Я была счастлива, несмотря на то, что навязчивое видениедвух мужчин-близнецов, одновременно занимающихся со мной любовью, регулярнопосещало меня. Оно приходило все чаще… так что, в конце концов, каждый раз,встречаясь с Луи, я ожидала появления его двойника. Эти образы настолькозахватили мое сознание, что только на третий день я обратила внимание назадержку очередных месячных. Неужели это случилось? Наконец-то! Я была безумносчастлива, что все-таки получила желанный подарок, но решила подождать еще несколькодней, пока все не подтвердится окончательно.

После десяти дней задержки я решилась, наконец, пойти ваптеку и купить маленький комплект для домашнего обследования. Я лихорадочнопрочла инструкцию и приступила к делу. Через две минуты результат стал ясным.Даже слишком ясным: я была беременна! Я бросилась к телефону, чтобы как можноскорее назначить встречу с моим врачом. Через несколько дней диагнозподтвердился. Я ликовала! Конечно, время от времени тошнота доставляла мненекоторые неприятности, но это было ничто по сравнению с охватившим менячувством радости. Луи скоро возвращался, а я все еще не знала, как сказать ему.Разумеется, я не смогу скрывать все это до бесконечности… К тому же, я решилаобъявить, что он совершенно свободен от любых обязательств по отношению кребенку. Если Луи захочет поиграть в отца, тем лучше, но я ничего не будутребовать от него.

Во всей истории больше всего меня смущало то, что отцомребенка мог быть Даниэль… и об этом я никогда не расскажу Луи. Да и как ясмогу? Меня, однако, разбирало любопытство: Луи или Даниэль? По-видимому, яэтого никогда не узнаю.

Я поехала встречать Луи в аэропорт. Увидев меня, он сразузаметил, что я как-то изменилась. Решение подождать немного, прежде чемобъявлять о счастливом событии, мгновенно улетучилось: мое счастье было слишкомвелико! Я тут же выпалила, что через несколько месяцев он станет отцом – если,конечно, захочет этого. Прежде чем он смог что-то возразить, я сказала, чтоничего от него не жду, и он волен поступать, как ему заблагорассудится. Лицоего осветилось широкой улыбкой. Луи заверил меня, что готов быть со мнойстолько, сколько я разрешу, и будет проводить как можно больше времени сребенком. Все складывалось как нельзя лучше! Но впереди меня еще ждалипереживания и неожиданности. Моя измена, хотя и непреднамеренная, буквальноизводила меня. Я видела в ней ужасный проступок, хотя в то же время прекраснопонимала, что, возможно, именно этот «проступок» дал мне возможностьзабеременеть. Когда Луи решится, наконец, представить мне своего брата и тотузнает о моей беременности, поймет ли он, что тоже может быть отцом ребенка?Наверное, все-таки нет. Но я не могла не спрашивать себя о возможныхпоследствиях его визита…

Следующие несколько недель я пребывала в состоянии крайнегобеспокойства. Луи относил мое нервное состояние на счет беременности, а яничего не делала, чтобы разуверить его. В тот день, когда мне делали эхографию,я была убеждена, что какой-нибудь знак укажет на истинного отца ребенка. Нокакой? Я не имела об этом ни малейшего представления и прекрасно понимала, чтомоя реакция была полностью необдуманной. Но мое убеждение оставалось при мне.Может быть, в момент обследования что-то позволит раскрыть тайну? Или же,как-нибудь совсем неожиданно, интуиция откроет мне настоящего отца.

Зал ожидания был полон. Я нервно заламывала руки, перебираяв голове те мужские и женские имена, которые мне больше всего нравились. Когдаподошла моя очередь, я была уже без сил и с трудом направилась в указанный мнекабинет. Я легла на стол для обследования и стала ждать, пока мой живот покроютспециальной мазью для лучшего скольжения сканера, который позволит увидеть наэкране моего ребенка. С беспокойством я смотрела на прибор. Перед началомженщина-оператор спросила меня, не хочу ли я узнать пол ребенка. После моегорешительного «да», она обратилась к экрану. На ее лице появилась широкаяулыбка:

– Мадам Лемэй, вы знаете, что у вас будет двойня? Мальчик… идевочка! Примите мои поздравления!