что я считала своим, – внимание нашего отца. Я была молода и глупа во многих смыслах. – Она коснулась его руки. – Только позже я полюбила тебя. Мне было больно, что я не могла сказать тебе, кто я.

– Почему ты ушла? Я искал тебя, но никто не сказал мне, куда ты делась.

Она промокнула уголки глаз рукавом.

– Проклятые слезы, чего вы льетесь, это же счастливый день. Они не сказали тебе из-за позора. Я не могла оставаться в Бессмертном царстве, после того как решила выйти за смертного. Даже если бы отец позволил, Небесный двор сделал бы нашу жизнь невыносимой.

– Смертного, – удивленно повторил Ливей. – Вы счастливы?

– Больше, чем я когда-либо могла себе представить. – Лучезарная улыбка осветила ее лицо, но тут же внезапно исчезла, когда Чжии наклонила голову ко мне. – А кто ты такая? Почему претендуешь на эликсир?

Я отбросила в сторону нежелание прерывать этот трогательный момент, мои страхи за отца вновь пробудились.

– Мы с Тао вместе украли эликсир, потом он забрал его у меня. Теперь эликсир мой, – прямо заявила я.

Стоявший рядом со мной Ливей напрягся.

– Ты украла его?

– Я не сообщила тебе: боялась, что остановишь меня.

– Я бы попробовал, – мрачно сказал он. – А если бы тебя поймали?

– Я должна была попытаться. Мой отец болен, – объяснила я.

Лицо Ливея потемнело, Чжии покачала головой.

– Мне нужен эликсир для моего мужа. Его смертные годы на исходе.

Меня охватило чувство вины вперемешку с надеждой.

– У тебя еще остался эликсир? Ты не отдала его мужу?

– О, я пыталась, – выдавила она. – Он не брал, почувствовав что-то неладное по выражению лица Тао. Вор – не настолько искусный лжец.

– Не могла бы ты вернуть мне эликсир?

Я ожесточилась, моя ситуация была ничем не лучше. Мировое соглашение казалось невозможным, ни одна из нас не могла судить объективно, жизнь моего отца стояла против жизни ее мужа. Но смогу ли я сразиться с сестрой Ливея за лекарство?

– Почему эликсир не принадлежит Тао, если вы украли его вместе? – возразила Чжии.

– Он лишился своих прав в тот момент, когда забрал флакон у меня, – ответила я.

– Знаешь, как долго я этого ждала? Думаешь, эликсиры и персики бессмертных растут на деревьях?

– Персики и правда растут на деревьях, – вмешался Тао. Она посмотрела на него так свирепо, что он отшатнулся. – Я про дикие персики, вроде таких. – И махнул рукой на лес, над которым мы летели.

– У нас с мужем нет времени.

– Я рисковала жизнью ради эликсира и заслужила его. Если он тебе нужен, пошла бы сама. – Я говорила не из злобы, а просто излагала факты, взывая к ее чувству справедливости. Раз оно есть у принца, то, может, имеется и у нее.

Она закусила губу.

– Я не могла войти в Нефритовый дворец: для меня это больше невозможно.

Мы смотрели друг на друга – я тоже не хотела уступать. После долгого молчания Чжии вытащила из рукава пузырек из белого нефрита. Он блестел в ее ладони, золотая пробка отражала солнечный свет. Чжии стиснув зубы пихнула мне флакон.

– Возьми. Он все равно его не выпьет, тем более краденый. Проклятый чистоплюй.

Я крепко сжала бутылку. Настроение поднялось, хотя на душу легла новая тень: нелегко забирать единственное средство, способное спасти ее возлюбленного. И, по правде говоря, Чжии не должна была возвращать мне флакон. Несмотря на ее резкие слова, это был подарок.

– Спасибо. – Мой голос срывался от эмоций. – Мой отец умирает в нижнем мире, а у меня почти нет времени.

– Время, – повторила она с отголоском грусти. – Как странно, что мы боремся за то, о чем бессмертные вообще не заботятся. А вот люди ведут войны, теряют жизни в погоне за вечностью. Несбыточная мечта для всех, кроме горстки избранных.

– Хотела бы я, чтобы эликсира хватило на обоих, – честно сказала я ей.

– Я не виню тебя. Не заблуждайся, окажись мой муж сговорчивее – выпил бы лекарство, а я не мучилась бы угрызениями совести. – Ее тон смягчился. – Но тогда он не был бы тем, кто есть, а у меня еще есть время.

