Однако после великой напряженности времен Клинтона в годы президентства Джорджа Буша-младшего ККПД начала раскалываться на части. Канал Fox News стал эмоциональным центром американского консерватизма. Неоконсерваторы Буша и война в Ираке вызывали все большее недовольство либертарианцев и других неожиданно возникших фракций (включая палеоконсерваторов), а молодые консерваторы все чаще ставили под сомнение право на семейные ценности. При Обаме консерваторов все больше озадачивали непризнание Движения чаепития и деятельность иконоборческих правых СМИ, например сайта Breitbart News, сотрудникам которого демонстративно отказали в аккредитации на ККПД.

В 2011 году, проявляя верность идеалам консерватизма, Трамп запросил у ККПД возможности выступить, после чего ему предоставили пятнадцатиминутный отрезок, хотя, по слухам, здесь не обошлось без существенного денежного вложения. Если ККПД и гнула определенную партийную линию, она не обделяла вниманием всевозможных знаменитостей-консерваторов, в число которых в разные годы входили Раш Лимбо, Энн Коултер и различные звезды Fox News. За год до перевыборов Обамы в эту категорию попадал и Трамп. Однако четыре года спустя отношение к нему изменилось. Зимой 2016 года, в разгар конкурентной предвыборной борьбы в стане республиканцев, Трамп – которого теперь считали в равной степени республиканским ренегатом и республиканским любимцем публики – решил проигнорировать ККПД, опасаясь нерадушного приема.

В этом году, в ознаменование сближения с Белым домом Трампа – Бэннона, хедлайнером ККПД должен был стать альтернативный правый Майло Яннопулос, британский провокатор-гомосексуал, имеющий связи с Breitbart News. Позиция Яннопулоса скорее напоминала позицию левых провокаторов 1968 года. Он как будто плевал на политкорректность и социальные устои, что приводило к либеральной истерии и протестам против него, а потому представлял собой самую противоречивую консервативную фигуру, которую только можно было представить. Высказывалось даже предположение, что ККПД выбрала Яннопулоса специально, чтобы подчеркнуть его вероятную связь с Бэнноном и Белым домом, ведь Яннопулоса считали своего рода протеже Бэннона. Однако за два дня до открытия ККПД блогер-консерватор обнаружил видео, в котором Яннопулос на шумной пирушке оправдывал педофилию, после чего Белый дом дал организаторам конференции понять, что Яннопулосу там не место.

И все же делегация Белого дома на ККПД, в которую, помимо президента, входили Бэннон, Конуэй, министр образования Бетси Девос и чудаковатый советник Белого дома по международной политике, бывший журналист Breitbart Себастьян Горка, отодвинула все выходки Яннопулоса на второй план. Если ККПД всегда хотелось разбавить скучных политиков звездной властью, то Трамп и все его окружение теперь стали главными звездами. Позируя вместе с родственниками перед полным залом, Конуэй дала интервью в стиле Опры журналистке Мерседес Шлапп (жене Мэтта Шлаппа, ведь ККПД – дело семейное), которая вела свою колонку в консервативной газете Washington Times, а впоследствии присоединилась к службе коммуникаций Белого дома. Это было вдохновляющее интервью с успешной женщиной – Конуэй полагала, что, не будь она республиканкой и сторонницей Трампа, ее интервью на сетевом и кабельном телевидении получались бы именно такими и СМИ относились бы к ней так же, как к ее предшественницам-демократкам, например к Валери Джарретт.

Примерно в тот момент, когда Конуэй объясняла свой антифеминистический феминизм, в Gaylord Resort прибыл Ричард Спенсер, который рассчитывал посетить заседание “Альтернативные правые вовсе не правы”, где планировалось сделать скромную попытку подтвердить традиционные ценности ККПД. После победы Трампа Спенсер полностью посвятил себя политическому активизму и общению с прессой, а потому собирался задать самый первый вопрос. Однако, едва он вошел в отель и заплатил 150 долларов за участие в конференции, к нему подскочил первый репортер, а за ним – еще и еще. Сам того не ожидая, Спенсер спровоцировал журналистский ажиотаж, в связи с чем решил дать импровизированную пресс-конференцию. Подобно Яннопулосу и во многом подобно Трампу и Бэннону, Спенсер воплощал собой один из парадоксов современного консерватизма. Он был расистом, но вряд ли консерватором – к примеру, он упорно поддерживал идею государственного медицинского страхования. Уделяемое ему внимание объяснялось не столько самим консерватизмом, сколько очередной попыткой либеральной прессы очернить консерватизм. В связи с этим, когда вокруг него столпилось целых тридцать человек, в дело вмешалась местная полиция нравов.

– Вам здесь не рады, – заявил один из охранников. – Вас просят удалиться. Вас просят прекратить. Вас просят уйти.

– Ого, – ответил Спенсер. – А так можно?

– Хватит спорить, – сказал охранник. – Это частная собственность, и ККПД просит вас удалиться.

После того как Спенсера лишили удостоверения участника и выпроводили за пределы занятых ККПД помещений отеля, он, не слишком страдая от уязвленного самолюбия, разместился в комфортном вестибюле, погрузился в социальные сети и принялся писать всем репортерам из своего списка контактов.

Спенсер утверждал, что его присутствие на конференции на самом деле было не таким разрушительным и ироничным, как присутствие Бэннона или того же Трампа. Может, его и выгнали с конференции, но в историческом масштабе из собственного движения теперь выгоняли консерваторов: их, в том числе Трампа и Бэннона, теснили новые кадры, по выражению Спенсера – сторонники идентичности, то есть “белых интересов, ценностей, обычаев и культуры”.

Считая себя истинным трампистом, Спенсер полагал, что ККПД осталась не у дел.

* * *

Когда Бэннон и Прибус вместе со свитой заняли гримерку, Бэннон – в темной рубашке, темном пиджаке и белых брюках – отошел в сторону, чтобы переговорить со своей помощницей Александрой Прит. Прибус сел на гримерный стул и терпеливо ждал, пока ему на лицо нанесут основу и пудру, а на губы – бесцветный блеск.

– Стив… – начал Прибус, когда поднялся, и показал на стул.

– И так сойдет, – ответил Бэннон.

Он поднял руку, делая очередной из серии маленьких жестов, которые должны были подчеркнуть, что он не просто глупый ставленник политического “болота” и уж точно не напудренный Райнс Прибус.

Трудно было переоценить важность первого появления Бэннона на публике – после многих дней хаоса в Западном крыле, после опубликованной в журнале Time статьи о нем, после бесконечных спекуляций о его власти и истинных намерениях и после его превращения в глазах прессы в главную загадку Белого дома Трампа. Для самого Бэннона это был тщательно срежиссированный момент. Это был его марш победителя. Он думал, что господствует в Западном крыле. Он был уверен, что властвует над Прибусом и идиотом зятем. Теперь он собирался властвовать над ККПД. Однако на мгновение он сделал вид, что в этом нет ничего особенного, хотя не было никаких сомнений, что именно он станет героем часа. Отказавшись от макияжа, он не только принизил Прибуса, но и подчеркнул свой статус бравого вояки, который готов идти в битву незащищенным.