дал ему понять, что сбыть его будет сложно. Но на самом деле платок был штучным товаром. Я видела его, я держала его в руках, Николай Егорович. Он представляет определенную ценность. Мне кажется, Михаил Иванович тоже это понял, и после того, как Эдик уехал, он решил посоветоваться со мной. Приехал поздней ночью, и меня это очень удивило. Я сразу поняла, что у него какое-то неотложное дело. Он хотел, чтобы я провела быструю оценку. Беспристрастную и незамедлительную. Конечно, я ему помогла, но осмотр был беглым, и хоть я не последний человек в этом деле и, разумеется, что-то понимаю, но полной картины дать не смогла. Я осмотрела платок и нашла его довольно интересным в плане… скажем, принадлежности.

– Принадлежности, – повторил Звягин. – То есть вы поняли, кому он принадлежал?

Наташа смахнула с лица непослушный волос.

– Имени, конечно, на нем не было вышито, но все остальное, включая состояние ткани и жемчуга, а также особые стежки и даже вид нитей сумели кое о чем рассказать. Носовым платком владел человек богатый, имевший высокое положение. В России таких платочков не изготавливали, я позже специально поискала в интернете. И изношенность его была минимальной.

– И как отреагировал на ваш вердикт Мигунов?

Наташа набрала в легкие воздух и задержала дыхание, собираясь с духом.

– Послушайте, Николай Егорович. Я не хочу, чтобы о нем осталась память как о плохом человеке. Но платок он не стал бы продавать за копейки, как обещал Эдику. Он, наоборот, хотел продать его за баснословные деньги. Не знаю, зачем я об этом рассказываю. Просто думаю, что сейчас лучше ничего не утаивать.

Звягина подобная лирика не заинтересовала.

– Кумарчи не знал о том, что Мигунов к вам собирался?

– Нет, – покачала головой Наташа. – Михаил Иванович поделился со мной как бы за спиной Эдика. Я не хочу, чтобы он думал, что его друг и учитель перед самой смертью хотел хоть в чем-то его обмануть.

– А вдруг ваш Эдик все-таки пронюхал о том, что учитель хочет его подставить? – язвительно спросил Звягин. – Вдруг он догадался и не простил? Вот и вернулся обратно, чтобы забрать свое, а дядя Миша стал брыкаться, за что и отдал богу душу, а? Как вам такой вариант?

Наташа с упреком взглянула на Звягина:

– Не думаю. У Эдика и времени-то не было на то, чтобы разобраться с ценностью платка. А что, против него есть какие-то улики? – спросила она. – Почему вы так в него вцепились?

«Нет, твою мать! Нет никаких улик против твоего любовника! – захотелось ответить Звягину. – Но я найду, поверь!»

Наташе, однако, он ответил по-другому.

– Спасибо за информацию, – поставил точку Звягин. – Есть что-то еще, о чем вы хотите рассказать?

– Нет, – растерянно сказала Наташа.

– Больше не задерживаю. Извините, у меня работа.

Наташа встала, поправила ремень от сумки на плече.

– Что ж, ладно, – обескураженно произнесла она. – Если я больше не нужна…

Звягин не ответил. Он был очень занят – заталкивал в папку документы, которые упорно не хотели туда вставляться.

Понаблюдав за процессом в течение нескольких секунд, Наташа вышла из кабинета, находясь в полной растерянности и забыв попрощаться.

Она спустилась на первый этаж, где за стеклом дежурной части сидел молодой мужчина с погонами лейтенанта. Окинув Наташу коротким внимательным взглядом, он снова опустил голову, что-то записывая. Наташу он не узнал, она тоже его видела впервые, поэтому просто решила пройти мимо.

Перед «дежуркой» стояли высокий парень и рыжеволосая девушка, которые чего-то ждали. Наташа вдруг вспомнила про сигареты и решила поискать их в сумке, но не на ощупь, поскольку в сумке чего только не было. Она поставила ее на один из стульев возле стены, присела рядом и принялась копаться в своих вещах.

– Слушаю вас, – услышала она голос лейтенанта.

– Нас вызвал следователь, – сказал парень. – Но я забыл номер кабинета.

– Фамилия следователя?

– Звягин.

Наташа подняла голову. Парень поймал ее взгляд и быстро отвернулся. Следом за ним Наташу заметила и рыжая девушка.

– Есть такой, – ответил лейтенант. – Паспорт.

– Денис, а я свой дома оставила, – растерялась девушка.

– Ты серьезно?

Катя судорожно шарила в своем крохотном сиреневом рюкзачке.

– Нашла.

Денис протянул оба паспорта дежурному.

«Николай Егорович говорил, что никогда не расследует больше одного преступления зараз, – вспомнила Наташа. – А сейчас на нем труп Мигунова. Значит, эти ребята тоже имеют к нему какое-то отношение?»

Она вспомнила рассказ Эдика о том, как начиналась история. К нему в магазин пришли молодые люди примерно того же возраста, что и эти двое. Сначала они продали носовой платок, а на другое утро неожиданно решили выкупить его обратно. Только вот самого платка у Эдика уже не было, потому что он отдал его Мигунову. А самого Мигунова убили именно в тот день…

Наташа затаила дыхание. Дежурный записал данные ребят, назвал номер кабинета, и они пошли вверх по лестнице. Нащупав пачку сигарет, Наташа подхватила сумку и вышла на улицу.

Отойдя в сторонку, она закурила.

«Подожду этих двоих, – решила Наташа. – Время, слава богу, есть. Только бы получилось с ними поговорить. Только бы получилось!»

Глава 8

Как ни странно, но Дениса с Катей майор отпустил очень быстро. Выслушав их подробный рассказ о первом посещении антикварного магазина «Фенестра», а затем и о втором, он понял, что эти дети никак не могли быть убийцами Мигунова. Ну вот, хоть убей, не было у них ни времени, ни причины для этого. Хотя и алиби тоже не было, но оно Звягина вообще не волновало. А все потому, что он твердо решил расколоть Эдуарда Кумарчи, который сыграл свою роль во всей этой темной истории.

Катя, узнав причину, по которой их с Денисом попросили прийти на допрос, растерялась и даже немного испугалась. Денис же выглядел по-мужски собранным и уверенным в себе. Они сидели на стульях, стоявших рядом, и, чтобы успокоить свою девушку, парень протянул ей руку, за которую она тут же схватилась. Так и сидели перед следователем, вцепившись друг в друга. А когда узнали о том, что им предстоит пройти дактилоскопическую экспертизу, то сразу же согласились.

Звягин понимал, что без Наташиной помощи, к которой привык не только он, но и все, с кем он работал, теперь будет сложновато. Так уж выходило, что за последние шесть или семь лет своей службы ему частенько приходилось разматывать клубки, сотканные из мрачных обстоятельств и крепкой лжи, толкавших людей на совершение тяжких преступлений, и через раз следствие натыкалось на что-то вполне материальное, имеющее