– Я сначала принесу сорок шестой, а потом посмотрим, – мягко улыбнулась девушка, которой, с одной стороны, не хотелось упускать покупательницу в белье от «Ла перла» и антикварном бриллиантовом комплекте, а с другой – раздражало ее непоколебимое самомнение.

Через несколько минут она и правда вернулась с вешалками.

– Вот это сорок шестой, а это – сорок восьмой, – услужливо улыбнулась она шокированной Инне. – Сорок восьмой я принесла так, на всякий случай. Ладно, не буду вам мешать. – С этими словами консультантка скрылась из примерочной, оставив Инну в полном недоумении с вешалками в обнимку.

Сначала она критически взглянула на свое зеркальное отражение, потом на безразмерную, как ей казалось, бежевую юбку. Нет, этого просто не может быть. Сорок шестой размер – не для нее, не для субтильной тростиночки Инны, которая и в тридцать лет могла похвастаться безупречным балетным телосложением.

Она даже хотела отвергнуть ненужную юбку и гордо покинуть магазин, консультанты которого отличаются столь возмутительным непрофессионализмом, но любопытство взяло верх. И Инна через голову натянула юбку, которая – о, ужас, ужас, ужас! – не только пришлась ей впору, но и едва сошлась на ее округлившихся бедрах.

– Ну как? – послышался из-за занавески голос консультантки. – Что-нибудь подошло?

– Нет! – быстро ответила Инна. – Все велико. – И пока у ее позора не появился свидетель, стянула юбку, надела свои джинсы и пулей вылетела из примерочной.

– Посмотрим сорок четвертый? – немного опешила продавщица.

– Нет, спасибо... Я... спешу!

Только отбежав от бутика на значительное расстояние, она остановилась и призадумалась. Как она могла поправиться почти на три размера и даже не заметить этого?! Хотя... В последнее время и джинсы, и брюки упорно не хотели сходиться на ее талии, но Инна пеняла на домработницу-идиотку, которая стирает ее вещи при неправильной температуре, вот они и садятся... Она так давно не покупала себе одежду! По концертным платьям судить нельзя – сейчас «Паприка» выступает в свободных полупрозрачных туниках, из-под которых явственно просвечивает серебристое нижнее белье.

На самом деле Инне было страшно оказаться с неприятной правдой лицом к лицу, однако и оставить все как есть она тоже не могла. Пришлось, пренебрегая собственными опасениями, зарулить в первый попавшийся магазин и примерить там брюки... сорок шестого размера, которые сели на ней как влитые. Значит, это правда.

Консультантка из «Карен Миллен» ошибиться не могла, глаз у нее наметанный. Инна медленно, но верно превращается в толстуху. И ничего, ничего не может с этим поделать.

И если бы ее неприятности закончились на этом чудовищном открытии, Инна, может быть, и не пеняла бы на судьбу. Но нет, основная неудача подстерегала ее на пути домой. Верная своему внутреннему своду законов, Инна не стала садиться за руль в плохом настроении. Лучше уж она прогуляется домой пешком – развеется, все спокойно обдумает. Да и потом, пешеходные прогулки способствуют нормализации веса, а об этом ей, кажется, придется задуматься всерьез.

Маршрут был ей хорошо знаком, Инна могла бы дойти до дома с закрытыми глазами. Поэтому по сторонам она не смотрела, полностью расслабилась и погрузилась в свои неутешительные мысли.

Она и не поняла, откуда взялись те двое. Вроде бы переулок тот был обычно многолюдным, вроде бы Инна часто возвращалась тем маршрутом домой и считала его вполне безопасным. Но когда чьи-то решительные, сильные руки вдруг толкнули ее в сторону и два мужских силуэта с классически квадратными плечами прижали к грязной стене, вдруг выяснилось, что поблизости нет ни души. А даже если бы кто-нибудь и был, это едва ли помогло бы ей: от страха у Инны сел голос.

– Будешь кричать, зарежу, – предупредил один. Приглядевшись, Инна вдруг узнала в нем того самого яппи, который вот уже столько дней следовал за ней по пятам.

Удивлению ее не было предела. Она ведь искренне верила в то, что это Артем нанял сыщика для слежки за женой. Но Иртенев при всей странности его характера вряд ли уполномочил бы горе-детектива (которому даже не удалось остаться незамеченным) ее пугать.

– Это вы? Я вас запомнила, вы за мной следили, – опомнилась она. – Что вам надо?

– Снимай сережки, – хрипло потребовал яппи.

– И кольцо, – вторил ему второй бандит.

Инна растерянно посмотрела на свои руки. На ней были перчатки из кожи антилопы – откуда же они узнали про кольцо?

– Кулончик тоже, – усмехнулся яппи.

Расставаться с бриллиантами ей было не жалко, в конце концов, Инне с самого начала они не пришлись по вкусу. Только вот душная обида сдавила ей горло, которое еще недавно сдавливала цепочка, на которой висел злополучный кулон. Как только украшения перекочевали в руки напавших, Инна поняла, что ее жизни и здоровью ничего не угрожает. Яппи и его сообщник выглядели дилетантами. Все, что их интересовало, – это как бы побыстрее смыться.

Зря они так спешили, у Инны все равно не хватило бы сил их остановить. На нее вдруг навалилась страшная слабость, как будто она приняла снотворную таблетку и ничего поделать с этим уже нельзя. Сжав ладонями пульсирующие виски, она медленно осела на землю.

Сколько она просидела в неудобной позе, на корточках, оставалось только гадать. Наверное, она и до поздней ночи пребывала бы в прострации, если бы кто-то не потряс ее за плечо:

– Женщина! Вам плохо?

Невероятным усилием воли она подняла голову и посмотрела вверх – неужели они вернулись? Но зачем, ведь у нее больше ничего нет...

– Что случилось? Вам нужен врач? – заботливо поинтересовался некто, чьего лица она не могла разглядеть.

– Давление, – слабо простонала Инна.

– Вам надо выпить кофе, – решительно посоветовал претендент на роль ангела-спасителя, – и съесть чего-нибудь сладкого. Погодите, кажется, у меня в сумке была шоколадка!

– Да. – На Иннином лице появился намек на улыбку. – Да, пожалуйста. Шоколадка – это то, что мне действительно сейчас нужно...

Может быть, в последнее время реальность виделась Жене в несколько искаженном свете (и здесь не обошлось без плоской бутылочки виски, которую она повсюду таскала с собой), но уж со слухом-то у нее было все в порядке. Поэтому когда две стилистки, тощие девицы в одинаковых джинсовых юбках, полушепотом заговорили о ней, Женя насторожилась и начала прислушиваться.

– Хорошо, что телевизор не передает запахов, – сказала одна любительница уцененной джинсы другой, кивнув при этом в сторону Жени.

Вторая округлила и без того большие глаза и часто закивала растрепанной головой.

– Ладно еще напилась, – разгорячилась первая, – перегар я еще смогла бы перенести. Но это... – Она задрала тощую ручонку и сделала вид, что нюхает подмышку.

– И не говори! От нее потом несет, как от запойного тракториста села Кукуево!