Он подошел, но вид Сильви, уродовавшей белье, доставлявшееему прежде такое наслаждение, окончательно расстроил его. Он, как можнолюбезнее, попросил ее снять вещи, но его хмурый вид испортил впечатление.Заметив, что он больше не улыбается, Сильви вернулась в ванную, чтобыпереодеться. Накинув халат, она протянула ему белье и жестом предложиласледовать за ней к кровати. «Что я здесь делаю? Эта девушка мне даже ненравится!» Внезапно эта мысль поразила его, как открытие. Раздосадованный тем,что он собирался сделать, но смирившись с отсутствием желания, он сказал ей:

– Послушай, Сильви, мне нужно идти. Как-нибудь в другой раз,ладно?

– Значит, тебе надо идти? Я была права! Ты просто больной!Вон отсюда и не пытайся мне звонить!

– Ну что ж, пока…

Так они расстались. Матье ощущал себя ничтожеством… онпоступил как последний мерзавец. Что с ним происходит? И, главное, как егоугораздило оказаться в постели с этой девицей? Определенно, долгое воздержаниезаставило его потерять голову. Просить Сильви о примерке белье было серьезнойошибкой. Очарование вмиг рассеялось. Он понял, что абсолютно не разбирается вразмерах женского белья. Эти вещи совершенно не годились для Сильви! А ведьпоначалу та казалась достаточно стройной… Зато незнакомка теперь представляласьему совсем худой. Как ни странно, но с этих пор Матье внимательно изучал каждуюхорошенькую девушку, встреченную на улице, и пытался угадать, могла ли она, посчастливой случайности, оказаться забывчивой обладательницей шелковогогарнитура.

Итак, время шло, стирка была закончена, и никтоподозрительный так и не появился в прачечной. Перед тем как уйти, Матьетщательно разобрал белье. Не обнаружив ничего, что ему не принадлежало, ониспытал легкое разочарование и решил подождать еще неделю: авось за это времязагадка разрешится.

Всю следующую неделю он ругал себя идиотом и одержимым.Однако ему по-прежнему не удавалось избавиться от наваждения. Он с ужасомчувствовал, что погружается в отчаяние, когда однажды поймал себя на мысли, чтоточно так же, как других, изучает Женевьеву. Вместе с друзьями он сидел в барена углу. Женевьева, мрачная, пришла несколько раньше. Стоя, она разговаривала сПьером. Матье не прислушивался к их разговору. Он вдруг понял, насколькоЖеневьева невелика ростом. До того невелика, что… Матье рассмеялся про себя,представив Женевьеву одетую подобным образом. Между тем, Женевьева была в оченьплохом настроении. Он уловил обрывок разговора:

– Вы, мужчины, просто слепые! Надо броситься прямо к вашимногам и кричать, чтобы вы нас, наконец, заметили! С ума можно сойти… И дажетогда вы наверняка будете спрашивать, отчего, собственно, мы так кричим!

Матье не мог удержаться от улыбки. Если женщина захочет,чтобы он ее заметил, ей не придется прилагать усилий! Бедная Женевьева… опятьпроблемы с мужчинами. Никак не может найти себе нормального! Они выпили ещепива, но Женевьева больше не произнесла ни слова насчет своего разочарования.На следующий день была пятница и, кроме того, праздник. Поэтому они вдвоемдоговорились встретиться в парке незадолго до полудня, чтобы погонять мяч.

Они бегали, как обычно, непередаваемым образом сочетаясерьезную игру со вспышками безумной веселости. Матье вдруг подумал со страннымтрепетом, что именно Женевьева делала их игры такими смешными. От ее вчерашнегоплохого настроения не осталось и следа. Матье пригласил ее к себе домой наланч. Она приняла приглашение при условии, что сможет принять душ в егохолостяцком логове, лукаво добавив, что душ, так давно не видавший женскоготела, верно, будет шокирован!

Они наскоро перекусили, и Женевьева попыталась узнать, не«обнаружил» ли Матье других примет таинственной незнакомки. Он умолчал прочулки и про то, что продолжал хранить восхитительную находку. Что она об этомподумает? Но, судя по всему, Женевьева ему не поверила и с видимым удовольствием,открыто потешалась над ним. Однако она ни словом не обмолвилась о Сильви,вероятно, угадывая щекотливость темы. Она помогла Матье вымыть и убрать посуду,и направилась в душ. Буквально пару мгновений спустя Матье вдруг собрался выйтикупить пива. Он приоткрыл дверь ванной и спросил Женевьеву, чего ей хочется. Такрикнула в ответ, что пиво будет очень кстати. Он хотел закрыть дверь, ночто-то ему помешало… Матье нагнулся, чтобы убрать препятствие, и увидел на полуочень красивый черный шелковый лифчик с кружевами… Он и предположить не мог,что она носит такого рода вещи… Вид лифчика вызвал у Матье легкую эрекцию. Онпоторопился отодвинуть его ногой и закрыл дверь.

По дороге его осаждали необычные мысли. Неужели Женевьевавсегда носила такое белье? Даже играя в мяч? Выходит, он плохо ее знал! Ощутиввнезапную неловкость, он поспешил купить пива и вернуться домой. Он надеялся,что она уже закончила принимать душ и оделась. Почему-то ему не хотелосьувидеть этот лифчик на ней. Он вдруг понял, что Женевьева была женщиной.Конечно, он всегда это знал, но никогда не задумывался об этом по-настоящему.Да, она всегда была лишь одним из его приятелей. И тут вдруг, сама того неподозревая, Женевьева дала понять, что она женщина – в той же мере, в какойМатье мужчина… Вот это да!

Когда он вернулся, Женевьева уже вышла из душа и сушилаволосы. Матье так смутился, что выдумал, будто должен немедленно отправиться закакими-то покупками. Она не обиделась и ушла, не задавая вопросов.

* * *

Матье решил не пытаться больше найти таинственнуюнезнакомку. В сущности, знакомиться с ней было ни к чему. Речь шла, несомненно,о чистой случайности, счастливым избранником которой он оказался. Если это небыло совпадением, то пусть женщина как-нибудь откроется. Но он в эти игрыбольше не играет. С такими мыслями Матье, как обычно, ранним субботним утромотправился в прачечную. Он не стал рыться в барабанах, чтобы посмотреть, нет литам какого-нибудь белья. Он все еще находился под впечатлением произошедшегонакануне и был обеспокоен тем, что его отношение к Женевьеве, всегдашнемутоварищу, переменилось.

Из-за этого он вел себя так рассеянно, что только прийдядомой, увидел в корзине новый лифчик и новые трусики. Новое потрясение! Матьеготов был поклясться, что именно этот лифчик накануне помешал ему закрыть дверьванной. Красивый черный шелковый лифчик, отделанный кружевами, и к нему – такиеже трусики.

У него подкосились ноги. Матье побежал в спальню, сравнилдва гарнитура и убедился, что они одного размера. Того самого, какой должнаносить Женевьева. Открытие бросило его в жар. Против воли образ прекраснойнезнакомки снова вторгся в его сознание, обретая на этот раз черты Женевьевы.Устыдившись навязчивой картины, Матье был в полном смятении. Не мог же онжелать Женевьеву! Только не ее! Но от одной мысли, что та надевала такоесоблазнительное белье, его член встал, как по команде.

Он попытался направить мысли на что-нибудь менее горячащее.Что же теперь делать? Навсегда потерять лучшего товарища только потому, что вего дурацкой голове рождались образы, сбивавшие с толку? Но хотя они и сбивалис толку, возбуждение от этого не делалось меньше.