– Какие фронтовые сводки?

– Какие сводки? – вытаращила глаза Мила.

– С театра военных действий. С кем и за что воевала?

– Я ж тебе сказала – за справедливость, – встряла Зоя. – С грымзой. Старой, заметь.

– А-а-а! – дошло до Милы. – Сводки обнадеживающие. Грымза только маскировалась под грымзу, на самом деле оказалась нормальной теткой.

– Может, кто-то удивится, но только не я, – сказала многомудрая Зоя Васильевна, прекрасно знающая характер подруги. – Сначала на амбразуру, потом ищем дипломатические способы решений. А не наоборот.

– Заинька, в данном конкретном случае ты не права. Если бы я ее пропустила, она бы и дальше так жила, не оглядываясь на других.

– Да ты что? Враз перевоспиталась?

– Ну, не враз, но какое-то время будет помнить, что на каждую силу есть бОльшая сила.

– А то она не в курсе!

– А вообще-то, нервы у нее, как у нас у всех – ни к черту. Ей столько пережить пришлось! Жили в Нагорном Карабахе, потом мужа перевели в Грозный, он был военным, потом перебрались к родне в Артюховск. Мужа недавно похоронила…

– И это ты, пока ждала очереди, успела узнать всю ее биографию? – поразилась Люся.

– Да мы с ней потом молодежь пропускали, нам куда спешить!

– Офигеть!

– Я тут ее номер в свой телефон забила.

– А это зачем еще? Не слишком ли много новых друзей за последние три дня?

– Хорошая женщина! Ее внучка через год школу заканчивает, с химией у нее проблемы.

– И что? У тебя есть знакомый химик? – заинтересовалась Зоя.

– Пока нет…

– Я тебя правильно поняла? – пропела Люся, буравя Милу взглядом.

– Люсенька…

– Даже не мечтай! Вы только посмотрите на нее! По башке получила, по милициям ее таскают, а она в сыщицы играть вздумала!

– По полициям! И не таскают, а приглашают! И всего три раза.

– Дождешься – будет и больше, если не прибьют!

– И при чем тут сыщицы? Ни в кого я не играю! Мне просто любопытно взглянуть на нее! Тебе разве нет?

– Стесняюсь спросить: вы о чем? – по обыкновению, тормозила Зоя.

– Ты правда не понимаешь? Она же к Шурмановой намылилась! Ей мало приключений на задницу! Она уже наобещала этой грымзе, которая вовсе даже хорошая женщина, как выяснилось!

– Ничего я не обещала! Но почему не помочь, хотя бы попытаться помочь, хорошему человеку, если это в моих силах?

– Нет, ну вы посмотрите на нее! Или ты, права Катя, в детстве не наигралась? Или, в предчувствии смерти, и жить торопишься, и чувствовать спешишь?

– Люся, прекрати! – гаркнула Зоя. Она была солидарна с Милой в том плане, что мысль материальна.

– А чего это ты на меня орешь? – сориентировалась Мила. – И вообще: что не так? Ну, слазили в теремок, ну, получили немножко по башке, ты, кстати, даже и по башке не получила, так зато сколько всего узнали! Два преступления раскрыли, новую подругу заимели! Ну согласитесь: жизни мы прожили такие серенькие, такие обыкновенные, что, даже если выбирались на три дня на какую-нибудь автобусную экскурсию, это уже было для нас событие. А тут… Хоть окорока свои растрясли, интерес в жизни какой-то появился…

– Ну, а здесь-то какой тебе интерес, о чем ты? Переться к незнакомому человеку, лезть в его жизнь, только потому, что тебе стало любопытно на нее взглянуть!

– Да каким же это макаром мы лезем в ее жизнь? Мы что, пытать ее будем, кто ее любил, и кого она любила? Просто посмотреть. А разве тебе самой не интересно взглянуть на эту загадочную Наташу? Сама же говорила, что красивая фамилия, так соответствует ли она своей фамилии?

– Да разве дело в Шурмановой? – вздохнула Люся. – Не строй из себя блаженную. Теремок, конечно, тебя еще интересует, но уже постольку-поскольку. В большей степени тебя уже история с пропавшим хозяином теремка интересует. Романтическая история, а как же!..

– Ну… и это тоже, – честно призналась Мила. – Но я же не собираюсь его поисками заниматься! Этим полиция занимается.

– А чем ты собираешься заниматься?

– Как бы тебе объяснить… Слыхала же – «преданья старины глубокой»? Как в машине времени попутешествовать: в чужую жизнь заглянуть, в другом времени побывать… И вообще: любопытство – двигатель прогресса! Зайка, кто сказал?

– Я не знаю…

– Но ты пойдешь со мной завтра к Шурмановой?

– Одной тебе, я думаю, будет некомфортно…

– Это да. В чужом-то дому…

– Ну, посмотрим… Утро вечера мудренее, – энтузиазм в голосе Зои не присутствовал. – И, кстати: пора уже обсудить вопрос о встрече с мэршей – идем мы или не идем. Катя ждет звонка. И давайте уже, наконец, пообедаем!

– Ну как, то есть, не идем? Ты что? Но сначала определимся: вы идете со мной к Шурмановой? Люська?..

– Категорически – нет! – отрезала Люся. – Хватит уже идти у тебя на поводу! На поводу у твоих авантюр.

– Да не так уж часто ты у них и ходила на поводу. И сколько там тех авантюр было?..

– Последних пяти дней мне вполне достаточно.

– Люся, выключи народного судью, – встала, наконец, на защиту Милы Зоя. – Ну что ты бурю в стакане воды подняла? Вот уж страшное дело – сходить про репетиторство договориться!

– Лиха беда – начало! – вздохнула Люся. – И ты туда же! Я так понимаю, ты завтра пойдешь с этой авантюристкой. Дома дел мало?

– Делай, не делай – все дела никогда не переделаешь, а если б я Милку попросила куда-нибудь со мной пойти, или ты, она бы не отказалась. Так ведь, Мила?

– Само собой.

– Ну-ну. Одна голова – хорошо, а полторы – лучше, – съязвила Люся. – Дерзайте!

– А тебе ничего не расскажем! – пригрозила Мила.

– Сию минуту начинаю плакать.

* * *

В студенческие годы была у Зои однокурсница Таня Уткина. Коренная астраханка, а значит, для приезжих из маленьких окрестных городков и сел прочих своих однокашниц – столичная штучка, она была, к тому же, еще и дочерью чиновных родителей. Родители ходили не при больших чинах, но все же достаточных для того, чтобы жить не бедствуя, а единственную дочь, по достижении положенного возраста, пристроить в институт. Принять в обучение чиновничью дочку выпало на долю пединститута, еще конкретнее – филфаку.

Таня не была ни тупой, ни наглой, и тот факт, что в школьном ее аттестате тройки чередовались с нечастыми четверками, при почти полном отсутствии пятерок (музыка – рисование – физкультура), ни о чем не говорил. Таня была врожденной пофигисткой не без способностей, причем из любой ситуации умудрялась выходить без потерь. К тому времени Зоя уже понимала, что силы небесные почему-то испытывают слабость к пофигистам от рождения, и им все сходит с рук. Или просто дают избранным в дар при рождении эту способность.