Я застучал по крыше кабины. Тракторист остановился, вылез и помог нам спуститься. Я сказал:

– Дяденька, спасибо Вам. Нам как раз сюда.

Он опять посмеялся и поехал дальше, а мы пошли через огород ко мне домой.

Дед Трофим ждал нас с ужином. Он опять приготовил жареную картошку с грибами, а ещё была жареная рыба, краснопёрый карась. Мы с жадностью накинулись на оба блюда, и мне показалось, что я ничего вкуснее никогда не ел. Дед Трофим тем временем расспрашивал нас, куда мы добрались в своём путешествии. Его очень повеселило то, что назад мы приехали на тракторе. Он отметил:

– Да, отец твой посильнее был. Он целыми днями мог лазать по этим ручьям да оврагам, а вечером приходил на своих двоих.

Я ничего не ответил.

После ужина Марк ушёл к себе, а я залез на второй этаж своего штаба и стал приводить все дневные зарисовки в порядок. По расчётам получалось, что мы прошли семь километров. Действительно, не так уж и много для одного дня, но сил мы потратили изрядно. Вероятно, это было связано с тем, что мы продирались по траве и через кустарники. К тому же солнце постоянно пекло, а тени практически не было. Вообще, это странно для ручья.

Когда я закончил с путевыми заметками, я послал папе телеграмму:

В ответ я получил нечто странное:

Вот это да! Что тут может быть опасного? К тому же мы объехали Деревушку и Конторскую улицу вокруг и там перебирались через ручей, ничего опасного я не приметил. Впрочем, думать уже не хотелось, хотелось спать.

Наутро, как ни странно, я не чувствовал себя ни разбитым, ни уставшим. Вчерашнее путешествие не сказалось на самочувствии, и это меня радовало. Значит, можно сегодня подумать над следующим приключением. Когда приехал Марк, я рассказал ему про вчерашнюю телеграмму отца. Он подумал и сказал:

– Ну что тут может быть опасного? Там же ручей наверняка пересох. Если он уж у нас вдоль улицы очень мелкий, то там вообще может отсутствовать. Предлагаю сходить и посмотреть.

Я был склонен с ним согласиться. Однако при сборах взял с собой кроме ножа ещё и короткий отрезок толстого металлического прута, на который я предварительно с одной стороны намотал изоляционную ленту. Получилась короткая и очень мощная дубинка. Как и вчера, мы взяли с собой бутерброды и достаточное количество питья.

Мы сели на велосипеды и доехали до тётушек. Резонно решили начать путь от них. Нас встретила тётя Катя и пыталась расспрашивать, кто такой Марк и откуда он взялся. Но нам было некогда, и я пообещал рассказать всё на обратном пути. Она вынесла нам по кружке свежайшего молока, и после него мы выдвинулись на новое исследование.

Мы прошли по переднему огороду тётушек и вышли к ручью. Меня сразу же удивило то, что тут он нёс много воды, а вокруг него росли огромные деревья. Здесь также была тропинка, но она была неухоженная. Мы пошли по ней, и время от времени она терялась в траве и бурьяне. Но, несмотря на это, мы продвигались.

Примерно через пятнадцать минут мы подошли к тому броду, который несколько дней назад переезжали на велосипедах. Ничего опасного по пути не обнаружили, так что безо всяких оглядок двинулись дальше. Но буквально через пятьдесят метров мы оказались в непролазной лесной чаще. Ручей здесь был широкий и достаточно полноводный, и я продолжал недоумевать на этот счёт, поскольку не понимал, куда по пути его следования через деревню пропадает вода.

Мы лезли сквозь кустарник и мелкие деревья, и Марк использовал топорик и прорубал им дорогу. В этих зарослях он действительно помогал, и мы чувствовали себя первооткрывателями в джунглях. Было, скорее, весело, чем сложно.

Внезапно лес закончился, и мы вышли на большое открытое пространство. Я осмотрелся по сторонам. Казалось, что мы были на дне неглубокого оврага. Ручей тёк по его дну в нашу сторону, и здесь он был узким и менее полноводным.

В груди моей что-то защемило. Я не мог понять, что происходит. Что-то непонятное висело в воздухе. Я посмотрел на Марка, и он стоял с ошарашенным лицом. Я спросил:

– Что ты чувствуешь?

– Я не понимаю, что это. Ты видишь?

Я посмотрел вперёд. И тут я понял. Во-первых, все деревья вокруг были в жёлтой и красной листве. Как будто бы тут была осень. Я обернулся назад и посмотрел на то место, откуда мы пришли. Там всё было нормально, вполне себе обычный цвет листвы для второй половины лета. Но в овраге всё было жёлтым, и множество цветных листьев лежало на земле. А во-вторых, вокруг была практически осязаемая тишина. Когда я понял это, она начала угнетать. Тишина просто звенела в ушах.

И вдруг воздух пронзил глухой удар. Он пришёл откуда-то из-за деревьев на другой стороне оврага. Дальше ещё хуже – что-то заскрипело и заскрежетало так, что кожа пошла мурашками. Мы посмотрели друг на друга и на негнущихся ногах начали отходить назад. Марк неловко споткнулся, я схватил его, мы развернулись и бросились наутёк.

Хорошо, что нам хватило ума около брода свернуть на дорогу и добежать до конца Конторской улицы. Только здесь мы немного остановились и перешли на шаг. Я даже не помнил, как мы пробежали по лесу те несколько сотен метров, которые отделяли это ужасное место от дороги и брода.

Первоначальное возбуждение схлынуло, и ноги стали ватными. Я повалился на землю около какого-то дома. Марк опустился рядом и сидел с опустошённым взглядом. Не могу сказать, сколько мы так сидели, но потом мы всё же нашли в себе силы и подошли к дому тётушек. Ни слова не говоря, мы сели на велосипеды и доехали до моего дома. Марк даже не остановился и сразу же уехал к себе.

Впрочем, к вечеру я немного пришёл в себя. Я тут же схватил телефон и написал папе:

Ответ меня испугал:

Утром я лежал и размышлял над вчерашним событием. Оно не укладывалось у меня в голове, равно как и ответная телеграмма отца. Я не мог найти объяснения тому, что мы видели, и это меня одновременно смущало и расстраивало. Должно же быть рациональное объяснение, это не может быть что-то сверхъестественное. Но я не мог ничего придумать.

Я пришёл домой и начал расспрашивать деда Трофима, но он ничего не мог понять. Я рассказал ему про овраг и то, что там деревья как-то странно выглядят, как будто бы уже наступила осень, и про эти страшные звуки. Однако дед Трофим сказал, что вообще ничего не понимает из моего рассказа. Но потом он сказал, что уже много-много лет там не бывал и даже не знает, какие там могут происходить явления.