Следующий день, среду 20 апреля, Ричард посвятил разбору дел плененных в Ноттингеме, Тикхилле и других местах и привезенных в Винчестер для совершения правосудия. Король позволил освободить тех, чья вина была минимальна, если они смогут представить поручителей, готовых выплатить 100 марок, если виновные не явятся по первому требованию судей. Богатых и знатных Ричард, разумеется, не был готов так легко отпустить. Он приказал, чтобы их держали в темнице до оплаты установленного королем выкупа, сумма которого, вне всякого сомнения, была достаточно высока, чтобы принести ему существенную прибыль. В казначейских свитках указаны расходы в 29 шиллингов 9 пенсов на кандалы и цепи для заключенных в Винчестере. Поместья, земли которых могли бы возделываться и приносить доход, были конфискованы; их было так много, что пришлось назначить двух лиц для надзора за выморочным имуществом. За южными землями следить поручалось Уильяму де Сент-Мер-Элизу, Гуго Бардолфу – за северными. Все доходы поступали напрямую в казначейство.

Король Вильгельм проявил упорство и в четверг вновь обратился к Ричарду с просьбой передать ему с графством Нортамберленд замок, но вновь получил отказ. Король Англии втайне надеялся, что после разрешения проблем в Нормандии он сможет дать Шотландии ответ, который будет встречен с радостью. «В скорби и недоумении» в связи с ответом Ричарда король Вильгельм 22 апреля отбыл в Шотландию.

Тем временем в Англию приходили все более тревожные вести о положении дел по ту сторону пролива. 22 апреля Ричард покинул Винчестер и направился в Портсмут. На следующий день на встречу с братом прибыл архиепископ Джеффри. Он появился с процессией, перед ним несли архиепископский крест, несмотря на то что он находился не в своем графстве. Архиепископ Губерт немедленно пожаловался королю, однако тот не пожелал вступить в спор на тему, касающуюся церкви, он вообще не был сторонником вмешательства в конфликты, если не попирались его права, поэтому заявил двум архиепископам, что принятие решения не в его власти, и разрешил обратиться к папе. В то время Джеффри еще не потерял расположение короля, о чем свидетельствует факт возвращения ему Ричардом Боже и Лонж в Анжу, которых лишил когда-то в приступе гнева. Разумеется, король был посвящен во все детали конфликта между братом и канцлером Гийомом Лоншаном, поскольку Джеффри не раз жаловался королю на отношение Лоншана, который, в свою очередь, не упускал случая напомнить Ричарду, каким постыдным образом был изгнан из Англии. 24 апреля, вновь услышав жалобы Джеффри, король велел им «заключить наконец мир» и заставил канцлера поклясться в присутствии сотни клириков, что «он не желал пленения архиепископа Джеффри и никогда не отдавал подобного приказа».

Когда конфликт был улажен, король Ричард, королева Алиенора с приближенными отправились в Портсмут, где для них уже были готовы дома, на что было потрачено 100 фунтов.

В порту уже собиралось войско короля. Оно состояло в основном из трети владельцев феодальных поместий, не пожелавших откупиться от воинской повинности, преимущественно валлийцев. Людей, лошадей, провизию, оружие предстояло погрузить на корабли и отправить на континент. В ожидании завершения отбытия армии Ричард отправился на охоту в Станстед. В отсутствие короля начались раздоры среди призванных на службу солдат, и ему пришлось вернуться для наведения порядка.

Когда скандалы и стычки прекратились, поднялся шторм такой силы, что флот не мог выйти в море. Ричард терял терпение и с трудом переносил вынужденную задержку. Несмотря на то что буря не стихла, в понедельник 2 мая король приказал грузить на борт людей и лошадей. Вопреки настоятельным советам капитанов, король отошел от берега на своей ладье и направился навстречу стихии. Устав от невыносимой качки за день и ночь, король принял решение вернуться в Портсмут. Шторм закончился лишь через неделю.

Как только ветер стих, в четверг 12 мая король Ричард с матерью, сопровождавшими их рыцарями и войском отплыл со своим флотом в сто судов и сошел на берег в Барфлёре. Король Ричард больше никогда не вернется в Англию, как и его мать при жизни сына; она отойдет от государственных дел и проведет оставшиеся годы его правления в Фонтевро.

Напомню, что Гуго Дарэмский отказался от графства Нортамберленд «по доброй воле и без малейшего принуждения». Когда Ричард покинул Англию, епископ стал жалеть о содеянном и послал к королю гонца с предложением выкупить графство за 2000 марок. Неизвестно, предполагал ли он выплатить эту сумму дополнительно к тем 2000, которые был должен, или изъявил желание отдать то, что обещал.

Гуго Бардолф, один из юстициариев короля, назначенный им шерифом Нортамберленда после того, как Гуго Дарэмский отдал графство, стал требовать, чтобы Нортамберленд, а также Ньюкасл-апон-Тайн замок Бамборо были переданы ему во временное владение. Вернувшись, гонец Гуго Дарэмского доставил письмо от Ричарда, в котором тот выражал сомнение в целесообразности предложения епископа и его платежеспособности. Однако король поручил Бардолфу вернуть графство Гуго и удостовериться, что тот готов внести залог, гарантирующий скорую оплату всей суммы.

Гуго Бардолф, не владевший ни графствами, ни ценными бумагами, обратился к епископу Дарэмскому с просьбой отдать ему Нортамберленд, как и было обещано в апреле в Винчестере. Получив право владения, обещал Бардолф, он передаст графство Гуго, как и приказал король, но лишь в случае, если епископ сможет доказать, что выплатит 2000 марок.

– Какой смысл, – восклицал Гуго Дарэмский, – отдавать тебе графство и замок, если ты сразу вернешь его мне? Они уже принадлежат мне, будет так и впредь.

Бардолф доложил об этом королю. Ричард пришел в ярость и заявил, что епископ Гуго должен немедля вернуть графство и замок и выплатить при этом обещанные 2000 марок, а также отдать поместье Садбердж, купленное им у короля в 1189 году.

Архиепископ Джеффри был под защитой короля лишь на время пребывания брата в Англии. Как только Ричард покинул страну, враги Джеффри почувствовали силу, поскольку король наделил высшей властью архиепископа Губерта Уолтера, бывшего на момент рукоположения нового архиепископа деканом Йоркского собора и возглавлявшего оппозицию, выступавшую против Джеффри. Каноники капитула Йорка вновь выдвинули обвинения в адрес архиепископа, на которые король ранее не обратил никакого внимания, но на этот раз высказали их главному юстициарию, который к ним прислушался. Губерт отправил в Йорк комиссию – Роджера Биго, графа Норфолка, Гамелина де Варенна, Уильяма де Стутевилла, Гуго Бардолфа, Уильяма Брюэра, Джеффри Гакета и Уильяма Фицричарда – с целью проверить правдивость всего, что говорили. По их приказу люди архиепископа Джеффри, конфисковавшие имущество непокорных каноников, отказавшихся вносить свою долю в выкуп короля, были арестованы и обвинены в грабеже. Несмотря на то что действовали слуги архиепископа по его приказу, ему было отказано в просьбе выступить их поручителем.

На слушание суда вызвали и самого архиепископа, находившегося на тот момент в Рипоне, однако Джеффри счел юстициариев не вправе вмешиваться в его отношения с капитулом и тем более выносить решения, поэтому не подчинился. В наказание его лишили всех владений, за исключением Рипона, и поручили Уильяму де Стутевиллу и Джеффри Гакету временно управлять графством Йорк и владениями архиепископа.