имеет куда больше власти над армией и в один миг может сменить движение конвоя в сторону столицы или, что вероятнее всего, ближайшего аэропорта.

А ведь хотел остаться в тени… Теперь без понятия, к чему всё это приведёт. Благо документы в полном порядке, и легенда имеется. Одно только блуждание по глубинам Сибири чего стоит! Хотя ладно… Не такие уж и глубины: чуть больше месяца выбирался. Всего лишь…

Наконец-то наша «карета» прибыла, и, открыв люк, мы начали выгружаться. Ох и народу тут…

Следом за мной появилась Дарья, и я подал ей руку, вспомнив азы этикета, которые когда-то учил. Многие склонили головы, демонстрируя таким образом уважение к княжне могущественного рода. А затем и Елизавета вышла на свет божий, отчего пали ниц все: и стар и млад… Я так подал ей руку, и это не осталось незамеченным. Меня начали многие прожигать взглядом. Впрочем, меня это нисколько не смущает.

Небольшая проникновенная речь Елизаветы показала, что ораторскому искусству она училась прилежней, нежели фехтованию и искусству боя. Воины закричали ура и принялись располагать в лагере, беря в кольцо охраны Горлик.

Командующий этой частью войск, в этот раз генерал в титуле графа, чьего имени я не расслышал из-за нервного тарахтения Жужжи, принялся, так скажем, ухаживать за девушками: что принести, что подать, чего изволите, где желаете поселиться для отдыха и так далее. В общем, лебезил он перед Елизаветой страшно. А уж как восторгался её силой и умом, мол, все мы сумели выжить опаснейших лесах Сибири только благодаря её чуткому руководству… Судя по интонации, генерал был готов уже переврать в своём отчёте всё на свете, лишь бы выслужиться. Будь он журналюгой желтушным, завтра бы уже вышла статья о том, как Елизавета вынесла из пекла троих неродивых путников, подчинила и поработила опаснейшую Химеру Жужжу, закрыла сто изломов и отразила сто нашествий, после чего без единой царапины притащила всех в Горлик.

М-да уж… Синельников явно поприятней как человек будет. Наверное, именно поэтому он в полях с бойцами, а этот в тылу, в штабе сидит. Но результат жополизства налицо: один полковник, а второй — генерал; один барон, а второй — граф.

— Ярл, прошу прощения! — подбежал ко мне полковник, о котором я только что вспоминал. — Девушкам глава Горлика свой личный дом с прислугой отдаст на время, а для вас номер в гостинице подготовят. Надеюсь, вы не против. И ещё: завтра с утра — сегодня вам наверняка надо отдохнуть и немного прийти в себя — ждём вас в кабинете мэра. Надо будет внести все ваши злоключения в протокол. Вы уж не обессудьте, дело государственной важности. А уже позже займёмся всеми остальными вопросами.

— Да, всё понимаю. Буду. За номер спасибо. И у меня ещё пара просьб будет…

И я глянул на Жужжу и обвёл глазами свои обноски.

— Да? Какие?

— Жук со мной, и гостиничный номер для него не очень подходит. Может, лучше кто-нибудь из местных приютит меня, а фамильяр во дворе побудет? И ещё одежда… У меня вообще ничего нет. Обувь на честном слове держится, вот-вот развалится.

— Ах, одежда — да, не проблема. Размеры знаете свои? Армейская форма вам подойдёт? Не будет вам проблем, что иностранному гражданину российская военная экипировка выдана?

— Не будет.

— Хорошо. По дому я брошу клич. Кто-нибудь обязательно откликнется. И ещё… Подскажите, вам связь, может, нужна? Связаться с родом, предупредить что живы?

— Нет. Спасибо за заботу, но я и есть глава рода. Передавать некому. Разве что… В Горлике Четыре связь есть? Я там был, до этого. Там группа моя, вещи, автомобиль… Всё осталось.

— Ого, это ж как вас сюда занесло⁈

— Завтра расскажу. Это не самая приятная история…

Я протянул руку во внутренний карман и достал оттуда небольшой мешочек, в котором лежало больше десяти колец ликвидаторов, жетоны, родовые кольца и другие атрибуты, свидетельствующие об их принадлежности к той или иной группе.

— Вот бл***, — увидев большое количество колец с запёкшейся кровью, не выдержал полковник. — Твою мать, ярл!.. Только не говори, что ты один из «счастливчиков», что закрывали излом Скуропатовых? Лимагорским в общей базе назван.

— Не их это излом. Но да, оттуда. Один из тех, кому повезло научиться летать не по своей воле и нырнуть в проклятый разлом.

Полковник прямо на глазах изменился во взгляде и, покачав головой, трижды хлопнул меня по плечу.

— Здесь все?..

— Думаю, да. Все, кого нашёл. А облазил я там всё.

Синельников молча стал по стойке смирно и приложил к фуражке ладонь. Я повторил его жест.

— Ярл, в свете всех этих новостей, знайте, что лично я отношусь к вам с огромным уважением. И если вам что-то нужно, только скажите.

— Да ничего вроде бы не нужно… Кроме вышеперечисленного.

— Кашинский, Молотобойцев — ко мне! — рявкнул полковник, и два бойца, в экипировке элитных спецподразделений словно молния оказались рядом с нами. — Невидимой тенью следуете за ярлом. Он только подумал, что ему что-то надо, а вы уже исполняете. Беречь сон, отгонять назойливых мух, относиться к нему, как к князю! Ясно вам? Кашинский, к завсклада бегом, принести одежду запасную ярлу Мирославу Красту. Размеры он сейчас сообщит. У Жигулёвского рацию резервную получить, телефон служебный взять и передать ярлу. Найти в мэрии номер для связи с Горликом Четыре. Всё запомнил? Бего-о-ом МАРШ!

Я скромно обалдевал от подобного отношения. А ещё против воли взглянул на руки, бойцов. Безродные. Но воители. Гвардейцы.

— Не стоило, Павел Михайлович…

— Нет. Точно стоило! Десять минут, ярл, и я организую дом. Бойцы вас проводят. И ещё… Поесть не желаете?

— Картохи хочу… И моему жуку тоже. Он её очень любит.

«Тюк»

В голову из ниоткуда прилетела шишка, и я опасливо, как и полковник с оставшимися рядом бойцом, заозирался по сторонам.

— Шоколадку… Если можно — с орехами. Найдите, пожалуйста. Чувствую, помереть могу, если шоколада