Драконëнок внимательно следил за тем, как мы и Гарун ловили рыбу.

— Похоже, малыш что-то замышляет, — поделилась я.

— Может, следит, чтобы мы ещё чего в озере не нашли? — предположил муж.

А пока мы готовили рыбу, драконëнок исчез. Я уже успела испугаться, когда мы нашли его лежащим в листве за ивой.

— Нильс, и что ты уже натворил? — спросила я, складывая руки на груди.

Уж больно довольное и показательно наивное выражение было на морде маленького дракона.

— А что это за писк? Слышишь? — заметил Рихард, после чего, драконëнок начал активно шебуршить листвой.

— Уггк, — выдал его Гарун.

— Нильс? — повторила я.

Нехотя, и всё время посматривая, не передумали ли мы, драконëнок осторожно убрал одну лапу. Из-под второй тут же вывернулся лебединый птенец, взъерошенный и возмущëнно шипя.

— Это что, тот, который взлетел? — Гарун угукнул, подтверждая мою догадку.

— Ну, Нильс же хотел с птичкой дружить? — захохотал Рихард. — Вот, птичку уже нашёл!

Лебедëнок, переваливаясь и вытягивая шею с недовольным шипением, пошлëпал в гущу веток. Видно там был проход к дому. Нильс начал красться за ним. Получалось очень шумно. Лебедëнок видно решил, что в воде Нильс от него отстанет. Но не тут-то было. На наших глазах дракончик полез в воду. Лебедëнок решил спасаться по воздуху, разогнавшись и забив крыльями, он взлетел. Нильс поддержал его взлёт громким и радостным рыком, похоже напомнив день первого полёта.

К вечеру, лебедëнок сдался и засыпал, убрав голову под крыло, расположившись на хвосте драконëнка.

Дни шли, Нильс-дракон рос, с удовольствием купался в пламени отца, махал крыльями и… не взлетал. Две недели остались позади. А ни одна из сотен попыток не дала хоть какого-то результата. Начались ливни, мы перебрались спать в галерею над озером.

А Хранители, уже не скрываясь, высказывали слова своего сочувствия Рихарду. Лебеди собрались улетать. Долго плавали по озеру, взлетали, делали круг и приземлялись. Драконëнок тоже грустил. Лежал на берегу комочком, напоминающим хороший такой пригорок и, отвернувшись ото всех, делал вид, что спит.

Один из лебедят долго кружил рядом с родителями, а когда лебеди взлетели, он остался на воде и провожал небольшую стайку взглядом. Те что-то прокричали, наверное, прощались до весны. Когда лебеди скрылись из виду, лебедëнок дошлëпал до Нильса и бесстрашно начал шипеть ему что-то прямо в морду.

— Смотри, ведь и правда подружились. — Вздохнул за моей спиной Рихард. — Интересно, а у драконов спутники — птицы бывают?

— Ну, у Нильса будет. — Ответила я, наблюдая, как молодые дракон и лебедь, раз за разом пробуют взлететь.

Они не отвлекались ни на что. Не останавливались, чтобы поесть или отдохнуть. Даже начавшийся ледяной ливень их не остановил. Вода лилась с неба стеной, на земле уже были глубокие лужи и при каждом шлепке вокруг разносились сотни брызг.

Рихард отошёл на обычный перед ночью обход караулов на стенах, а я стояла на том участке стены над садом, где был небольшой навес.

— Леди Саяна, — тихо позвал меня наставник Олаф. — Простите, что беспокою… Но братья из ордена хотят обсудить оставшиеся сроки для возможности взлететь для лорда Нильса с лордом Рихардом. Они собираются…

В этот момент в проблеске молнии, я увидела как вслед за лебедем, оторвался от земли и драконëнок. Секунда, вторая…

Рëв торжествующего зверя раздался с одной из стен. Значит, Рихард тоже это увидел. И уже следующая вспышка осветила силуэт огромного дракона, летящего немного выше Нильса. Я улыбнулась тому, что даже будучи драконами, отец и сын очень похожи. Их полет сопровождался радостными криками воинов замка.

— Хранители могут просто собираться, наставник Олаф. — Произнесла я, наблюдая за тем, как два дракона летели над гребнем замковых стен. — Путь до ближайшей цитадели Хранителей, насколько я знаю, не близкий. Да ещё и погода такая… Дорога предстоит тяжёлая.

Глава 29.

— О! И недели не прошло, а вы уже налетались? — шутя спросила я, когда на лестнице наконец-то появились Рихард и Нильс.

— Я летал! Ты видела? Видела, как я летал? — тут же сорвался с отцовских рук Нильс.

— Конечно! Разве я могла уйти? — поспешила я закутать мальчика в тёплый плед. — Или что, по-твоему, я делаю в такую погоду здесь, на уличной лестнице? Вон, на пару с твоим другом любуемся, как вы летали.

— Понравилось? — тут же посмотрел на меня сверху вниз довольным взглядом мальчишка.

— Ну, конечно! Целых два дракона в небе! — заверила его я, пока подхватив на руки, тащила в комнаты, не реагируя на попытки мужа забрать сына.

— А ты не испугалась? — запереживал Нильс.

— А чего мне бояться? Оба дракона мои! — засмеялась я и услышала многозначительное хмыканье мужа за моей спиной. Поэтому добавила. — И драконы мои, и сокровищницы мои, и каждая чешуйка тоже моя! На зелья пригодится!

В комнате Нильса уже стояла бадья для купания, от горячей воды шёл пар. Пока ребёнок раздевался, я принесла выжимку из можжевельника с еловой смолой и щедро налила в воду.

— Нильс, тебе нужно пропариться, чтобы тепло добралось до самых косточек. А то ты почти месяц на улице жил! И сейчас погода, мягко говоря, не лётная. Льёт, как из ведра! — объясняла я, потому что давно поняла, что просто запрещать Нильсу бесполезно.

А вот когда расскажешь, что делаешь и для чего, тогда он слушается беспрекословно.

— А мне холод не страшен! Я теперь всамделишный дракон, — задрал самоуверенный нос мальчишка.

— Нууу… Насморк мало кого украсит, даже всамделишного дракона. Только представь, все драконы будут выдыхать пламя, а ты сопли пузырями. — Заставила я задуматься Нильса. — Ну, так что? Паримся или щеголяем с насморком?

Вместо ответа Нильс просто залез в бадью. Пока он прогревался, а я его несколько раз натирала смесью соли с мёдом, и мыла ему голову, Лион притащил невысокую и широкую шайку и охапку соломы. Потом немного посмотрел, и притащил ещё и недлинную доску, которую надёжно приладил к боку шайки.

— Вот теперь будет порядок, — довольно сообщил он.

Лебедь, для которого собственно все эти приготовления и делались, сам, без подсказок и понуканий, прошёл по доске и расположился внутри.

— Так, леди Саяна, а чем эту прелесть кормить? — почесал затылок Лион.

— Пшено, кукуруза, ряска, листва, прибрежная трава, хлеб, мелкая рыба. — Перечислила я, вытаскивая и заворачивая Нильса в нагретую у камина простыню. — Так, вытри его насухо. Особенно волосы, чтобы ребёнок не ходил с мокрой головой.

Вручив Нильса Рихарду, я отправилась в свою комнату. Странно, но мальчик за то время, что был драконом, сильно вытянулся. Похудел, конечно, но в росте прибавил заметно.

— Терпи,