напоминают точёные золотые зубцы королевской короны. С другого ракурса – засушенные стебли чертополоха с каменными зазубринами. А вот теперь – мачты средневековой каравеллы, украшенные праздничными флажками. По мере приближения и кругового обхода громада собора разворачивается перед нами, являя всё новые образы и ассоциации. Наверное, можно часами ходить вокруг, представляя, что происходило возле этих стен раньше, какие события вершились под сенью готических башен и взмывших в небо шпилей.

Бургосский собор Богородицы – лакомый объект изучения для учёных, неисчерпаемый источник вдохновения для художников. Постичь его величие так же невозможно, как невозможно охватить взглядом весь его облик целиком. Поэтому приходится довольствоваться отдельными фрагментами, самодостаточными художественными образами и законченными историями. А для того, чтобы слой за слоем, шаг за шагом рассмотреть и изучить собор глубже, нужно приехать сюда раз сто, а лучше родиться и прожить пару-тройку жизней в Бургосе.

Первый камень в строительство собора Богоматери был заложен в 1221 году руками епископа Маурицио, прибывшего в Бургос вместе со своей воспитанницей Беатрис Швабской, ставшей впоследствии женой Фердинанда III. Королевская чета также принимала участие в возведении храма, осуществляя величайший надзор. Память об основателях собора закреплена в центральной его части: гробница епископа расположена на западных хорах среди ста трёх ореховых кресел; статуи короля и королевы в нарядных мантиях – у входа в клуатр.

Кружевная Южная роза над воротами Сарменталь струит тихий свет из почти заоблачной выси. Стрельчатые своды и звёзды куполов теряются где-то вдали, унося за собой в мир обетованный. Часовни и капеллы соперничают друг с другом в изяществе резьбы, роскоши материалов и богатстве убранства. Со временем глаз начинает привыкать к вычурному изобилию, усматривая в этом стремление подчеркнуть яркость духовных переживаний, раскрасить чёрно-белую обыденность «мрачного средневековья».

Одно из неожиданных открытий – знакомство с творениями Хиля де Силое[65] – мастера скульптурных надгробий и ретабло[66]. Дерево, мрамор и алебастр в его руках превращались в податливый пластичный материал, подчиняющийся воле художника. Если могилы в принципе могут быть красивыми, то это, безусловно, заслуга Хиля де Силое. Люди, погребённые в его саркофагах, кажутся спящими, а пропасть между жизнью и смертью сглаживается. Не случайно самой прекрасной могилой не только Испании, но и всей Европы считается выполненное им надгробие Хуана II и Изабеллы Португальской в монастыре Мирафлорес. В соборе Богородицы можно увидеть несколько шедевров Хиля де Силое: гробницу епископа Алонсо де Картахены, алтарь часовни Святой Анны, врата Коронерия и три ретабло капеллы Коннетабля.

А вот гробница Эль Сида Кампеадора и его жены Химены проста и лаконична: скромная каменная плита прикрывает многострадальные останки героя, обретшего окончательный покой лишь в 1919 году. Но местоположение – под куполом средокрестия – говорит о многом. Прочитав короткую надпись: «здесь лежит Эль Сид Кампеадор», мы с Виктором проникаемся мыслью о том, что истинному герою ни к чему пышные посмертные почести. Людская память и так окружила историю жизни Родриго Диаса де Бивара героическим ореолом, народной любовью и почитанием.

Знаменитый сундук Сида стоял когда-то прямо на полу, но потом его подняли и укрепили железными скобами на безопасной высоте, во избежание растаскивания на сувениры и порчи от многочисленных прикосновений рук почитателей. Сундук знаменит тем, что спас своего обладателя, когда тому пришлось туго. Наполнив сундук песком, находчивый Эль Сид заложил его доверчивым держателям ломбарда под видом полного золотом, а потом выкупил его, так и не открыв крышку. Очень важная деталь, которую настойчиво подчёркивают кастильцы: Эль Сид не обманывал, не воровал, а только на время ввёл в заблуждение. Никого при этом не обидел, никому не навредил. Что хранится в сундуке сейчас – песок или золото, – неизвестно, однако лёгкая хитринка, не во вред другим, присуща и многим современным кастильцам, уживаясь непостижимым образом с простодушием и прямотой. Вот и пойми после этого испанский характер!

– Смотри сюда. – Виктор обращает моё внимание на странную фигуру, повисшую над часами в главном нефе. – Это Папамоскас.

Чернявый человечек с эспаньолкой и демоническими бровями одет в коричневый камзол. Он нем и неподвижен, но как только минутная стрелка останавливается на двенадцати, широко распахивает рот и одновременно дёргает рукой за язык колокола. После боя курантов рот Папамоскаса закрывается на час.

– Что он делает? – спрашиваю недоуменно.

– Ловит мух! – смеётся Виктор. – Папамоскас в переводе с испанского означает «пожиратель мух». А раньше он ещё и кричал. Но крик был столь неблагозвучен, что приказом епископа крикуна заставили замолчать.

Бьёт девять – Папамоскас беззвучно, как рыба, ровно девять раз открывает рот и столько же раз ударяет в колокол. Посетители собора, задрав головы, зачарованно следят за его действиями. Некоторые распахивают рот вместе со странным, похожим на щелкунчика человечком.

Покидаем собор, когда солнце почти в зените. От мягкого утреннего света не осталось и следа – резкие светотени больно бьют по глазам, отвыкшим в полумраке храма от дневного контраста. Бургос Эль Сида живёт своей жизнью, в которой романтическое прошлое перемежается с реалиями настоящего. На длинных лавочках Пласа Майор сидят беспечные пенсионеры, крошат хлеб голубям, болтают и смеются над шутками заводилы – лысого коротышки с пегой щёточкой усов. Бульвар Эсполон полон детьми – нарядные девочки и мальчики в кружевных платьицах и светлых костюмчиках, с мячами и куклами, самые маленькие в затенённых колясках с пологом из кисеи – гуляют в сопровождении родителей, нянь и гувернанток. Дети в Испании обласканы и любимы, независимо от поведения и оценок в школе.

На улицах Бургоса много военных: на протяжении нескольких веков в городе расположен гарнизон. Мимо нас, вздымая тучи пыли, маршем проходит рота в хаки и сапогах – им, наверное, ужасно жарко! Две монахини – совсем молоденькая девочка с примесью мавританской крови и пожилая дуэнья в очках – молча несут стопы толстых фолиантов.

Современный Бургос ткёт ткани и прядёт пряжу, изготавливает целлофан и бумагу, печёт хлеб и делает кровяную колбасу «морсилья», поддерживает боевой дух армии и помогает мирным путешественникам, чтит законы и хранит традиции, растит детей и заботится о стариках. И над всем этим мирным течением жизни реет бессмертная тень Эль Сида Кампеадора – вечного героя, верхом на верном коне Бабьеке, с острым клинком Колады в руке, защитника христианской веры, непобедимого воина, хранителя чести и достоинства испанского народа.

* * *

…Сидя под раскидистым платаном на бульваре Эсполон, едим сладкий инжир. Через час отходит электричка Виктора. Как ни прискорбно терять такого замечательного спутника, но приходится с этим смириться. Я уже успела привыкнуть к его заботливому