Старики Любимовы на продолжительный звонок не откликались. Выглянувшая из соседнего двора хозяйка, обеспокоенная нудным монотонным гавканьем Фили, сообщила, что Игнатьевич прошел с удочкой – на Волгу, а где Григорьевна – того она не ведает.

– Придется тебе самому к ним наведаться, – сказал Азамат.

– А ты что ж? Не поможешь? – спросил беспардонный Романцов.

– Игорек! – с укором напомнил участковый. – Я с завтрашнего дня в отпуске. Уж извини! Да и хватит тебе уже в стажерах ходить, не по возрасту. По-моему, даже тетки это просекли.

* * *

Женщины прощались вполне довольные друг другом: почмокались, обменялись телефонами и обещаниями встречаться в дальнейшем, теперь уже – на территории подруг.

– Хорошая женщина, – размягченные, делились они впечатлениями на обратном пути.

– Вот так не знаешь, где найдешь, где потеряешь!

– Если б не эти менты! Испортили такой вечер.

– Служба, что ты хочешь.

– Второй-то ничего, тактичный.

– Этот казах?

– Ну да. Симпатичный!

Люся с Зоей покосились на Милу: горбатого могила исправит.

– А про Шурманову Катя ментам так ведь и не сказала! – вспомнила Зоя.

– Что ж это за таинственная Наташа? Наверно, роковая красотка!

– А я знаете, что подумала? – спросила Мила. – У Наташи с Николаем была любовь, а Сергей?.. По законам жанра, тут должен просматриваться треугольник.

– Да хоть квадрат, нам что за дело? – резонно возразила Люся.

– Но интересно же! Неужели тебе ни капельки не любопытно?

– Если бы был треугольник, Николай с Сергеем так бы не были дружны, – рассудила Зоя.

– Ну почему? У Николая-то любовь прошла.

– А у Наташи не прошла!

– Да что мы мусолим эту тему! Чужие люди, чужие судьбы, что нам до них! – рассердилась Люся.

– «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?», – согласилась Зоя.

Утром следующего дня Зоя Васильевна, едва успевшая после полива огорода войти в кухню, услышала настырный звонок телефона.

– Вы где все шляетесь? – с места в карьер напала на нее новая подруга. – Я телефоны оборвала, вы с Люсей трубки не берете, а Мила вообще недоступна!

– Милка в поликлинику с утра собиралась, к окулисту, а там же на всех кабинетах – просьба отключать телефоны. Люська, наверно, как и я, огород поливает и тоже телефон не берет с собой: я, например, свой уже два раза заливала.

– А если война или, к примеру, терракт?

– Типун тебе на язык! Ты чего это с утра такая воинственная? Что-то случилось?

– Пока нет, но кое-что намечается. Мы вчера горевали, что ничего не узнаем про историю с мирюгинским отпрыском? Так есть возможность узнать из первых уст!

– Тебя в милицию вызывают?

– Пальцем в небо! Вторая попытка.

– Ума не приложу!

– Вчера, только вас проводила, мэрша позвонила: очень хочет со мной встретиться. И с вами тоже. Спрашивала, знакома ли я с вами, в каких отношениях. Хочет поговорить.

– Да о чем?

– Ну, вроде как поблагодарить за спасение сына.

– Да наша-то какая заслуга? Мы тут с боку припека.

– У нее какие-то свои соображения.

– И какие же?

– Откуда мне знать? Я могу только догадываться!

– И какие же у тебя догадки?

– Я могу только одно сказать определенно: если власть идет к народу – значит, власти что-нибудь от народа нужно!

– А откуда у нее твой номер телефона? – спохватилась Зоя.

– Ну ты наивная! Да в полиции же и дали. Кто им откажет, большим людям! Так как насчет встречи? Мы бы хором ее и дожали, все нам выложит! Гуртом и батьку добре бить!

– Ой, не знаю. Что-то у меня нет сильного желания идти на эту встречу. Подальше от королей – поближе к кухне! Может, ты как-нибудь сама справишься? Вы все же соседи, какие-никакие!

– Какие соседи! Зоя, ну пожалуйста! Она ведь и с вами желает встретиться.

– Ну, я с девочками свяжусь и тебе перезвоню. Как они решат… С другой стороны… Почему бы и не встретиться? Когда это еще придется с властью за одним столом посидеть? Не взятку же она нам будет предлагать!

Тут же раздался Милкин звонок.

– Я флюорографию проходила, отключалась, сейчас в очереди к окулисту стою.

– А разве ты не записывалась на прием?

– Записывалась, но тут уже живая очередь образовалась: кто-то свое время пропустил, у кого-то двойные талоны на одно время, и каждый доказывает, что он прав. И у всех своя правда. Тут только одна грымза старая (!), – Мила приглушила голос – права качает. Приперлась позже всех и талончиком машет, ей как раз сию минуту заходить. Разливается про европейскую пунктуальность да про американскую аккуратность, а людей, которым раньше нее назначено, еще не приняли.

– И что? – с интересом спросила Зоя. Она уже представляла себе, как примерно развивались события.

– Ну, как что… Как обычно, большинство индифферентно молчит или интеллигентно попискивает. Ждет, кто кого. Я встала перед дверью и сказала: после меня. Не умеют себя защитить, пусть разбираются с ней, как хотят.

Зоя благоразумно воздержалась от комментариев: в этой ситуации она была бы в числе молчаливого большинства – бойцовскими качествами не обладала. Прагматик Люся занялась бы поиском оптимального решения, приемлемого для всех. Мила, подталкиваемая своим обостренным чувством справедливости, не размышляя перла на амбразуру.

Зоя Васильевна вкратце обрисовала обстановку.

– Ты после поликлиники заходи ко мне, я с Люськой свяжусь, ее вызову. Обсудим и Кате позвоним – что, где, когда?

– Заметано!

Люся позвонила сама – увидела три пропущенных вызова, связалась с Катей, та просветила.

– Я сейчас подбегу к тебе. А что там с Милкой?

– Милка в очереди к окулисту устанавливает справедливость. Сказала, минут через сорок придет.

– Неужели за сорок минут успеет установить? – посомневалась Люся.

* * *

Она-таки успела. Явилась воодушевленная, с рецептом на новые очки и пачкой пельменей, купленных по дороге.

– Есть хочу! Почти не завтракала. Давай, вари!

– Вари сама, а я салатиком займусь. Люська вот-вот подбежит.

Люська вскоре подбежала. Бегло оглядев Милу и удостоверившись, что в боевых действиях она не пострадала, поинтересовалась: