и от жара. Я продолжаю пробуксовывать в своих скользких ботинках: на то, чтобы почистить их, уже нет сил. Ну и пусть! Пускай я вся в грязи и устала до чёртиков, так мне и надо! Чего попёрлась под дождь, вместо того чтобы найти себе заранее прибежище и наблюдать из окна за изменениями в природе.

«… Изменения в природе происходят год от года. Непогода нынче в моде, непогода, непогода…» – начинаю я нашёптывать любимую песенку, которую так приятно петь в тёплой комнате, за накрытым столом, среди друзей. «Не ангина, не простуда…», – с этим, пожалуй, сейчас можно поспорить, – «посерьёзнее беда», – да уж, беда, если не знаешь, где будешь сегодня спать и когда доберёшься до крыши. Только я собираюсь спеть: «… Кто-то ищет тебя среди дождя», – как оступаюсь и со всего маху падаю в лужу. Ногу пронзает острая боль. Я вскрикиваю и заливаюсь слезами. Но мой крик никто не слышит, а слёз никто не видит – я одна на этой дороге. Одна-одинёшенька… Так вышло…

Сижу в глинистой жиже и реву в три ручья, даже не пытаясь встать или выползти из лужи. Господи, ну почему ещё и это? За что? Почему я? Нет ответа…

Я вспоминаю вчерашний разговор с Эмилио и начинаю, как заклинание, твердить: «Я упала не в пропасть, я упала не в пропасть…» Стянув кое-как с плеч рюкзак, пробую встать – больно. С трудом переползаю на сухие камни, судорожно соображаю: что же теперь делать? Перво-наперво строго приказываю себе успокоиться и перестать выть. Достаю из рюкзака подаренную Виктором флягу, отпиваю несколько глотков, бережно глажу её по мятым бокам. Вспоминаю его рассказ. Думаю об Агнете: она тоже плакала под дождём у Ворот Прощения. Только слёзы были от другой боли, которую вытерпеть и вылечить гораздо труднее. Залезаю в потаённый кармашек, вытаскиваю изрядно потрёпанную записку Эррандо. Снова её перечитываю. Вспоминаю, что он тоже когда-то вывихнул ногу в Пути Сантьяго, и даже кисло улыбаюсь от такого совпадения. Улыбаться широко не получается – жарит температура. Но всё же это не огневица святого Антония, а значит – несмертельно. Немного успокоившись, вспомнив поочерёдно своих друзей, я снимаю ботинок и осматриваю ногу: сустав вспух, шевелить ногой ужасно больно. А если не шевелить – смогу ли я просто наступить на неё? Достаю из рюкзака эластичный бинт и туго, насколько хватает сил, перетягиваю опухший голеностоп. Пробую опереться – больно, но терпимо, особенно если посох приспособить как костыль. Напяливаю не шнуруя кроссовку, изучаю вымокшую карту. Судя по всему, метрах в пятистах отсюда тропа пилигримов пересекает автомагистраль – значит, транспорт рядом. Ещё не очень темно, можно добраться до трассы засветло. Взглянув на неподъёмный, выпачканный в глине рюкзак, сомневаюсь в успехе затеи. Но не оставаться же здесь, в конце концов?! Или остаться?.. Дождь, кажется, заканчивается. Можно развести костёр. Но у меня нет спичек. Да и какой костёр, если в голове и во всём теле бушует настоящий пожар. Пока в полубреду я размышляю над сценариями, жизнь преподносит мне свой вариант.

На дороге показывается тройка запоздалых путников. Трое мужчин, закутанных вместе с рюкзаками в дождевики, похожи на горбунов, но в моих глазах они сейчас прекрасные сказочные эльфы. Эльфы подходят ближе, слышится испанская речь. Они не сразу замечают меня: видимо, вывалявшись в грязи, я слилась с ландшафтом, да и сижу чуть в стороне, подпирая спиной большой камень. Моё жалкое «Буэн Камино!» для них полная неожиданность. Испанцы подходят ближе и пытаются заговорить, но я их не понимаю, а только твержу: «I have problem with my leg»[68], показывая на стянутую бинтом лодыжку. Мужчины быстро оценивают ситуацию, делают из скрещенных рук сиденье и жестами приглашают меня сесть. Я отрицательно мотаю головой, уверяя, что могу скакать на одной ножке с помощью посоха-костыля. Тогда третий эльф – самый молодой и горячий – без церемоний усаживает меня в кресло из сплетённых рук и вскидывает на плечо мой рюкзак. И вот я сижу, как принцесса на руках у прекрасных рыцарей, покачиваясь в такт их шагам, а ещё один несёт мой походный саквояж со шляпками, кружевными накидками, надушенными платками и бальными платьями. Скоро фиеста, и мне непременно надо там быть: королева Изабелла лично пригласила меня отпраздновать совершеннолетие её единственного сына. А потом ещё нужно успеть в Леон на коронацию Альфонсо… Время от времени мои доблестные рыцари ставят меня на грешную землю, чтобы отдышаться, ведь, помимо воздушной принцессы, они тащат на плечах и свои рюкзаки. Тогда я вновь превращаюсь в мокрую, выпачканную по уши горе-путешественницу с температурой и вывихнутой ногой. Никому не до бесед: все сильно устали и только пыхтят, таща на себе двойной груз. Моих спасителей зовут Хавьер, Тони и Давид. «Элена», – представляюсь я, но реверанс мешает сделать несуразное положение между небом и землёй. Поэтому придворный этикет откладывается на потом.

Карты не врут, географические – тоже, и действительно, вскоре тропа упирается в шоссе. Мои рыцари бережно опускают меня на здоровую ногу, и мы принимаемся автостопить. Безрезультатно. Машин мало, водители редких попуток не могут посадить всех четверых сразу, да ещё с рюкзаками. Приходится разделиться. Я благодарю своих спасителей, на разные лады повторяя «Мучас грасиас!», и уверяю, что дальше справлюсь сама. Хавьер – самый молодой и горячий – трогает мой лоб и что-то озабоченно говорит спутникам. «No problem», – успокаиваю их я.

Пока мы переговариваемся на языке жестов и интернациональных слов, возле нас с тихим шорохом останавливается графитовая «Ауди». Стекло бесшумно опускается – респектабельный мужчина в белой рубахе с распущенным галстуком интересуется, в чём дело и нужна ли помощь. Мои спутники объясняют ему ситуацию. Водитель выходит из салона, открывает багажник, берёт мой грязный рюкзак, не боясь запачкать ни безупречных брюк, ни рубашки, и кладёт его внутрь, туда же запихивает и заскорузлый посох. Отворяет передо мною дверцу. Я с сомнением показываю на разводы грязи и куски глины, налипшие на одежду и обувь, и теперь уже он говорит: «No problem». Я ещё раз прощаюсь со своими замечательными спасителями и сажусь в машину.

Поковырявшись в аптечке, мужчина достаёт упаковку таблеток и протягивает её мне вместе с бутылкой воды.

– Это против высокий температура, – сообщает он на моём родном языке.

– О, вы знаете русский! – радуюсь я.

– Немного. Учу у русский учитель в мой город живёт, она замуж за испанец.

– Как вас зовут?

– Меня зовут Ромиро. Тебя я знать Элена. Ты из России – твои друзья