На самом деле Илья сначала посмотрел на Эрику. Но она не была бы его Эрикой, если бы не понимала без слов.

А вот вытянувшееся лицо онемевшей Насти с застывшим выражением ужаса как в фильме «Крик» стоило того, чтобы на него взглянуть.

— Простите, что перебил, — присел Илья на краешек кушетки, всем своим видом выражая заинтересованность.

— Я рассказывала Эрике Альбертовне особенности договора о суррогатном материнстве, который необходимо подписать, — смущённо кашлянула врач.

— Тогда не буду вас отвлекать. Вы можете продолжать, а я, если позволите, взгляну на договор самостоятельно.

— Да, да, конечно, — лично поднялась врач и вручила ему бумаги и, продолжая говорить, вернулась за стол. — Далее после всех обследований, которые мы обязаны провести, этапы работы будут заключаться в следующем…

Врач очень складно говорила о синхронизации менструальных циклов, стимуляции суперовуляции и о гормональном мониторинге фолликулогенеза, но, если кто её и слушал — только дети.

Настя глотала пересохшим горлом воздух, потому что Илья открыл сразу последний лист, где она уже поставила подпись за него, ссылаясь на ту самую доверенность.

Эрика давилась от смеха, глядя на весь этот спектакль.

А Илья с облегчением выдохнул, понимая, что процесс ещё на самом зачаточном этапе в полном смысле этого слова и его «биоматериал» даже не доставили из криохранилища.

— Простите, что перебиваю, — вежливо кашлянул Илья, — но срок доверенности, на которую ссылается Анастасия Александровна в данном договоре, истёк и не имеет юридической силы, тем более, раз Эрика Альбертовна свою подпись не поставила, — он глянул на «шапку» договора. — И не может быть подписан задним числом.

— Это не проблема, Илья Михайлович, — глянула врач в бумагу, чтобы не ошибиться с его именем. — Мы, конечно, переоформим договор.

— Боюсь это проблема, Марина Борисовна, — тяжело вздохнул Илья. — Я не давал разрешение Анастасии Александровне на использование своего генетического материала. И, конечно, мои юристы свяжутся с вашими, если у клиники возникнет недопонимание. А сейчас вынужден прервать нашу беседу, чтобы откланяться. Вы можете продолжить без нас, и обсудить любые варианты, кроме использования меня в качестве донора, а Эрики Альбертовны в качестве суррогатной матери, — он встал и показал на дверь. — Дети! Эри!

— Мама, а мы к этому доктору ещё придём? — повернулся к Эрике Данилка, выходя с ней за руку.

— Папа, а можно мне взять картинку? — протянула Глафира Илье проспект с рекламой витаминов, и придерживая для неё дверь, он кивнул.

— Если парень станет гинекологом, знай — в этом будешь виноват ты, — показала Эрика на Данилку, увлечённо разглядывающего стенды в коридоре.

Но Илья ответить не успел.

— Папа?! — оглушил его Настин крик.

— Да чего ж так орать-то? — демонстративно потрогала Эрика ухо, словно его заложило, поворачиваясь. — Вы на Валеру своего голос повышайте, Анастасия Александровна, когда он в следующий раз опять примчится в гостинице потрахаться, а здесь не надо. Здесь всё же приличное заведение.

— Откуда ты… Да как ты… — размахивала руками Настя.

— И правда, да как я смею, — хмыкнула Эрика в ответ. — Я! Никому не нужная голодранка без регистрации с двумя детьми, живущая в дешёвой съёмной конуре указывать такой как ты… А ты кстати, кто?

— Я?! — вздёрнула она подбородок. — Да я… — и осеклась на полуслове.

— М-м-м, — кивнула Эрика понимающе.

— Оставь, — мягко обнял сзади за плечи Эрику Илья, привлекая к себе.

Но она была бы не Эрика, если бы сейчас не подняла к нему лицо.

Глубоко, порывисто вздохнула, когда его губы накрыли её. Обхватила Илью за шею, подтягивая к себе и ни за что не хотела отпускать. А он, честно говоря, не сильно и сопротивлялся. И вовсе не потому, что на них сейчас смотрела Настя. Едва их губы коснулись друг друга, они уже и забыли, что здесь не одни. Всё остальное в мире становилось настолько неважным, что они даже не обернулись.

— Нас ведь ждут? — улыбнулась Эрика.

— Да, пора, — боялся он отвести от неё глаз, словно она может исчезнуть. — Дети! — всё ещё глядя в её счастливые глаза, скомандовал Илья. И топот ног по коридору сказал ему о том, что они послушались и побежали к гардеробу.

Да какая ему разница что думает какая-то Настя, когда он крепко держал руку той девочки, девушки, женщины, что не просто росла и взрослела вместе с ним — всегда была смыслом его жизни.

И как же ему повезло, что она у него есть. Его Эрика.

Дорога до дома пролетела незаметно.

Но выражение лица отца, что вышел встречать их к машине, Илье неожиданно не понравилось.

— Что-то не так? — всматривался он в хмурые складки между его бровей.

— Нет, нет, всё как раз так. Просто хочу сразу извиниться за то, что ты сейчас увидишь.

— Ты засунул в стиральную машину кота? — ещё пытался шутить Илья, не зная, что и думать, помогая Глафире выбраться из салона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Можно сказать и так, — ответил ему женский голос, что он не слышал больше шести лет.

— М-н-н, какие люди! — хмыкнула Эрика, проходя в открытую Ильёй дверь мимо его матери. И потрепала за ухом лежащего у неё на руках кота, словно «люди» относилось не к ней. — Ты жив ещё, блохастый?

Кот испуганно встрепенулся.

«Неужели помнит?» — заглянула она в немигающие жёлтые глаза и подмигнула. Подняла варежку, что уронил по дороге Данилка. И легко скинула пальто на руки Илье.

А он ещё волновался, что Эрика будет разочарована его домом. Но тут ему самому подготовили сюрприз похлеще.

— Не помню, чтобы я тебя приглашал, мам, — присел Илья на корточки, помогая раздеваться Глафире. Он слегка побледнел, но всегда умел держать лицо.

— Это я ей позвонил, — виновато кашлянул Майк.

— Я всё же твоя мать, — не преминула напомнить о себе Юлия Геннадьевна и тут же присела рядом с Глафирой. — А твоя — бабушка, милое дитя, — растянула она губы в улыбку, которой, наверно, улыбались бы змеи, если бы могли. — Тебя как зовут?