думал, отлежусь, дом тот в лесу знал отлично, там охотники в сезон останавливаются. Сейчас точно пусто, поехал. А дальше ты знаешь. Лёг, уснул, проснулся – жопа. Глаза не открыть, телефон разряжен, света нет, зарядки в машину тоже. А потом ты…

– Как ты меня развёл рассказывать не обязательно, – ответила ехидно, – я тебя выслушала. Всего хорошего.

– Я уйду, но не уеду, – сказал хмуро, – буду торчать в машине внизу.

– С какой стати? – я вопросительно выгнула бровь, а он кивнул на мою ногу:

– Из-за этого. Я искал тебя. К тебе заехал, к Маринке, у обеих двери открыты, у неё свежая кровь на полу, в довесок к засохшей. И твоя обувь. Думай, что хочешь, но подобного я больше не допущу.

Развернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь, а из кухни выплыла Вероника с неизменной ухмылкой и пропела:

– Хорош, чёрт. Даже с позеленевшими синяками.

– Хорош, – скисла в ответ, – есть что пожрать, а?

– Придумаем, – пожала плечами и вновь пошла на кухню, а я угрюмо поплелась вслед за ней. – Значит, вот он какой, источник твоих бед…

– Источник моих бед – моя дрожайшая подруга, – скривилась в ответ, – никак в толк не возьму, что она задумала.

– Подруга? – удивилась Вероника. – После того, как она трахнула твоего мужа?

– Да он… чужой он мне, Ник. Всегда был. А она – родная душа. И я уверена, что она его не соблазняла, что всё было так, как она рассказала. Влюбилась. Бывает, наверное… я не знаю, я не влюблялась ещё, не любила.

– Везучая, – усмехнулась горько. – А этот зеленоглазый что же?

– Влечение, – пожала плечами в ответ, – довольно примитивное. Сначала решила, что-то большее, но вот он говорит о себе, а у меня в голове только одна мысль – начхать, давай ближе к делу.

Она хохотнула и достала из холодильника хлеб и нарезку колбасы, поморщившись:

– Больше ничего нет.

– В моем холодильнике нет и этого, – отозвалась флегматично.

– Значит, в рассказ Марины ты веришь, мужу вроде как доверяешь, даже без проверок, этот симпатяга тоже вполне складно излагает, что остаётся?

– Что я хреново разбираюсь в людях или они все не при чем.

Я развела руками, а она включила электрический чайник и села на стул рядом.

– Допустим, первый вариант, – сказала задумчиво, – альтернативы?

– Да чёрт знает… пока эта троица не выложит на стол все карты, ничего ясно не будет.

– Начни с ближайшего, – отозвалась невозмутимо.

– Да он-то, как раз, всё рассказал, – удивилась в ответ, а Вероника хмыкнула:

– Очень подробно о своих страданиях, но крайне скудно о всем остальном. Он якобы что-то выяснял и вряд ли ограничился покупкой специй. Марина ткнула пальцем на конкретный магазин, в котором работает определённый продавец. Даже если по сменам, день, думаю, назвала без труда. И проверить его он был обязан. Плюс тот школьник, с которого все началось. Малолетку он вряд ли допрашивал, но проследить вполне мог. А ещё те, кто его избил. Наверняка искал, как-то же они там оказались, а район его, знает все входы и выходы, расположения камер, людей, в конце концов. Отметелили его знатно, один бы нападать поостерегся, скорее всего была группа лиц, а группу найти проще. Что ещё… а, ну, опять же, как он после стрельбы у фермы оказался?

Вероника замолчала, а я спросила осторожно:

– Ты чем, твою мать, у себя в городе занималась?

– Вытаскивала из дерьма того, кому это нахрен не упало, – ответила пространно, – как и я сама.

– Звучит довольно паршиво, – я слабо поморщилась, а она грустно улыбнулась:

– На деле ещё хуже. Не будем об этом. В твоих проблемах копаться мне куда как больше нравится.

– Не хочу тебя расстраивать, но, раз Максим нас нашёл, мои проблемы теперь и твои. Ночевать тут я бы не рекомендовала нам обеим.

– Разумно, – кивнула Вероника согласно, – но мне податься некуда.

– Есть одно место, где нас точно не тронут… – я тяжело вздохнула и поднялась. – Спущусь, попробую выяснить хоть что-то…

Обулась в свои резиновые тапки, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Васей.

– Да блин! – воскликнула, отступая обратно в прихожую, потому как он начал наступать.

– Вот скажи мне… – начал задумчиво, – мне тебя высечь может, а? Ремнём да по голой заднице!

– Точно нет, – буркнула в ответ, а с кухни послышался смешок. – Тебе чего, Вась?

– В смысле?! – ответил возмущённо. – Я думал, тебя у меня прямо из-под носа умыкнули, ношусь, ищу, на дело забил, а ты удрала! Кто так делает, Милана? Вот кто так делает?!

– Выходит, что я… – вновь пробубнила, а он ответил язвительно:

– Никто! Ни один нормальный, адекватный, взрослый, здравомыслящий человек не поступает подобным образом! С телефоном что? С ногой что, твою мать?!

Присел, перекинул меня через плечо и согнул мою ногу в колене, рассматривая пластырь.

– Много чего усмотрел? – спросила со вздохом, свисая с его плеча тряпичной куклой.

– Для поджопника достаточно! – прорычал в ответ и приложил пятерню к моей пятой точке.

– Ахренел! – взвизгнула больше от возмущения, хотя силы он применил достаточно, чтобы до кучи взреветь от боли.

– Не ори там, – ответил недовольно, наконец-то убавив басы. – Я перестремался – жесть. Думал все, хана.

– Да я видела, Вась, – хмыкнула саркастически и легонько похлопала его по спине. – Поставь обратно.

– Что ты там видела? – буркнул, вернув меня на пол.

– Ты знаешь, – слегка повела плечом и увидела, как изменилось его лицо. Не сильно, но намёк на панику слишком явно читался в его взгляде.

– Так, – сказал, подняв вверх указательный палец, – слушай внимательно и запоминай. Что бы ты там себе не придумала – все не так и не то. Это ясно?

– Да ясно, Вась, ясно, – покивала с улыбкой, – спасибо, что зашёл и всё такое.

– Не поедешь, значит? – спросил хмуро, а я отрицательно мотнула головой. – Ясно. Ладно, дело твоё. Мне одной бывшей за глаза, с тобой ещё возиться…

Резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

–