Таджикистане. Оппозиция залила республику кровью, уничтожив около ста тысяч своих соотечественников, обломала зубы о российскую дивизию, постоянно дислоцирующуюся в этих краях, и откатилась в горы, крепко утвердилась там, заключив для проформы несуществующий мир с правительством Таджикистана. Исламистов снабжали оружием, наркотиками, деньгами талибы. Оказывали, правда сильно секретясь, посильную помощь американцы, заинтересованные в том, чтобы все пророссийские силы были вычищены отсюда. Против всей этой шушеры грудью, как всегда, не щадя себя, встали русские офицеры и солдаты – пехота, артиллеристы, летчики, погранцы. И десантный спецназ…

Влад выбрал отличную точку. Ущелье в этом месте сужалось, внизу петляла горная тропа. И держаться тут можно долго… Он собирался держаться как можно дольше. И забрать на тот свет целую толпу «вовчиков» – так в Таджикистане называли бойцов исламской оппозиции.

Ему было подарено несколько минут – группа ушла вперед, а преследователи еще не появились. Утренний осенний холод пробирался сквозь комбез. Величественный пейзаж – горные пики, утопающие в тумане, судя по всему, последнее, что он видит в этой жизни…

Влад отлично помнит, до детали, как все это было. Главное – страшное, пустое ощущение одиночества. Все – родные, близкие, знакомые, боевые товарищи, заботы, радости и огорчения – осталось в другом мире. Здесь он один – никто не поможет, никто не положит руку на плечо. Здесь только он и его смерть. И этот великолепный пейзаж – это его личный ад…

И еще вспомнились слова Мастера, который учил его не только драться и воевать, но и жить: «Вспомни, самурай еще до боя мертв. Он не боится смерти, живет с ней. Она не страшна… Только, Влад, мы русские люди. Мы не мертвы, пока в нас хоть капля жизни. Мы живы, когда смерть дышит нам в лицо. До последнего вздоха мы готовы дать ей по зубам… Все, что делаем мы, делаем для утверждения жизни, Влад…»

Так и получилось в тот раз. Влад дал смерти по зубам. Он держался сколько мог, почти израсходовав боекомплект… Положил немало моджахедов. Получил два касательных ранения, легкую контузию от рванувшей рядом мины. И ушел… Он слышал, как вдалеке затрещали вертолеты – это означало, что диверсионная группа дошла до точки эвакуации и держит путь домой. А он все еще один. И смерть идет следом, клацая зубами… И он твердо решил не даваться ей.

Через две недели, истощенный, с жесткой бородой, он вышел к позициям правительственных войск, едва не был расстрелян как моджахед. Но разобрались, вернули в родную часть…

А то чувство пустоты и одиночества, когда он был наедине с горами и собственной смертью, осталось с ним навсегда. Это был даже не страх. Это был взгляд в преисподнюю.

Иногда это чувство вновь пробуждалось в нем. Особенно остро, когда его внедрили в «Синдикат» и тамошние спецы вычислили в нем внедренного агента… Он опять остался один на один со своей смертью. И вновь, уцепившись за соломинку, выплыл, хотя должен был камнем кануть в пучину…

И сейчас опять ощутил ту же леденящую пустоту. Снова он один. Никого рядом. Настя, Медведь, «Пирамида» – все за барьером. А здесь только он и смерть… Ноша разведчика-нелегала ничуть не легче ноши диверсанта. Вселенское одиночество – их спутник.

Влад приподнялся на кровати, поглядел в узкое окно, перечерченное лунным серпом. Ночь. Время нечистой силы и страхов.

Долой все посторонние чувства. Надо взглянуть на ситуацию трезво. Итак, Влад на грани провала. Грач его опознает – это гарантия. Может, даже виду не подаст, а потом шепнет Алтайцу – к тебе подсадного подселили. И все…

Нет, ситуация сейчас, конечно, не та, что в горах в Таджикистане. Влад может слинять без особого труда… Может ли? Тогда вся операция – коту под хвост. Боевая задача сорвана. Бандера предупрежден, что им заинтересовался таинственный противник. Последствия? Во сколько невинных жизней обойдется уход его отсюда? «Елочка» продолжит свое победное шествие, унося даже не жизни, а души.

– Главное поле боя – души людей, – говорил Мастер.

«Елочка». Пустые лица зомби – ее жертвы. Влад видел на видеозаписи тех, кто с трех таблеток выпадал в иное измерение, становился послушной глиной. «Елочка» – инструмент дьявола.

Итак, уходить нельзя. Оставлять все в таком виде, как есть, тоже нельзя. Как быть?

Нужно убрать Грача. Убрать так, чтобы никто и не подумал, что в этом виновен Влад. Но как?

В голове Влада начали возникать различные варианты. Но ни один не подходил. Он отбрасывал их. Придумывал новые. Да что в конце концов раскисать? Он же ученик Мастера. Он может такое, что большинство людей считает невозможным.

Как говаривал Медведь – знаток десантных прибауток: если не раскрылся парашют, то у тебя есть целых 20 секунд, чтобы научиться летать… Влад должен научиться летать…

А что, если…

Влад встал, подошел к окну. Он смотрел на серп луны. Но перед глазами его проигрывалась картина. Он видел рисунок – движение, направление усилий. Он проигрывал в уме разные возможности.

Должно сработать. Надо только создать соответствующую ситуацию. Но и это не проблема.

Влад умел создавать ситуации, конструировать их из кирпичиков реальности. Он умел подчинять себе события. И это умение должно выручить и сейчас. Иначе задание будет провалено.

Нет, он все преодолеет! Он перетряхнет эту нору. И решит проблему с Грачом.

* * *

Вид Люды Кош вполне удовлетворил Жигана. Певица выглядела ничуть не хуже, чем обычно, держалась нормально – «елочка» в терпимых дозах первые месяцы не накладывает отпечатка на внешность и поведение. Но в ее глазах начинала читаться покорность.

– Привез? – прошептала она.

Интересно, что с ней станет, если он ответит ей «нет». После того как первая партия «елочки» закончилась, по Москве одиннадцать человек выбросились из окна, повесились или перерезали себе вены. У одного не оказалось под рукой подходящего инструмента, и он перегрыз себе вены зубами.

– Ну же, – нетерпеливо произнесла Люда.

Жиган неторопливо прошел в гостиную, упал на диван, внимательно рассмотрел певицу – она очень соблазнительно выглядела в тяжелом синем халате, мягко ниспадающем вниз и открывающем округлое плечо и грудь.

– Чего ты суетишься? Нет чтобы гостя напоить чаем.

– Ты привез?

– «А не испить ли нам кофею? – спросил граф», – хмыкнул Жиган.

– Ну Жиганчик.

– Привез.

– Где?

– Разве так просят?

– Дай. Пожалуйста.

– И так не просят.

– Что мне, перед тобой на колени встать?! – взвизгнула Люда.

– Вот именно.

– Что?

– На колени.

– Ах ты, е… твою мать! Ты за кого меня держишь? Ты чего, совсем охренел, животное?!

– Ну как хочешь. – Жиган начал подниматься с дивана.

– Ты куда?

– Ухожу. Нас здесь не понимают.

– Но…

Жиган встал.

Люда зажмурилась. И опустилась на колени.

– Сюда, – хлопнул по колену Жиган.

Люда поползла к нему и обхватила его ногу.

– На. – Он вытащил