– Я тебе отплачу, – пообещала я, не имея ни малейшего представления как. – Если есть еще флакон, я помогу тебе его получить.

– Спасибо, – серьезно поблагодарила она. Мы обе знали, что шансы ничтожны, но я не шутила. – Мне пора идти, – сказала Чжии. – Куры и коровы сами себя не накормят. Меня вызвала сестра Тао, прислала сообщение о том, что он в опасности.

– Куры? Коровы? – Я думала, она живет в каком-нибудь дворце или богатой усадьбе, как и подобает дочери императора, пусть и в опале.

Она рассмеялась.

– Звучит так ужасно? Я не жалуюсь на жизнь. Титулы, короны и дворцы имеют свою цену, – мрачно добавила Чжии.

Ее слова нашли отклик в моем сердце. Когда-то я мечтала о том, как привольно заживу вместе с принцем, а теперь… наше будущее рухнуло.

Чжии с Тао улетели на своем облаке. Наедине с Ливеем меня захлестнули эмоции: облегчение, оттого что он в безопасности, и отчаяние.

– Ты рад, что нашел сестру? – Неуклюжая попытка отсрочить неизбежное.

– Да. Узнать, что у меня есть близкий человек, – бесценно. – Он изучал мое лицо. – Ты какая-то грустная, Синъинь. Разве ты не рада, что получила эликсир?

– Если бы не ценой ее счастья, – сказала я часть правды.

– Согласен. Но она не хотела бы, чтобы ты себя грызла, – мягко сказал он. – Прими радость, которая у тебя есть, упивайся ею. Ее так мало в мире.

Если бы я только могла.

– Как твоя мама и Пин’эр? – спросил он.

Горе обожгло горло и глаза.

– Пин’эр… мертва.

Он схватил меня за руки.

– Что случилось?

– Уганг привел солдат на Луну. Он убил Пин’эр. – Я глубоко вздохнула, цепляясь за спокойствие.

– Прости, Синъинь. – Он наклонил голову и уперся лбом в мой. – Она была тебе как родня. Я тоже буду скучать по ней.

– Она и была родней.

Между нами ползли тени: скользкие, темные, непрозрачные. И снова приказ его отца разрушил мою семью.

– Где твоя мама? Она в безопасности? – спросил Ливей.

Я тупо кивнула.

– Она в Южном море. Мы отвезли туда тело Пин’эр, передать ее семье.

– Она бы этого хотела. – Он помедлил, прежде чем добавить: – Спасибо. Ты снова спасла меня.

– Разве ты не говорил, что мы не должны благодарить друг друга? – Я улыбнулась, впервые за долгое время.

Он на мгновение задумался.

– Возможно, я был неправ. Благодарность тоже приносит радость.

Его руки скользнули вверх по моим, притягивая меня ближе. Мне следовало отстраниться, но я вымоталась после суматохи последних дней. Прислонившись к нему, я уткнулась в изгиб его шеи. Такое знакомое, но волнующее ощущение почти подорвало мою решимость. Кровь бросилась в голову, кожу покалывало от близости любимого. Как мне хотелось утонуть в его тепле, упасть на мягкие складки облака. Мое сердце забилось быстрее, я стиснула Ливея в объятиях, но заставила себя разжать руки.

Это последнее прощание, отсрочка неизбежной боли. Я отстранилась, ненавидя себя за замешательство, мелькнувшее на его лице. Ливей напрягся. Наверняка его удивляла перемена в моем поведении, столь отличном от того, как я вела себя на луне. Распущенные пряди упали ему на лоб, и я подавила желание пригладить их. Принц не был моим и больше никогда не будет. Его мать позаботилась об этом. Я думала, что смогу вынести расставание, лишь бы он жил в безопасности, но оно оказалось намного тяжелее. Моя кожа стала влажной от страха.

– Я не могу выйти за тебя.

Его глаза расширились и потемнели.

– Почему?

Я запнулась, ведь императрица вынудила меня лгать.

– Из-за разлада между нашими семьями. Я думала, мы сможем его преодолеть, но ошибалась.

В обвинениях императрицы крылось зерно правды, которое я никогда не рассматривала, опасаясь того, что могу обнаружить. Семена сомнений заронили в мою душу задолго до того, как я влюбилась в сына своего врага.

– Наши родители – это не мы.