисты предположили, что волна могла вывести из строя оставшуюся электронику на корабле. Но хуже всего, что перед своим отключением сенсоры звездолета зафиксировали очередную набирающую силу активность на звезде. И она грозила быть в сотни раз мощнее, чем все предыдущие вместе взятые. И даже панцирь кокона теперь вряд ли был способен защитить спрятавшихся внутри людей и акридидов.

Офицеры «Циолковского» собрались на совещание, пригласили на него всех ученых и Базила, как первого установившего контакт с акридидами и имеющего непосредственную связь с члаа. К счастью, у всех были другие заботы, и почти никто не стал пока вдаваться в подробности, почему Базил слышит члаа, а остальные нет. «Так решил кокон», — незатейливо и просто аргументировал Базил, когда между делом кто-то поднимал этот вопрос. Никто не понимал этого решения, но главное для экипажа, что связь была.

— Данные неточные, но, судя по сенсорам, самую мощную вспышку можно ожидать примерно через три дня. Возможно, чуть раньше, — доложил собравшимся нерадостную новость офицер по науке «Циолковского», старший лейтенант Сингх.

— Штаб может не поспеть прислать помощь, — с досадой предположил капитан Грей.

— Если мы уйдем еще глубже в кокон, вниз, это спасет нас? — спросил доктор Крылов.

Ему ответил старший инженер «Циолковского» Росс:

— Точно сказать трудно. Такие вспышки мы еще не наблюдали. Но если они сбивают звездолеты с орбиты, то последняя вспышка в этом цикле может полностью или значительно нарушить структуру кокона, и мы рискуем оказаться заживо погребенными под толщей его останков. Даже если помощь придет, они не найдут нас, как мы не могли зафиксировать лейтенанта Файвса, когда тот провалился. А ведь сейчас мы находимся даже глубже, чем когда провалился лейтенант.

— А что Вы думаете, лейтенант Файвс? — обратился Албан.

Но Базила не оказалось рядом. Незаметно для других он покинул совещание. Инженер с Лансом вернулись в галерею, где человек был ранее соединен с коконом.

— Члаа, нам нужно вновь соединиться с тобой, — сказал лейтенант и лег в знакомую ложбину по центру. Его передергивало от того, что он сам просит повторить неприятную для него процедуру, но выбора не было.

— Зачем, Базил? — спросила члаа.

— Надвигается еще одна большая вспышка. Она может окончательно уничтожить не только нас, но и тебя. И у меня появилась идея, как нам всем спастись. Но для этого мне нужно узнать как можно больше о тебе: о твоем строении, принципах твоего функционирования, а главное — о твоих источниках энергии.

— Я не понимаю, Базил, зачем это?

— У нас на «Циолковском» остался прыжковый двигатель. Возможно, он требует некоторого ремонта после последней вспышки, но он работоспособен. У тебя есть вполне еще крепкий корпус. Давай посмотрим, сможем ли мы совместить нашу технику и твою биологию, чтобы спасти всех: и людей и акридидов.

Эпизод 26, Эпизод 27

Эпизод 26

Транспорт Конкордии взял курс на орбиту Шелтера. На борту челнока медики продолжали оказывать первую помощь Ронану. Выжившие члены экипажа «Грозного» расположились в пассажирском отсеке, который был изолирован от команды шаттла. Атли подсел к Филиусу и еще раз спросил:

— Ты уверен в своих действиях? Где гарантии, что Конкордия не воспользуется ситуацией? Тогда все твои шаги будут смахивать на предательство.

— Расслабься, лейтенант. Я знаю, что делаю, — заверил связиста Филиус.

Атли хотел было что-то возразить, но к ним подошел один из медиков.

— Вам нужна помощь? — поинтересовался конкордиец у Филиуса и показал на перебинтованное плечо.

— Да, если можно, — согласился лейтенант.

Пока медик шаманил над раненым плечом неизвестным медицинским прибором, Филиус спросил у связиста:

— Лучше скажи, как ты оказался на борту транспортника Конкордии?

— В общем, когда капитан Романов отдал приказ об эвакуации с корвета, я попытался помочь Карлосу, нашему рулевому. Он лежал на полу и находился без сознания. Но, к сожалению, пульса у него я уже не обнаружил. Пробравшись на палубу со спасательными капсулами, я вошел в последний открытый шлюз. В капсуле уже находилось двенадцать человек, при том, что она рассчитана на десятерых.