Ну что ж, дело сделано, подумал он удовлетворенно. ЖенькаШабанов с визитом Президента на родину все сделает как надо, постарается.Удачно получилось, что смогли его впихнуть в президентскую команду. С такимипомощничками, как у нынешнего лидера, никакие враги не нужны.

* * *

В списке, который генерал Минаев передал Павлу, значилосьсемь человек. Первым стоял Мальков, Евгений Шабанов, нынешний имиджмейкерПрезидента, шел четвертым номером, а последним был генеральный директор фирмы,находящейся в одном из черноморских регионов нашей страны. Звали его ОлегИванович Юрцев. Именно через тот участок морского побережья, которыйконтролировал Юрцев, шел транзит оружия и наркотиков между Россией, Грузией,Абхазией и Турцией.

Олег Иванович был человеком респектабельным и светским,щедро оказывал спонсорскую помощь различным фестивалям и презентациям, а посемуимел широкие связи с московскими деловыми и творческими кругами. Павлу спомощью Минаева не составило большого труда узнать, что для встречи с Юрцевымсовсем не обязательно отправляться на юг, ибо он частенько наведывается встолицу. В частности, на днях он прибудет в Москву как гость очередного пышногомероприятия, на проведение которого Олег Иванович выделил совершеннобезвозмездно довольно приличную сумму.

Работать с Юрцевым Павел поручил Михаилу. В отличие от РитыЛаркин был в его группе самым одаренным, а главное – самым беспринципным. ПокаМихаил Давидович будет разбираться с южанином, решил Сауляк, нужно посмотреть,что стало с оставшимися двумя членами группы.

Визит к Асатуряну Павла порадовал. Гарик крутился как белкав колесе, что-то без конца покупая и перепродавая. Это было его любимымзанятием с тех самых пор, как он вылез из пеленок. К Павлу он попал в началевосьмидесятых годов, когда с неукротимой резвостью спекулировал иконами,антиквариатом и бриллиантами. По оперативным данным, объем купли-продажи был унего совсем крошечным, а прибыли – фантастическими, и его очень долго неарестовывали, все ходили за ним по пятам, пытаясь понять, как ему это удается.Оперативники резонно полагали, что толкнуть, например, бриллиантовые серьгиможно с наваром максимум процентов в пятьдесят от той цены, за которую они быликуплены, но при таких расчетах Асатурян никак не мог заработать столько денег,сколько он зарабатывал. Поэтому выходило, что количество совершаемых им сделокдолжно быть намного больше, чем то, которое было зафиксировано при егоразработке. Занимались Гариком не милиционеры, а КГБ, потому что сделки свои онсовершал преимущественно с иностранцами либо с советскими гражданами,выезжающими за рубеж.

Выяснить, откуда у ловкого Асатуряна такие огромные прибыли,так и не удалось, и его в конце концов арестовали, правда, сокамерника емуподобрали соответствующего, надеялись на то, что Гарик все-таки расколется. Специальномариновали его несколько суток без допросов, ожидая, что внутрикамерный агентподбросит какую-никакую информацию для следователя, чтобы было с чего раскруткуначинать. Но ждали напрасно. Гарик с агентом быстро подружился, в молчанку неиграл, делился опытом, но никакие дополнительные сделки в этих задушевныхбеседах не проклюнулись. Следователь уже начал было терять терпение, когдапоступило сообщение от начальника оперчасти следственного изолятора: контролер,заглянув в камеру, где сидел Асатурян, застал там странную картину.Агент-внутрикамерник лежит на койке (в тюрьме КГБ всегда было комфортнее, чем вБутырках, там, во всяком случае, стояли койки, а не нары), а подследственныйАсатурян стоит над ним и производит какие-то загадочные телодвижения.Прибежавший по сигналу контролера начальник оперчасти ворвался в камеру, апоскольку был он человеком более образованным и начитанным, чем контролер, тосразу понял: Асатурян гипнотизирует своего соседа по камере.

– Ты что творишь?! – заорал начальник оперчасти. –Прекращай немедленно!

– Не могу, – хладнокровно ответил Гарик. – Я немогу его так оставить. Его нужно вывести из гипноза.

– А ну выйди, – шепнул начальник контролеру.

Прикрыв за ним дверь, он жестом подозвал к себе Асатуряна.

– Ты чего, вправду можешь?

– Ну я ж показываю, – обиделся Гарик. – Смотрите,если не верите.

– А что он должен сделать под гипнозом?

– Я велел ему рассказать, как он впервые с девочкойцеловался.

– Зачем тебе это? – удивился начальник. – Неужелиинтересно?

– Нет, конечно. Но он мне не верит, что я это могу, и мыдоговорились, что я его загипнотизирую и велю ему рассказать мне то, чего я незнаю. А потом он проснется, я ему перескажу все, что он мне под гипнозомнаговорил, и он убедится. Ведь я же ни от кого не мог узнать про эту девочку,только от него самого.

– Погоди-ка, – загорелся оперативник, – а тыможешь его спросить…

– Э нет, начальник, – сразу же перебил его Гарик, хитроулыбаясь, – вы меня на суку не подписывайте. Эксперимент – пожалуйста, аработать на вас я не буду.

На другой день Гарика вызвали на допрос. Своего следователяон видел впервые и, конечно, не мог знать, что никакой это не следователь, асам генерал Булатников. Асатуряну популярно разъяснили, что выбор у негопримитивно простой: или зона на солидный срок, или свобода с солиднымиденьгами. Тут и колебаться было нечего. Разумеется, Гарик выбрал свободу. А вкачестве благодарности за ликвидацию материалов уголовного дела рассказалсвоему избавителю, каким образом ухитрялся получать такие высокие доходы. Оказалось,он просто внушал нужные ему цены как продавцам, у которых скупал ценности, таки покупателям, которым их сбывал. Люди долго потом не могли прийти в себя отизумления и все пытались понять, почему бриллиантовое колье стоимостьюпятьдесят тысяч рублей они с нежной улыбкой на устах продали этому симпатягевсего за тысячу. Покупатели же, выложившие за это же самое колье шестьдесяттысяч, считали, что совершили хорошую сделку. Сам же Гарик путем несложныхподсчетов приходил к утешительному выводу, что колье он просто-напросто положилсебе в карман, обогатившись на сумму, равную его полной стоимости, наварил насделке плюс девять тысяч, никого при этом не обокрав в прямом смысле слова и необидев.

С Гариком работать было проще всех, потому что материалы егодела были ликвидированы только, как говорится, де-юре, а де-факто ониспокойненько лежали в сейфе у благодетеля и в любой момент могли быть оттудаизвлечены, а уголовное дело – реанимировано. Если Миша Ларкин, сотрудничая скомитетом, устраивал себе сытую и не связанную с ненавистной профессией жизнь,от чего в принципе мог бы и отказаться при определенных обстоятельствах, тоГарик Асатурян боролся за свою свободу, отказываться от которой он не стал быни при каких условиях. Поэтому и задания он выполнял любые и с удовольствием,не нуждаясь ни в каких оправданиях даже самых грязных дел. Главным егооправданием было нежелание оказаться за решеткой, да к тому же на долгий срок.

– Пал-Дмич! – радостно закричал Гарик, увидевСауляка. – Ну наконец-то вы появились.