велено было, чтобы волосы были сухими. Видишь, какая у тебя матушка строгая? — застала я слова Рихарда сыну, когда вернулась в комнату.

— Это она не строгая. Она так заботиться. — Проворчал из-под простыни Нильс. — Она у меня хорошая!

— Так я и не спорю, что хорошая, — на меня муж смотрел весело улыбаясь.

— Ой, я не буду их надевать! Они колючие! — закапризничал Нильс, увидев у меня в руках шерстяные носки.

— Неправда, — улыбнулась я. — Это шерстяные колючие, а эти особенные, пуховые. Потрогай! Нильс с сомнением протянул руку и пощупал носок.

— Мягкие, — удивился он.

— Конечно, это у нас наставницы в обители вязали такие. Вычесывали пух у особых коз и кроликов, из этого счëса и делали нить для таких носочков. — Рассказала я. — Так что не бойся, колоть ничего не будет.

Когда одетый в нательную рубашку и коротенькие нижние штанишки Нильс, в носках и причëсанный, устроился на кровати, Лион и Ритана, как-то незаметно ставшая не только моей помощницей, но и няней для Нильса, принесли подносы с едой для мальчика и его друга.

Лебедю досталось распаренное пшено, а вот для Нильса принесли густой бульон с мелко порезанным мясом и ещё горячие булочки.

— Не торопись, мы не отнимем! — усмехнулась я, наблюдая, с какой жадностью отправляет ложку за ложкой в рот, всегда очень аккуратно кушавший Нильс. — Вон, даже твой друг кушает не торопясь.

— Фрост упрямый, но умный! — заявил мне Нильс.

— Фрост? — переспросил Рихард.

— Да! У него пёрышки, как мороз на окне, и ему понравилось. — Объяснил, почему такое имя Нильс.

Уложив ребёнка спать и оставив его под надёжным присмотром, я тоже собиралась добраться до кровати.

— И куда это моя жена собралась? — промурлыкал поймавший меня Рихард.

— О, у вашей жены, лорд, на эту ночь грандиозные планы! Я собираюсь спать в собственной комнате, в собственной кровати, — озвучила я.

— Отличный план, мне нравится. Но моя жена во всеуслышание заявляла, что у неё два дракона, и оба её. — Припомнил мне муж. — А я ведь тоже летал под дождём, замёрз, продрог, проголодался…

— Ага, и вообще не ел три дня? — продолжила я.

— А в моём-то возрасте и такие потрясения! — продолжил дразнить меня Рихард. — Ну что? Идём греться?

Натирая мужу спину, как он любил, чтобы аж до красноты, я задала вопрос об одном непонятном мне моменте.

— А почему нужно блокировать оборот? Ну, подумаешь, не сразу драконëнок взлетит. И что? — не понимала я этого, тем более, что Зверь у драконов настолько высоко ценился.

— Понимаешь, тут дело в магии Зверя. Именно она дарит нам полёт! А без магии это просто превращение в зверя. И чем дольше момент оборота от первого полёта, тем больше вероятность того, что обернувшийся останется крылатым ящером до конца дней. — Рассказывал муж. — Постепенно теряя человеческие разум и чувства. А дракон… Представь, огромная, неуязвимая огнедышащая зверюга. Да даже если он просто захочет поиграть… А если рассвирепеет? Нильс ещё совсем малыш, а его Зверь уже сейчас может быть опасен, хотя обещает быть куда крупнее. Может вообще будет, как мой дед. И расти он будет очень быстро. Поэтому три недели это крайний срок, когда ещё можно вернуть дракону человеческий облик и рассудок.

— Знаешь, я всё больше не понимаю, с такими сложностями, вы ещё и войну развязали. Зачем? — спросила я.

— Никто не знает и не помнит. Нападение на клан Снегирей хорошо известно, ведь это отправная точка многовековой бойни. Но причины давно уже потерялись во времени. — Вздохнул Рихард.

Утром нам пришлось изменить своей привычке, завтракать втроём, и спуститься на завтрак в общий зал. Ведь вчера случилось нечто очень значимое для всего замка. Первый полёт дракона был очень важным событием для всего рода.

Однако не успели мы приступить к завтраку, как появились Хранители.

— А они разве не уехали? Что им тут теперь делать? — спросила я у мужа, но каким-то образом лысый Хранитель это услышал.

— Мы пришли обсудить будущее брата Нильса, — скривился он.

— Будущее моего сына теперь не ваша забота, уважаемые Хранители. — Ответил ему Рихард. — У моего сына пробудился Зверь, и вчера он взлетел. Что мог засвидетельствовать любой из живущих в замке.

— Да, но вы, лорд Рихард, обязаны следовать своему слову. — Нехорошо так улыбнулся лысый.

— Даже я знаю, что в ваш орден попадают только те драконы, что лишены Зверя и дара, и не могут наследовать своим родителям. — Ответила я.

— Но брат Нильс как раз и не может наследовать своему отцу. — Прозвучало от копюшононосца. — Лорд, заключая договор, поклялся, что его наследником будет ваш общий ребёнок. Дабы следующий лорд Серебряный был кровно связан с народом Птиц. Поэтому, его сын от предыдущего брака, вообще как бы не имеет рода. А безродные драконы уходят жить в один из орденов, как только их находят братья-орденцы.

— А сходить, неведомо куда, и принести вам неведомо что, не надо? — разозлилась я и обернулась к сидевшему мрачнее тучи мужу. — Рихард, ты, когда клялся, обещал что сделаешь наследником рождённого мной или просто общего ребёнка?

— Есть разница? — процедил муж. — Просто общего.

— Отлично. Нильс и есть наш общий ребёнок. — Заявила я, закатывая рукав и показывая знак установленной родственной связи с Нильсом. — Очень жаль, уважаемые Хранители, что вы так торопитесь, что даже позавтракать с нами не успеваете.

— Но мы отложим нашу трапезу, чтобы вас проводить. — Встал за моей спиной муж.

Глава 30.

Дыхание осени становилось всё ощутимее. Деревья успели почти полностью сбросить свою листву и замерли в ожидании, когда уже заглянувшая зима украсит стволы и ветки хрустящей бахромой инея или шапками снега. Только рябина, которой здесь было в изобилии, притягивала взгляды тяжёлыми алыми гроздями крупных ягод. Небольшое озеро в потерянном саду за ночь покрывалось тонким льдом.

Молодой, серебристо-перламутровый дракон, заложив крутой вираж, пронёсся, почти касаясь поверхности озера. Мощная струя пламени, которую он выдыхал, оставляла после себя широкий след чистой воды.

Следом за драконом пролетел и опустился на воду, освобождённую ото льда, лебедь. Дракон растянулся на берегу, а лебедь тряс головой на длинной изящной шее. Почему-то я была уверена, что оба сейчас весело хохочут.

Гарун тяжело опустился на плечо. Я поправила капюшон тяжелого, отороченного мехом плаща, и провела по перьям спутника рукой, затянутой в перчатку.

— Что, Гарун, опять эти малолетние разбойники летали на малые озëра? — спросила я.

— Уггах, — ухнул, взмахнув крыльями Гарун.

Очень скоро после первого полёта Нильсу-дракону стало скучно летать над замком. И очень скоро они нашли развлечение. Недалеко от замка было несколько неглубоких озер, из-за бьющих из-под