противник решил, что мы попали в расставленную им ловушку и наши тела сейчас лежат на дне Днепра или уносятся на юг его течением.

Пора было искать место для дневки. Крупных лесных массивов я вокруг не видел, но зато имелись в изобилии небольшие рощи, больше похожие на лесополосы, разделявшие возделанные поля.

В своем тылу немцы концентрировались в основном в населенных пунктах. Конечно, важные перекрестки дорог, мосты и прочую инфраструктуру, критичную для снабжения наступающих войск, они тоже охраняли довольно плотно, но ежедневно обшаривать всю подконтрольную местность им, само собой, в голову не приходило.

Щеглов решил остановиться в небольшой поросшей лесом низине, по которой неспешно тек небольшой ручей. Наличие воды и отдаленность этого места от основных дорог вселяло в капитана надежду, что днем сюда никто из немцев не сунется. Мне этот выбор тоже показался разумным — остальные варианты были ничем не лучше.

Предстоящий день мы вполне могли пересидеть в нашем убежище, никуда из него не высовываясь, но дальше перед нами неизбежно должны были встать два вопроса — оружие и продукты. Есть уже сейчас хотелось весьма ощутимо. Пока отсутствие еды не приводило к критическому упадку сил, но совершать ночные марши в таком режиме было весьма затруднительно.

Как выяснилось, вопрос этот беспокоил не только меня, и как только рассвело, Игнатов с Никифоровым отправились обследовать наш невеликий перелесок. Вернулись они с десятком грибов, но что с ними делать, оставалось неясным — развести огонь нам все равно было нечем, а есть грибы сырыми никто рисковать не стал.

День следовало использовать для отдыха. Никифорова капитан назначил первым охранять наш лагерь, а мы с Щегловым и Игнатовым завалились спать. Место нам досталось сырое. После почти недели дождей лес напитался влагой, особенно в низине, и найти нормальное место для сна оказалось непросто. Тем не менее, уснул я быстро, но через три часа столь же быстро проснулся. Разбудил меня, как уже не раз бывало, тревожный сигнал, поданный вычислителем. На этот раз непосредственной опасности не было. Сработало заранее запрограммированное оповещение на случай появления настырного немецкого майора в радиусе двадцати километров от меня. Автомобиль майора следовал в составе небольшой колонны, сейчас, впрочем, остановившейся. Причина остановки стала мне ясна достаточно быстро. Один из немецких грузовиков оказался машиной спецсвязи. В его кузове размещалась радиостанция, способная поддерживать радиотелефонную связь с Берлином, и сейчас, похоже, майор собирался побеседовать с высоким начальством.

По всему выходило, что это не погоня, а случайное совпадение. Хотя почему случайное? Мы уходили на юго-запад, и если майор счел свои дела на берегу Днепра законченными, он тоже мог отправиться в тыл, тем более что километрах в десяти к западу от нашей рощи немцы развернули полевой аэродром, на который он, вероятно, и направлялся.

К моменту моего пробуждения Никифорова на посту уже сменил Щеглов, и это было хорошо — капитана не пришлось будить.

— Не спится, Нагулин? — усмехнулся командир, обернувшись на мои шаги.

— Выспался уже. В такой обстановке я долго спать не могу.

Щеглов молча кивнул, и некоторое время осматривал лежащее перед нами поле.

— Долго мы тут не протянем, — примерно через минуту произнес капитан, — да и задачи у нас такой нет. Нужно к своим выходить, вот только как? Переправа через Днепр — не самая простая история, да и к реке еще надо выйти.

— А нужно ли уходить прямо сейчас, товарищ капитан? — спросил я, уже понимая, что именно хочу предложить Щеглову. — Мы забрались довольно глубоко в тыл противника, и раз уж мы тут оказались, нужно использовать открывшиеся возможности. Хорошо информированный «язык», желательно с комплектом документов в придачу, может быть весьма полезен штабу фронта. Здесь подходящие жирные гуси должны иногда попадаться, причем не всегда с большой охраной.

— Младший лейтенант, ты, вообще, соображаешь, что предлагаешь? У нас нет оружия, кроме нескольких ножей, нет продовольствия, нет карты, нет, наконец, даже приблизительной информации о местонахождении немецких штабов и прочих злачных мест, где можно найти тех самых жирных гусей, о которых ты мне так красочно рассказываешь.

— Штабы нам не понадобятся, товарищ капитан. Офицеры противника регулярно перемещаются по дорогам, что нам и требуется.

— Хочешь устроить засаду? Но с чем? Ночью большие немецкие чины по дорогам не ездят, а если вдруг обстоятельства их и заставят, так там будет столько охраны, что атака станет совершенно бессмысленной. Значит, днем. Но для дневной операции у нас нет ни оружия, ни снаряжения. А если даже мы каким-то чудом захватим нужного офицера, ты представляешь, что тут будет твориться уже через час после этого? Вспомни хотя бы того гауптмана, захваченного в лодке. Тебе тогда показалось мало? Как ты собираешься доставить «языка» к нашим?

Я чувствовал полное бессилие что-либо объяснить капитану. С одной стороны, у меня был вполне осмысленный план, но разведчики, не знавшие о возможностях сети сателлитов, его бы просто не поняли. Как-то внятно объяснить, откуда у меня нужные сведения, я не мог, а информации скопилось уже вполне достаточно, чтобы начать действовать.

К примеру, сейчас по относительно недалекой от нас проселочной дороге, петлявшей среди полей, двигался одиночный мотоцикл. Если бы этот путь вел к фронту, сейчас тут плотным потоком шли бы колонны снабжения — танковая группа Клейста, переправлявшаяся на плацдарм, готовилась к наступлению и ежедневно требовала сотни тонн продовольствия, боеприпасов и горючего. Но дорога была проложена перпендикулярно основному движению, и потому спросом у оккупантов не пользовалась. Что на ней делали три немца на мотоцикле, оставалось только гадать, но знать это нам и не требовалось, а вот оружия они с собой везли как раз нужное нам количество.

Поняв, что членораздельно изложить Щеглову весь план не смогу, я решил действовать поэтапно, надеясь, что по мере продвижения к цели сумею придумать что-то правдоподобное.

Я поднял руку, призывая капитана к тишине.

— Мотоцикл, товарищ командир. Едет один, других моторов я не слышу. Это максимум трое немцев, ничего особо не опасающихся в своем тылу. Если поторопимся, можем успеть.

* * *

Место для засады мы выбрали в высокой траве, буйно разросшейся между границей поля и обочиной дороги. Бежать пришлось быстро, и я немного опасался, что сбитое дыхание не позволит разведчикам точно метнуть ножи. Их у нас, к слову, осталось мало — по два у меня и у Щеглова и по одному у сержантов. Остальные утонули в реке или остались в телах фашистов — время на то, чтобы их забрать находилось не всегда.

Мотоцикл выскочил из-за очередной лесополосы