И в меня полетела ветка. Пришлось отступать.

Ну, хоть настроение им поднял и от печальных мыслей отвлёк. Так. Где там это чучело лесное?..

Потрошить голову этой твари оказалось той ещё задачкой, но итог меня порадовал. Я нашёл двенадцать зёрен, из которых семь — обычные крупные, три — средние, а вот ещё два зёрнышка…

Одно — словно уголёк. Чёрный, матовый камушек в форме рисового зёрнышка и размером с половину указательного пальца. Какой необычный. Явно за двойную цену уйдёт!

Ещё одно зёрнышко было прозрачным, как слеза младенца, и совершенно ничего не весило, словно пёрышко. Впрочем, было вдвое меньше чёрного, но по твёрдости не уступало всем прочим.

Я не великий сыщик и детектив, но уловить связь между двумя зёрнами и двумя продемонстрированными монстром способностями я смог. Тут, пожалуй, даже десятилетний я правильные выводы сделал бы.

— Фома, как дела? Есть там впереди враги? Надо, чтобы ты помог мне маршрут составить. Я, конечно, буду сам следить за дорогой, но рядом с ними тремя я не могу постоянно в часы пялиться.

— Пи?

— Не понял?

— Пи-пи.

— А, только последнее… Вот эти часы. Они подсказывают, где враги. Но это секрет.

— Пи? Пи-пи-пи?.. — довольно потирая лапки, вопрошал хитрожопый мохнатый шарик, почём продать этот секрет можно, за сколько шоколадок.

— Ни за сколько. Охотники на шоколадки — бандиты, что уничтожают шоколад и шоколадные фабрики, — охотятся за этими часами. Если кто-то узнает о них, то они придут и уничтожат весь шоколад рядом со мной.

В разговоре с животным, чей интеллект находится на уровне, близком к уровню маленького ребёнка, важно нести чушь с совершенно уверенным лицом.

— Пи? Пи-пи-пи!

Тут же стал боевым и грозным хомяк, желая найти всех охотников на шоколадки, чтобы надрать им зад и спасти фабрики и магазины от этих «монстров».

— Так что никому! — погрозил я пальцем хомяку.

— ПИ!

— Если ещё какие припасы найдёшь: еду, зелья, аптечки — давай мне. Мой напарник очень плох, и его надо спасать. Если спасём и поставим на ноги, поможет нам быстрее вернуться в Горлик.

— Пи?

— И шоколадку обещал подарить. С орешками.

Хомяк молча выпрямился, по-человечески мне кивнул и ринулся вперёд, виляя мохнатым задом.

И в этот самый момент, когда я держал в руках зёрна и смотрел за удаляющимся пушистиком, меня словно обухом по голове ударило.

— А когда это хомяк умудрился стать таким маленьким⁈

Моё удивление воскресило в голове десятки наших встреч лицом к лицу, его путешествия по веткам, земле, его сытое пузо под кроватью в гостинице. Он всегда был примерно одного размера, но порой… Например, под кроватью он лежал здоровенный и толстый, как и Жужжа. Они там вообще непонятно как смогли оказаться и пролезть: края кровати опускались намного ниже, чем центральная часть. На ветках же часто Фома был меньше обычного… И подальше, потому я и не обращал внимания, скорее всего. Под кресло залазил в автомобиле, когда цапал меня за обувь. А в лесу он, мне кажется, даже до пояса доставал как-то. Это что же получается?.. Эта жопа ещё и размер свой изменять может⁈ ДА ЭТО Ж ИДЕАЛЬНЫЙ ШПИОН-ДИВЕРСАНТ!

Я на него как на мутанта грешил, мол, огромный и в город с ним нельзя… Но если он может менять размер от маленького до «XXXL», то у меня открываются крайне интересные перспективы для тайных операций в городе. Он же в любую дыру пролезть может! Надо только каким-то образом научить его подробно рассказывать увиденное…

— Или увидеть всё его глазами. Интересно, в столице продают микрокамеры для хомяков?

Ладно, пора подготовить трофеи для сдачи в Горлике или городе. Деньги лишними не будут. Ведь они подобны воде: сколько ни есть, всё обязательно потратится. И единственный вариант для меня — управлять ими, как и силой моего источника, то есть надеяться, что приток новых финансов будет происходить быстрее, чем растраты… Только осторожным надо быть с этим делом… Будет странно из рюкзака достать полный склад свежайшей добычи из Сибири.

Но это всё мелочи. Самое главное — выбраться уже отсюда и оказаться в городе. А уж там что-нибудь придумаем. Проблемы ведь существуют в нашей жизни только лишь с одной целью: чтобы кто-нибудь их разрешил!..

— Берестьев! На выход! — гаркнул охранник, открыв камеру.

Владимир взял свои скромные пожитки из одиночной камеры и вышел.

В коридоре, помимо трёх стражей, его встретил офицер, что готовился зачитать приказ об освобождении. Обвинения ещё не были сняты, но дело пытались срочно замять, чтобы лишний раз не поднималась шумиха среди боярских родов.

Чуть в стороне стояла Измайлова. Девушка, что зачастила к нему в последнее время. И каждый раз она умудрялась проносить какие-то блюда. Как для аристократа его положения, они были воистину посредственны, но как для пленника — божественны.

Берестьев не был рабом своего желудка. Ему хватало и баланды. Однако Владимир ценил то, что кто-то вопреки протоколам готовит и приносит для него домашнюю еду.

Как-то раз он услышал, как коллеги Екатерины потешались над ней и язвительно отзывались о её стараниях и коварстве.

— Подсыпала в свою еду яд, Измайлова? Или, быть может, решила ему зелье похоти таким образом влить и втереться в доверие? — засыпали девушку грязными и похабными вопросами, явно не заботясь о её чувствах.

«Впрочем, что ещё ожидать от этого коллектива», — вздохнул Владимир, став свидетелем неприятной сцены.

Он заметил, даже несмотря на скудное освещение, как покраснела девушка, когда вовсе не по-аристократически послала своих коллег в далёкое пешее эротическое.

Владимир тогда ещё не знал, что Екатерина лишь на полпути к обретению статуса дворянина. Нужно было лишь пять лет проработать на государство, и четыре она уже протрудилась. Оставалось совсем чуть-чуть до получения вожделенного билета на право основать род. Только его одного мало… Для девушек это сложно. Екатерине ещё предстояло