Северов неожиданно примирительно выдохнул, криво усмехнулся.

– Да пошел ты, – процедил.

Порывисто встал и вышел из-за стола.

Почти сразу после его ухода на сотовый Ангелины пришло уведомление от Форта – она до сих пор не оформила шоурум. «Я, конечно, понимаю, что вы расслабились, но ваша коллекция оказалась единственной, не вывешенной в шоурум. Надеюсь на вашу оперативность».

Девушка закусила губу – она вообще забыла об этом пункте инструкции – склонилась к Степану, прошептала:

– Я твою коллекцию не выставила на выставочном стенде. – Покачала в руках сотовый. – Форт ругается уже… Пойду я, быстренько оформлю, пока еще и Стафф не хватилась…

Степан задержал ее руку в своей.

– Давай вместе?

– Нет. Это моя работа, как твоего помощника. Не стоит раздражать судей проекта тем, что мы оба уйдем в разгар ужина… Я быстро.

– Вернешься сюда? – он заглянул в глаза, будто невзначай погладил чувствительную кожу на девичьем запястье.

Ангелина качнула головой:

– Нет. Спать пойду. Мне немного душно от высокопарных прогнозов о том, как ты меня кинешь…

– Я не кину, – отозвался торопливо и еще сильнее сжал ее руку.

Как ни странно, Ангелина верила ему. Знала, что их союз не будет долговечным, но то, что распадется он не по вине Степана Марроне, была уверена.

Кивнула.

– Хорошо… Так и запишем.

Высвободив ладонь, выскользнула из-за стола и стремительно покинула зал.

⁂

Она поднялась на четвертую палубу, свернула в опустевший закуток с золотой табличкой «Киар Алари», мысленно прикидывая, как оформить свою часть выставочного стенда – делать ожидаемое или продолжить тему с босоногими девушками и вложить туфельки в руки манекенам? В лифте пыталась вспомнить, какие там манекены, и ругала себя, что не посмотрела и не продумала все заранее. Пробегая мимо прохода к лестницам, уловила знакомый запах, который заставил замереть и оглядеться. Холодный, с нотами бергамота и древесными нотами. Тяжелый. От него сворачивалось внутри в плотный узел. Запах парфюма Игоря.

Но ведь это невозможно – они звонили ему еще сегодня утром.

«Это паранойя, – отмахнулись Ангелина, вспомнив, как вздрагивала от похожей походки и знакомого сигнала мобильника. – Он в Москве».

Еще раз огляделась, прислушиваясь к тишине. Гудела вентиляция, чуть слышно поскрипывал подъемный механизм лифта, мелодично выщелкивались кнопки, сообщая, на каком этаже кабина. Привычные звуки привычного, хоть и нового для нее мира.

Покачав головой, она шагнула за стеклянную дверь витрины.

Все коллекции, в самом деле, оказались уже выставлены. Им со Степаном достался самый дальний, самый неприметный закуток – Ангелина еще раз вздохнула и отругала себя за нерасторопность: никто не увидит коллекцию Степана из-за портьер и глухой стены.

Отодвинув портьеру и закрепив ее так, чтобы максимально увеличить угол обзора, она оценила масштаб катастрофы.

Три куба. Два стоящих манекена, один – сидящий. Темно-коричневый перламутровый пластик, безликий и невыразительный. В довершение всего, их коллекция была поставлена во втором ряду и оказалась частично заставлена коллекцией Оливии Поуп.

– Ну, ОК, – проговорила сама себе девушка, сбрасывая туфли и принимаясь за работу.

Первые две модели надела на стоячие манекены, финальное платье – на третий. Усадила на тумбу. Немного сместила манекен Оливии. Выдвинула финальное платье чуть ближе к стеклу, к табличке с именем «Стефан Марроне Пасс, Россия» – все равно в углу. Почти не видно. Нагнулась к крохотным, вмонтированным в пол золотистым прожекторам. Повернула головки там, чтобы светили на композицию.

Подумав, надела манекенам сломанные туфли – эти-то себе точно ничего не переломают. Аккуратно закрепила, чтобы не «завалились».

Отошла в сторону, оценивая, что получилось.

– Браво! – неожиданный голос и вялые аплодисменты заставили вздрогнуть.

Северов.

У входа. Прислонился к стене и нагло разглядывает Ангелину.

– Браво. Из ничего сделать конфетку, – он еще раз поаплодировал, затем сунул руки в задние карманы джинсов. – Я все думаю, откуда в такой невзрачной женщине столько азарта… Что это – природное желание служить?

Ангелина сделала вид, что не заметила колкость. Отвернулась к манекенам. Достала из коробки иглы, подколола по талии платье с драпировкой, чтобы та лучше легла и не провисала.

Северов лениво пересек витрину, оказался за спиной.

– Потрясающе. Ты еще и глухая…

Ангелина резко обернулась:

– Чего тебе надо, Вань? Степан дал по шее, так ты решил на мне отыграться? Не боишься, что отдача замучает?

Тот неестественно громко и презрительно засмеялся:

– Это ты о Командоре что ли? Я его сто лет знаю… Ругаемся, миримся. Это обычное дело. И сейчас тоже мы с ним как-то сами разберемся, без розовых соплей.

Он смотрел жестко, оценивающе. Чуть склонил голову к плечу:

– Чем же ты его зацепила? – спросил задумчиво.

Девушка перешла к соседнему манекену. Не из-за того, что нужно было, а чтобы оказаться подальше от Ивана. Он внушал жуткий, первобытный страх, который скручивался в груди ледяным ужом, поднимался едким комком к гортани, и от которого цепенели конечности, а кожа покрывалась холодной испариной.

– Зацепила? С чего ты взял?

Она чувствовала взгляд Северова. Его нездоровый интерес лип между лопатками, предательски спускался ниже, к пояснице.

– И каков он в постели?

Ангелина решила, что ей послышалось. Иголка с жемчужным ушком выскользнула из оцепеневших пальцев.

– Что?.. Ты вообще в своем уме?

– С того, что больно слаженная у вас команда, – Северов оказался ближе, чем она рассчитывала – вырос прямо перед ней.

В одно движение Иван правой рукой привлек ее к себе за талию, а левой перехватил и заблокировал за спиной руки. Кривая усмешка замерла на губах, оценивающий взгляд жег переносицу.

– А ведь ты могла оказаться в команде победителей, в мое́й команде…

Жаркое дыхание с примесью алкоголя и вейпа.

В памяти воскрес душный салон машины и горячие руки там, где не надо, где она не хотела. Давно. Словно вчера.

– Отвали! – будто выныривая из кошмара, Ангелина оттолкнула Северова.

Тот снова перехватил ее запястья, рванул к себе.

– Дикая штучка, да? Понимаю тогда, чего Командор с ума рехнулся из-за тебя… Старых друзей забывает.

Ангелина дернулась в сторону, пытаясь высвободить руки.