нашла ничего ценного, что могло бы помочь выбраться.

— Лорд Уорстоун разговаривает во сне?

Постоянно. Они никогда не спали в одной кровати, но она слышит, как он произносит имена жены и детей. Нежность в его голосе всегда ее озадачивала, это был совсем другой человек, не тот, которого она знала, и уж точно не тот, кто порезал ее ладонь.

— О письмах он не говорил ничего, — настороженно произнесла Марджери.

Лув расстроился.

— А о чем говорил? Ну же, не тяни.

— Какое тебе дело?

— Может, о бумагах? Или драгоценном камне? — настаивал Лув, будто не слыша ее.

Ни на один из ее вопросов он так и не ответил, почему требует откровенности от нее?

Сестра смотрела на них и не вмешивалась, что совсем ей не свойственно. Лув угрозами заставил ее молчать?

— Только о жене. И ни о чем, что может заинтересовать прислугу.

Бросив суровый взгляд на Марджери, Лув прошел к окну, повертел головой и радостно вскрикнул.

Марджери повернулась к сестре:

— Зачем ты здесь?

— Не поинтересуешься, почему он задает все эти вопросы? — вместо ответа, спросила Биделю.

— Я уже давно в заточении, хорошо усвоила, что лучше ни о чем не спрашивать.

— Я привез ее сюда. — Лув повернулся к ней. — И я помогу вам обеим.

Марджери посмотрела с сомнением. Что может сделать этот… высокомерный, излишне уверенный в себе незнакомец? Впрочем, мужчины часто бывают такими, это она усвоила по опыту. Только Эврар отличался от всех…

Марджери повернулась к нему спиной, лицом к сестре и спросила уже шепотом:

— Почему ты в крепости?

— Я получила твое письмо. Поняла, что ты в опасности.

Черт, она так боялась, что сестра догадается!

— Я ждала братьев, не тебя.

Марджери поморщилась от досады.

— Как могла тебя бросить? Ведь с самого детства приходила на помощь.

Она специально написала сестре, чтобы успокоить ее, надеялась, та не будет ничего предпринимать. Даже сообщила, как рада удаче добиться внимания лорда Уорстоуна. Ничего из затеи не вышло, сестра здесь. Они уже не дети, это не игры, где в случае неудачи можно получить синяк или царапину.

— Но тогда это были шишки. Как можно быть такой безрассудной, чтобы явиться в логово этого зверя?

За спиной Лув фыркнул, но Марджери даже не обернулась.

— Я безрассудная? Я сама предупреждала тебя, каков этот лорд Уорстоун. Твое письмо меня совсем не успокоило, напротив, дало понять, что ты ко мне не прислушалась. Только и охала, как он красив да как богат.

Марджери вскрикнула от удивления. Биделю ее предупреждала? Но она не получала никаких писем от сестры. И тем более не отвечала на них. Руль… Это был Руль. Невероятно! И самое ужасное, одно из них точно перехватил Иэн.

— Ты поэтому приехала? Я писала все это только для того, чтобы ты здесь не появлялась.

— Что? — Теперь удивилась Биделю.

Они никогда не говорили о мужчинах откровенно. Как и о том, почему Марджери уехала из дома. Она так и не призналась, что не хотела быть обузой для сестры и родных. И сейчас не может быть откровенной — не хочет, чтобы Лув все слышал. Это будет неприятно, даже болезненно. Придется рассказать лишь часть правды.

— Если я сказала бы, что пошла с ним ради выгоды, из-за его богатства, а оно велико, поверь, ты поняла бы меня?

Биделю прищурилась.

— Значит, нет никакого разбитого сердца?

— Конечно нет. — Марджери в ужасе округлила глаза.

— Почему же ты рискуешь собой?

Марджери покосилась на Лува, который теперь перешел к другому окну и с любопытством что-то разглядывал. Говорить об этом при нем не хотелось, но другого шанса, возможно, не будет.

— Мы — никто. Наша семья бедна. Ты работаешь, отдаешь последние монеты маме, почти ничего не оставляя себе. А лорд Уорстоун обещал мне…

— Ты пожертвовала собой ради меня?

Ради всей семьи, она хотела им помочь.

— Мне известно, что он не такой, как многие мужчины, — продолжала Марджери. — Мне известно, какие о нем ходят слухи. Но предложение более чем щедрое. И Мабиль написала мне…

— Мабиль! Но почему мне никто не рассказал?

Вот поэтому. Новые факты порождают новые вопросы, желание знать больше. Что успела сделать Биделю, пока она сидела взаперти в крепости? В ближайшее время им непременно надо поговорить наедине. Сейчас, при Луве откровенничать не хотелось. Она не знает его, но, скорее всего, он не похож на Эврара. Необходимо, чтобы сестра знала, что Иэн сумасшедший и очень опасный человек, ей надо думать прежде всего, как спастись самой. И еще надо извиниться, что опять доставляет проблемы родным, а она принесла их немало уже тем, что появилась на свет. Тогда отец ушел, а мама не выдержала и сломалась. Она непременно скажет все, что хотела, но позже. Жизнь научила не доверять чужим глазам и ушам.

— Откровенно говоря, я не знаю, почему она поделилась со мной, а не с тобой. Мне вообще мало что известно, я ведь здесь уже довольно давно.

Марджери посмотрела на дверь и вздохнула. Казалось, прошла вечность с того дня, как она получила письмо от Мабиль.

— Что случилось с Мабиль? — спросила Биделю.

Марджери опять покосилась на Лува.

— Она снова беременна, но дела еще хуже прежнего. Она не сможет оплатить…

— У вас осталось несколько минут, — перебил ее Лув.

Он по-прежнему смотрел в окно и казался озабоченным только тем, что происходит на улице, но наверняка подслушивал. Она поступила мудро, не начав откровенничать при нем, промолчать — всегда разумнее.

Сейчас надо думать о том, как помочь сестре сбежать из крепости. Подальше от Иэна и Лува.

Интересно, почему он, стоя у окна, иногда оборачивался на нее? Кажется определенно чем-то взволнованным, а еще разозленным и готовым действовать. Она права, что не доверяет ему, непонятно лишь, почему Биделю придерживается, что очевидно, иного мнения.

— Лув на нашей стороне, так? — прошептала Марджери, глядя на сестру. — Скажи, кто он?

— Я не знаю, — был ответ. — Он объяснил, но, кажется, солгал.

Лув кашлянул. Марджери повернулась, хотя, возможно, он не заслуживал ее внимания. Биделю подозревала, что он не тот, за кого себя выдает. По мнению Марджери, они были близки. Остается лишь молиться, чтобы эти отношения не причинили сестре боль.

— Ты добавила яд в эль? — спросил Лув.

Она ожидала услышать совсем не это.

— О чем ты?

— Она не стала бы это делать. — Биделю встала так, чтобы закрыть собой сестру, и уперлась руками в бока.

Лув посмотрел на нее с подозрением:

— Некоторые бочки с элем отравлены. Это сделала ты или кто-то, тебе знакомый?