Насколько нам стало известно, два дня назад вы посещали антикварный магазин «Фенестра», чтобы оценить некий предмет с историей. Было дело?

Денис опешил.

– Минуту, – попросил он, бросил телефон в кресло и вышел из комнаты.

Катя сидела на диване с калькулятором в руках. Рядом с ней валялись квитанции на оплату квартиры. Она подняла напряженный взгляд на Дениса.

– Чего тебе? – тихо спросила она.

– Ты что, все-таки обратилась в полицию? – прошипел Денис.

Катя приоткрыла рот. Она всегда так делала, если была сильно удивлена и не сразу могла уловить смысл услышанного. Правда, в это беспомощное состояние она впадала ненадолго.

– Нет, – ответила Катя. – Не обращалась.

– А вот мне кажется, что ты все-таки это сделала, – язвительно заметил Денис. – У меня на трубке сейчас висит некий мент, который знает, что мы были в той гребаной комиссионке. Твоих рук дело? Это ты, да?

– Да не я! – испугалась Катя.

– А кто тогда?

– Ну… может…

Она так и не смогла ничего придумать, и Денис, махнув рукой, метнулся обратно к своему компьютеру. Звягин все еще был на связи, и Денис подумал, что, может быть, это никакой не следователь, а все-таки аферист. Если ни Денис, ни Катя не были в полиции, то откуда ему знать про тот платок?

– Извините, – на всякий случай с подозрением произнес Денис. – Про антикварный магазин я понял. А что от меня требуется?

– Не только от вас, но и от вашей спутницы, – пояснил Звягин. – Подойдете в отдел полиции?

– А… – запнулся Денис и тут же исправился, – конечно. Будем.

Краем глаза он заметил Катин силуэт в дверном проеме. Она внимательно слушала каждое его слово.

– Молодцы. А то пришлось бы за вами наряд высылать, – подытожил Звягин. – Шутка. Сейчас свободный сотрудник на вес золота и бензин дорогой. Сегодня подойти сможете?

Денис обалдел от такого поворота.

– С какой целью мы должны прийти? – спросил он. – В качестве кого? Мы где-то нарушили закон? А знаете, мы бы сами к вам пришли. Как раз собирались. Ну, может, не к вам лично, но в полицию. В другой ОВД. Какой у нас тут поблизости? Не помню.

– Успокойтесь, пожалуйста, – попросил Звягин. – Адрес я дам, а дальше вас сотрудник дежурной части направит в мой кабинет. Жду.

Майор Звягин положил трубку и некоторое время напряженно вчитывался в протоколы допроса Эдика и Наташи, которых отпустил несколько минут назад. Ушли они вместе, и майор поклялся никогда больше в жизни не увлекаться красивыми женщинами. К черту. Работа ‒ вот, что сейчас самое главное.

И Звягин работал. Чутье сыщика подсказывало ему, что они не имеют никакого отношения к убийству Мигунова, даже несмотря на то что Эдик оставил следы в его квартире. Их обнаружили не только на дверных ручках, но и на стенах, столешнице на кухне и на посуде, забытой в раковине. Но за это закопать Эдика не получилось, так как он подтвердил, что накануне убийства Мигунова действительно был у него в гостях и, разумеется, он оставил отпечатки пальцев на всем, к чему прикасался. Наташа несколько раз отметила, что он был с убитым в хороших отношениях и, если уж на то пошло, то мог бы расправиться с ним гораздо раньше и не так жестоко. Только вот причины у него для этого не было никакой. Плюс алиби.

Звягин и сам уже понял, что убийцу он упускает. Пока что. Тот путь, которым Эдик пришел к Мигунову, а спустя время проделал его в обратном направлении, был замечен системами видеонаблюдения. Но к подъезду можно было подойти с другой стороны, через заброшенную промзону, а там-то как раз никаких камер и не оказалось. Ее пересекают люди, чтобы сократить путь, благоустраивать ее пока не собираются, поэтому предполагаемый убийца свалил совершенно спокойно. А проезжающий транспорт в нужное время той ночью вообще на подъездах к дому отсутствовал. Соседи также были опрошены, и, как назло, никто ничего не видел. Напрягала и незапертая дверь квартиры, о которой говорил Кумарчи. Сама дверь была довольно новой, со сложным замочным механизмом, и скорее всего Мигунов сам впустил своего убийцу. А тот потом свалил, потеряв осторожность. Так мог сделать только тот, кто совершил преступление впервые, потому что опытный преступник постарался бы замести за собой все следы. И дверь захлопнуть в том числе.

Робкий стук в дверь заставил Звягина вздрогнуть и даже удивиться. Неужели так быстро тот парень, которому он звонил, добрался до отдела полиции? Если были бы свои ‒ зашли бы, особо не церемонясь.

– Да! – громко разрешил майор.

Это была Наташа. Одной рукой она держалась за дверную ручку, а другой вцепилась в ремешок сумки, висящей на плече. Звягин понял: боится и волнуется одновременно.

– Что такое? – недовольно спросил он. – Только что расстались.

– Я зайду, если вы не заняты, Николай Егорович, – попросила Наташа.

– Занят.

– Я быстро. И потом, это важно.

– Важно ‒ говорите…

Она зашла, прикрыла дверь и быстрым шагом подошла к стулу. Села как раз напротив, по другую сторону стола, и, не откладывая, заговорила:

– Выслушайте меня, пожалуйста. Я пришла как консультант.

– Сейчас ваша консультация не требуется, – заявил Звягин. – А если возникнет необходимость, то обратимся к другому человеку.

– Почему? – искренне расстроилась Наташа.

– Потому что вы теперь выступаете в качестве свидетеля, – беспристрастно продолжил Звягин.

– Кто это придумал?

Звягин демонстративно стал складывать документы в папку. Что-либо объяснять он не хотел.

– Я как раз по поводу убийства Михаила Ивановича хотела кое-что сказать. – Наташа машинально следила за руками майора, которые мелькали перед глазами. – Он приезжал ко мне, а на другой день его не стало.

Майор медленно поднял голову. Выражение его лица было отнюдь не приветливым.

– Вы смерти моей хотите? – выкатил он глаза. – Вы что-то мне еще не рассказали?

– А вы не спрашивали, вот я и промолчала. Но сейчас подумала, что вы должны знать.

Звягин сложил руки на разбросанных документах и выжидающе уставился на Наташу.

– Эдик действительно сказал правду, и я не буду повторяться, вы же сами уже об этом знаете, Николай Егорович, – умоляющим тоном произнесла она.

– Какую такую правду он рассказал?

– Все в протоколе его допроса. Все так и было, у меня нет оснований ему не верить. Он навестил Михаила Ивановича и привез ему платок. Михаил Иванович предложил найти покупателя, чтобы Эдик смог вернуть свои деньги. Те самые, за которые он его выкупил у молодых ребят.

– Это я уже знаю.

– Очень хорошо, – удовлетворенно заметила Наташа. – Но Эдику Михаил Иванович сказал, что платок не представляет особенной ценности. То есть он