потом уже ее подруга, что возвращение в прежнее состояние уже невозможно, как бы этого Нэлке ни хотелось; он, конечно, понимает, что вовсе не в этом дело, а в том, что Нэлке тоже нужна крепкая и здоровая семья, и что Нэлка обязательно найдет свое счастье, и что он готов всемерно этому способствовать…

Нэлка, слушавшая вначале со скучающей усмешкой, постепенно пошла красными пятнами, потом сорвалась с места и скрылась в ванной. Ирина побежала ее утешать, обругав Лосева «кактебенестыдно». Через полчаса они появились обе с красными глазами и обновленной косметикой на лицах. Вечер тут и закончился, тихо и пристойно. Лосев радушно попрощался с Нэлкой, и она ответила тем же, вместе с Ириной он проводил Нэлку до метро, и с этого мгновения она навсегда ушла из его жизни. С тех пор прошло много лет, семейное бытие Лосева омрачало, пожалуй, лишь отсутствие детей. Впрочем, постепенно они смирились с судьбой, уйдя каждый в свою работу. Жили вполне нормально в однокомнатной «хрущевской» квартирке с совмещенными удобствами. Привыкли. И вряд ли когда-нибудь Лосеву дом их казался неуютным. Разве что немного маленьким. Ирина думала по-другому, но вслух говорила нечасто. Не признаваясь в том себе, каждый из них понимал, что с годами они постепенно отдалялись друг от друга, замкнутые на собственных делах.

Идею переселиться в Городок Ирина восприняла прохладно, но без отторжения. Как подозревал Лосев, больше всего ее устраивало, что в первое время они должны жить отдельно, пока не будет готова квартира в Городке. И более того – он предполагал, старательно гоня от себя эти мысли, что Ирина вряд ли захочет переезжать в Городок, и их семейная жизнь тихо скончается под сим вполне благовидным предлогом.

Здесь он ошибся. Через неделю после того, как Ирина впервые увидела свою новую квартиру в Городке, она приехала к Лосеву насовсем.

Квартира была действительно великолепна. Конечно же прежде она принадлежала кому-то из самых главных начальников части и строилась в расчете на индивидуальные генеральские требования. Три просторные комнаты, огромный коридор и непривычно большая кухня – мечта всякой хозяйки. В этой кухне было, наверное, метров двадцать площади, именно ее невероятные размеры стали для Ирины убедительным аргументом в пользу переезда. Лосев весело изумился тому, что дремавший много лет инстинкт домашней хозяйки проявился в Ирине с такой легкостью.

Ее решение оказалось весьма кстати и потому, что Ирина вписалась в жизнь Городка профессионально. Она стала заведующей здравпунктом, заняв отведенное для этих целей помещение в административном корпусе и взяв себе в помощь Таню Савельеву, которую тут же принялась старательно обучать то ли на санитарку, то ли на медсестру. Благо работы у нее, к счастью, было не слишком много – болели в Городке редко и не тяжело.

В их новой квартире еще многого не было, даже дверного звонка, и тот, кто приходил к Лосеву, принужден был стучать в тяжелую дубовую дверь.

Ирина пошла открывать и ввела в комнату Уварова, заведующего их маленьким магазинчиком. Вид у него был озабоченный и слегка растерянный.

– Проблемы, Валерий Петрович, – сказал Уваров. – Ерунда какая-то. Вы можете к нам подойти?

– Что случилось?

– Пришли какие-то три паренька. Предлагают, понимаете, охрану.

– Какую еще охрану? У нас что, на воротах нет никого?

– Да есть. – Уваров досадливо поморщился. – В том-то и дело. Они предлагают охранять магазин.

– Зачем? – не понял Лосев.

– И я спросил, зачем, – недоуменно сказал Уваров. – Они говорят: мало ли что может случиться? Кража, поджог, бандиты нападут…

– Так-так, – кивнул Лосев, начиная догадываться, в чем тут дело.

– Короче, я сказал, что сам такие вопросы не решаю. Тогда они говорят: зови начальство.

– И где они сейчас?

– Да в магазине. Сидят в кабинете.

– Как себя ведут?

– В этом отношении все нормально, – ответил Уваров. – Не грубят, вежливо так разговаривают.

Некоторое время Лосев раздумывал. Вероятность подобной ситуации он в принципе допускал, но верить в ее неизбежность не хотел.

– Давай быстро зови Прелина, – велел он Уварову. – Пусть своих ребят с собой возьмет. В кабинет пускай не заходят без моего сигнала, ждут за дверью. Когда будет нужно, я дам знак, и вот тогда пусть держатся пожестче, ты понял?

– Да, – кивнул Уваров, – значит, я побежал.

– Что-нибудь серьезное? – озабоченно спросила Ирина.

Лосев успокаивающе улыбнулся и помотал головой.

– Пустяки, через полчаса я вернусь.

В магазине в этот час не было покупателей. Обе продавщицы – Люда Уварова и Нина Лежнина – повернули на звук открывшейся двери встревоженные лица.

– Они там? – кивнул Лосев в сторону кабинета.

– Там, – ответила Нина. Она порывалась что-то сказать, но Лосев остановил ее успокаивающим движением руки.

– Чего вы испугались, девушки? Все будет нормально.

Гости дожидались его, устроившись здесь без стеснения. Двое развалились на маленьком диванчике, а третий – видимо, старший – занял директорский стул. В лицах их Лосев не нашел ничего приметного – одинаковые маски скучающей уверенности. Не произнося ни слова, Лосев подошел вплотную к столу и остановился в ожидании.

– Чего? – спросил парень, изображая непонимание.

Лосев холодно ждал.

– Ах да, ваше место, – парень лениво поднялся и пересел на свободный стул.

Тогда Лосев сел и демонстративно взглянул на часы.

– Я вас слушаю.

– Охранять вас будем, – будто нехотя вымолвил парень. Он выглядел старше двух других, массивная цепочка желтого металла обвивала его левое запястье.

– От кого?

– А это без разницы. От неприятностей. Вы что, думаете, неприятностей быть не может? Сейчас такое время…

– Неприятностей я не жду, – мягко сказал Лосев.

– Да? Напрасно. Все под Богом ходим.

– Куда?

– Чего? – не понял парень.

– Куда ходим?

Сквозь маску проступило нетерпение. Парень недовольно дернул головой.

– Ладно, сам не понимаешь, что ли? Все платят, и ты будешь платить. Да не бойся, не разденем. Десять штук в месяц – и все будет нормально.

– Десять штук, – задумчиво повторил Лосев. – Вот я жил нормально, тихо и спокойно, потом приходит кто-то и говорит: плати десять штук. Притом, каждый месяц. И будешь жить нормально, тихо и спокойно. Правильно я говорю?

– Ну, – кивнул парень, полагая, что дело идет на лад.

Лосев посмотрел на него с легкой улыбкой.

– Так зачем тогда эти штуки?

До парня, кажется, начало доходить, что Лосев над ним тихо издевается.

– Ты по-хорошему не понимаешь, – сказал он, мучительно собирая гармошкой кожу на лбу. – Да ты нам по жизни должен, ты понял?! Я смотрю, тебя учить еще надо. Гляди, мужик, за науку дороже берется. Короче, так: разговора у нас не получится – будешь сильно жалеть.

– Разговора у нас не получится, – со вздохом развел руками Лосев. – Не вижу я, с кем тут разговаривать. Так, плесень